— Сидите в одиночестве, рассматриваете свои руки…
— А тебе не приходит на ум, что я просто размышляю над новым опусом?
— Ха! Как бы не так! Вы же пишете душещипательные дамские романы — о чем тут так серьезно размышлять?
Семнадцать лет он был особой голубых кровей, более четырехсот пятидесяти лет — вампиром. Конечно же, он прекрасно понимал, когда его поддразнивают. Однако Тони и не такое прощалось. Генри Фицрой заставил себя оторваться от созерцания собственных ладоней и глубоко вздохнул.
— Ты прав. Меня все время мучает один вопрос, Почему он явился именно мне? — Вампир криво усмехнулся. — Очень странно, почему это существо преследует меня: не я ведь его изувечил и убил. — Произнеся эти слова, Генри с видимой неохотой встал, покидая свое удобное кресло. — Мне необходимо прогуляться. Просто, знаешь ли, слегка отвлечься.
— Прекрасно, — улыбнулся Тони. — Сегодня в полночь в “Капризе” идет “Дракула” Копполы.
— Почему бы и нет. — Улыбнувшись, Генри почти что нежно развернул юношу к двери. — Говорят, Гэри Олдмен в этом фильме просто великолепен.
— Говорят? — пробормотал тот, когда понял, что его просто-напросто выдворяют из комнаты. — Это же я сам вам и рассказывал. И тогда же вы мне еще сказали, что никогда не смотрите фильмы про вампиров.
— Я что, не имею права переменить собственное мнение? — невинным тоном осведомился Фицрой. После чего добавил: — Может, что-нибудь перекусим, когда окажемся в центре?
*
Лифты во всех высотных домах Пасифик-Плейс были замечательные: быстрые и бесшумные. Удивляться нечему: район этот весьма недешев. Поглаживая гладкую поверхность стальных дверей, Генри лукаво улыбнулся.
— Кажется, сюда поднимается Лайза. И перемывает, готов поспорить, косточки кому-то из жильцов.
Тони поморщился:
— Благодарение Богу, что мы-то ей нравимся!
Двери распахнулись, и из лифта вышли две женщины.
— Привет, мальчики, — опираясь на руку компаньонки, Лайза Эванс одарила их белоснежной улыбкой, которая, должно быть, обошлась ей в кругленькую сумму. Лайза всеми силами пыталась скрыть свой возраст и не вылезала из салонов красоты. Она густо красилась, регулярно отдавала себя в руки пластических хирургов, однако никакие ухищрения ей уже почти не помогали: годы брали свое.
— Куда это вы собрались на ночь глядя?
— Решили сходить в кино, на ночной сеанс, — ответил Генри и галантно поцеловал даме руку. — А вы, я полагаю, блистали сегодня в высшем свете? Признайтесь, сколько сердец разбили этим вечером?
— В моем-то возрасте? Не смешите, дорогой! — Лайза, чрезвычайно довольная, игриво потрепала его по щеке. После чего резко повернулась к своей спутнице.
— Чему это ты улыбаешься, а, Мунро?
— Да вот вспомнила про мистера Суонсона… — ничуть не смутившись, отозвалась миссис Мунро, с безмятежной улыбкой взирая на патронессу.
— Этого делягу волнуют мои деньги, а вовсе не я. Кому нужна такая старая вешалка?
Она кокетливо поправила норковую накидку, которая прикрывала прекрасный костюм натурального шелка. Когда-то она была любовницей одного из ведущих денежных воротил Ванкувера и не сплоховала: ей удалось удачно вложить кругленькую сумму и на полученные деньги свить уютное гнездышко. Лайза Эванс скорчила насмешливую гримасу.
— К тому же этот тип невероятно занудлив! Эх, все достойные мужчины уже либо умерли, либо заделались геями. — Она лукаво посмотрела на Генри с Тони.
— Мисс Эванс!
— Успокойся, Мунро. Я не сказала ничего такого, чего они сами не знают.
Компаньонка только воздела очи горе. Мисс Эванс же снова обратила внимание на своих собеседников.
— Итак, о чем это я? Ах, да! Сегодня вечером мы были на ужасно нудном благотворительном мероприятии, посвященном… Органам, кажется… Ну да, именно трансплантации органов. Почему-то считается, что, если у тебя есть деньги, ты просто обязан посещать подобные сборища!
— Благотворительный фонд, посвященный трансплантации органов, — повторил Генри с улыбкой.
Он-то был уверен, что мисс Эванс на самом деле обожает собрания, где все согласны ее просто на руках носить. С ее-то состоянием! К тому же Фицрой прекрасно знал, что эта легкомысленная с виду дамочка умела вести счет деньгам и никогда не инвестировала их в спорные проекты.
— Значит, вечер был посвящен донорам?
— Ну да. — Она окинула собеседников строгим взглядом. — Кстати, а вы-то сами согласились бы завещать свои органы в пользу больных в случае вашей внезапной смерти?
— Боюсь, мои органы вряд ли кому-нибудь пригодятся, — отозвался Генри.
Мисс Эванс сочувственно покачала головой.
— Простите мне мою бестактность. Но, знаете ли, медицина сейчас так быстро развивается… Пока есть жизнь, есть надежда, не так ли? Если уж я до сих пор жива… а вам-то врачи точно смогут помочь, если что!
С этими словами она подхватила Мунро под локоть и потащила за собой, успев добавить:
— Живите на полную катушку, мальчики! Как я!
— Мы потеряли уйму времени, — пробормотал Генри, как только двери лифта закрылись.
Тони прислонился к стене, засунув руки в карманы.
