Хроники лечебницы — страница 20 из 53

— Дантист, можешь идти с ней и осмотреть хату.

— С этим ключом все было по-настоящему?

— Перед смертью в «Скорой» Димитрий сказал мне, что Мирон Коста и его сын, Алексий, предали его и эту женщину. Он понял, что они задумали избавиться от них с помощью преждевременного взрыва.

— Он сказал, как ее зовут?

— Только подпольную кличку — Никки.

— Капитан Элиаде, вы сказали, вас насторожило мое присутствие здесь, но в Греции я действую под прикрытием. Как вы узнали, где я буду?

— Сперва я не был уверен, кто вы: агент ФБР под прикрытием или террорист 17N. Поэтому я приставил к вам своего человека.

— И кого же?

— Мои глаза и уши в кругах студентов-радикалов. Познакомьтесь с агентом Тией — псевдоним Артемида — она работает под прикрытием.

Уж она работает…

— Мы уже знакомы.

— Разумеется. Она выбрала для вас комнату, чтобы наблюдать за вами. Ей известны все ваши движения.

Особенно одно…

Ее пухлые губы едва сдержали ухмылку.

— Агент Дуган, — сказал Элиаде, — если у вас возникли какие-то похотливые мысли, имейте в виду одно обстоятельство, если не хотите вернуться в Америку евнухом.

— И какое же?

— Тия — моя дочь.

Глава двадцать пятая

Фатима увидела пистолет в руке Алексия.

— Опусти свое оружие, — сказала она, — и я тоже.

— Майор Саид, по какому праву вы вошли в мой дом?

— Это касается союз, про который мы говорили.

— Каким образом?

— Мне приказали доставить Рэйвен в Ашраф.

— Черта с два.

Она сказала себе не злить его. Пусть греческий чурбан успокоится.

— Убери пистолет и давай поговорим спокойно.

— Ты первая, Фатима.

— …фатима? она врет, алексий. она фэй…

— Это был псевдоним, — сказал он. — На самом деле она майор Фатима Саид.

Фатима узнала другой голос, которым Рэйвен говорила иногда в лечебнице. Это была ее сестра.

— Не слушай ее, Алексий. У нее шизофрения. Не дай ей помешать наш союз, — она увидела, как его рука с пистолетом дрогнула. — Наши группы нужны друг другу для общее дело.

— …она тебя использует, алексий. застрели ее, пока она нас обоих не убила…

Фатима поняла, что у Рэйвен действительно обострение. Это серьезно усложняло ее задачу.

— Слушай, Алексий, — сказала она и убрала пистолет в сумочку. — Я убрала мой пистолет.

После недолгого колебания он последовал ее примеру.

Она достала сигарету, закурила и помахала горящей зажигалкой. Она ожидала, что Рэйвен испугается, но напрасно.

— Где же твой страх огня?

— …ты думаешь я — рэйвен. но я не боюсь ни огня, ни тебя…

— И кто же ты?

— …никки аптерос…

— Мы с тобой уже пересекались.

— …очень надеюсь, что этого больше не будет…

Она погладила пальцем ствол пистолета и вновь взглянула на Алексия.

— Я видела видеозапись в новостях. Ее внешность и связь с 17N знай весь мир через Интерпол.

— Я в курсе.

— Ты узнал у нее пророчества Тедеску?

— Не у нее, но мы выяснили, что это оружие — сибирская язва.

— Мы это уже поняли. Это оружие, которое Ясон Тедеску выбрал из наш арсенал. Что еще ты выяснил? Цели? Способ нанесения удара?

— Мне нужно больше времени.

— Мой генерал думай, время на исходе. Решай. Если бы Рэйвен умерла от взрыва раньше времени в Пирее до того, как мы решать пророчества, обе наши группы быть в убытке. Это была глупая ошибка. Я помогла ее отец держать ее под контролем, каждый раз, когда она была не в себе, как сейчас, пока он не вводил ее в гипноз. Я знаю пограничные и истерические пациенты. Если кто-то может проникнуть в нее и получить пророчества, это я.