— Пока не познакомился с мисс Эванс, полагал, что старушки все добрые и обожают вязать внукам носочки. Может, запустишь к ней своего призрака?
— Зачем?
— Ну, если все хорошие мужики уже умерли…
— Либо заделались геями… — напомнил Генри. — А вдруг он окажется тем и другим? Не хотел бы я тогда попасть под ее горячую руку!
Молодой человек выразительно пожал плечами.
— Кстати, я давно хотел вас спросить: как вы умудрились подружиться со всеми соседями? Бесконечно болтаете с ними, шутите. Я бы сказал, что в вашем случае нужно вести более…
— Более замкнутый образ жизни?
— Сильно сказано, но, в общем, да, верно.
— Люди боятся того, чего не знают. — Они вышли из лифта в подземном гараже и направились к принадлежащему Генри “БМВ”. — Если они будут считать, что знают меня, то никакого страха испытывать не будут. А если напустить на себя излишнюю таинственность, пойдут ненужные слухи. Зачем мне это?
— То есть ваше дружелюбие — своего рода камуфляж?
Слегка нахмурившись, вампир наблюдал, как Тони обошел машину и остановился у правой дверцы.
— Не всегда.
— Но иногда?
— Зачастую.
Парень пытливо заглянул в лицо Фицроя.
— А со мной?
— Что — с тобой?
— Я для вас тоже камуфляж?
— Тони… — Заметив напряженный взгляд своего юного друга, Генри понял, что вопрос был вовсе не шуточный. — Тони, ты знаешь обо мне всю правду. В мире есть еще только двое, про кого я могу сказать то же самое. И то один из них уже не в счет.
— Потому что Победа стала вампиром?
— Потому что Майк Селуччи в жизни не признается, что знаком с… тем, кто кропает женские романчики!
Тони засмеялся, Фицрой как раз этого и хотел. Однако смех звучал слегка неестественно. И до самого утра вампир прилагал все усилия, чтобы заглушить в нем наигранную нотку.
*
“…Тело юноши лет двадцати было выловлено вчера вечером в одной из гаваней ванкуверского порта. У него не хватает кистей обеих рук, обнаружены следы побоев…”
Она слишком поздно прочитала вчера статью — уже нельзя было что-либо предпринимать. К утру ее злость только усилилась.
— Где Салливан? Он работает сегодня?
Медсестра испуганно подняла голову. Ее собеседницу что-то не на шутку рассердило. Даже щеки пошли пятнами от гнева.
— Да, доктор… Он…
— Пусть немедленно явится ко мне в кабинет!
— Хорошо, доктор.
Возражать было бессмысленно. Начальницу вряд ли интересовало, что как раз в эту минуту санитар занимался мытьем туалетов. Сказано: немедленно — значит, пусть так и будет. Посылая Салливану сообщение на пейджер, медсестра надеялась, что его не уволят.
Поищите-ка санитаров, которые готовы возиться за такую зарплату с дерьмом, не ворча и не жалуясь. К тому же и парень-то хороший. Такие славные глаза, прямо как у большого щенка…
*
— Я жду твоих объяснений!
Ричард Салливан посмотрел на статью, затем поднял взгляд на собеседницу. Выкручиваться бесполезно. Эту бабу так просто не проведешь — в два счета раскусит его ложь.
— Это один из наших?
Он молча кивнул.
— Ты плохо слушал, когда я объясняла тебе, что к чему? Могу повторить еще раз.
— Нет, просто я…
— А может, тебе работа надоела? Надеюсь, ты понимаешь, что лучшей тебе не найти?
— Да. То есть понимаю. И она — хорошая, конечно, только…
— Я не для того вас нанимала, мистер Салливан, чтоб вы проявляли инициативу.
Странно было такому крупному мужчине робеть перед женщиной — и все же он испугался.
*
На сей раз он смог разобрать надпись на футболке призрака. Это был логотип местной музыкальной группы “Хайд и Джекил”, которая частенько выступала на рабочих окраинах Ванкувера Странно, что не “Благодарные покойники”. Генри часто приходило в голову, что черный юмор во вселенной в большом почете. Призрак стоял, опять словно чего-то ожидая, и у него по-прежнему не хватало кистей обеих рук.
“Тони считает, что призрак жаждет мести. Что ж, вполне может быть и так”.
Вампир вздохнул.
— Ты хочешь отомстить тому, кто лишил тебя рук?
Фицрою показалось, что призраку что-то не понравилось: он начал медленно таять в воздухе.
Генри испустил еще один вздох.
— Ну, будем считать, что так и есть.
Когда он вышел из своей комнаты, в квартире никого не было. Куда же запропастился его юный друг? Ах, да. Сегодня суббота. Значит, Тони работает допоздна.
— Ну и хорошо, — объявил Фицрой, обращаясь к городским огням за окном.
Интересно, чего же, в самом деле, хочет от него призрак? Может, чтобы он занялся розыском отсеченных кистей рук? Хотелось бы знать в таком случае, как они на сегодняшний день выглядят. Являются ли разложившимися останками или же это призрачные руки, которые, возможно, тоже являются какому-нибудь бедолаге?
Когда Тони за полночь вернулся домой, вампир был с головой погружен в творчество. События его последнего романа описывали дворцовые тайны 1813 года, и Генри все никак не удавалось решить, как поступить с главной героиней, которая так и норовила вырваться за рамки задуманного сюжета. Генри все еще размышлял, позволит ли Веллингтон своей невесте выйти замуж за бравого полковника, когда вдруг понял, что вот-вот наступит рассвет, и стремительно бросился в свое убежище.