— …алексий, не давай ей засирать мне мозг…

— У тебя очередной срыв, Рэйвен, — сказала она. — Я могу тебе помочь.

— Перестаньте, — сказал Алексий, — вы обе. Дайте мне подумать.

Фатима продолжала настаивать:

— Я полагаю, доктор Слэйд гипнотизировал ее и блокировал ее память внушением, перед тем как покончил с собой. Она была у тебя три недели — без результат. Дай ее мне, и я ее взломаю.

— А здесь ты не можешь?

— Нужна смена обстановки. Мне надо поработать над ней в другом месте, чтобы быть уверена, что твой отец не мешай нам.

— Мне нужно его одобрение.

Фатима увидела, как страх на лице Рэйвен сменился гневом.

— …я ушам своим не верю, алексий. если дашь ей забрать меня, я покончу с собой…

— Не обращай внимания на ее угрозы, Алексий. При пограничной психопатии пациенты часто вредят себе и грозят самоубийство, но смерть бывает редко.

— Первое время она резала себя, — сказал он, — но теперь перестала.

— Потому что теперь она делай себе внушение, что ты никогда не бросай ее.

— …я тебя ненавижу, алексий. ты будешь скучать по мне, когда я умру. не оставляй меня…

— Видишь? Пограничное состояние в чистом виде. А еще истерическое расстройство.

— …не слушай ее, алексий…

— Ты будешь с ней в безопасности, Никки. Я не могу защитить тебя.

— …провалитесь вы оба к чертям!..

— Ну, ладно, Фатима, — сказал он, — забирай ее.

Рэйвен бросилась на пол, а Фатима достала из сумочки пузырек и наполнила шприц.

— …только не игла! алексий, останови ее!..

— Держи ее, Алексий. Мы должны выносить ее отсюда.

Она ввела иглу под кожу Рэйвен.

— Что ты ей вколола? — спросил он.

— Смесь морфин и скополамин. Раньше давали женщинам при родах. Вызывает поверхностный наркоз. Она потом ничего не помнить.

— …козел, я же не рожаю! не смей…

Ее движения замедлились. Глаза закатились и закрылись.

— Сон будет длиться несколько часов. Дай мне пятьдесят тысяч долларов.

— Когда получу сибирскую язву.

Она взялась за пистолет. Он тоже.

— Думаешь, я дурак, Фатима? Думаешь, я принес их сюда?

Она всмотрелась в его лицо. Он не блефовал.

— Ну, ладно. Обмен. Ты даешь деньги курьеру перед Кентский мемориал. А теперь помоги мне отнести ее в мой фургон перед дом.

Алексий поднял Рэйвен и перекинул через плечо. Свободной рукой он взял сумку, которую принес ей.

— Это ей не нужно.

— Женщине всегда приятно, когда рядом ее личные вещи.

— Мы вылечим ее от этого.

Когда они спустились в подъезд, она открыла дверь и огляделась.

— Никого не вижу. Несем ее между нами, словно она пьяная.

Вместе они донесли ее до вишневого минивэна майора Фатимы. Она открыла дверцы, и Алексий положил Рэйвен на заднее сиденье.

— Как ты собираешься взломать ее сознание?

— Не волнуйся. У меня большой опыт с пациентами под гипнозом. Я считаю, в то время она была Рэйвен. Не Никки. Я применю метод, как делают пограничные, чтобы настроить персонал друг против друга. Разделяй и властвуй.

— Ты не навредишь ей?

— Конечно, нет. Я обойду постгипнотическое внушение, который доктор Слэйд сделал Рэйвен, и использую Никки для помощь, чтобы раскрыть ее память о пророчества Тедеску.

— Куда ты ее увозишь?

— Сперва ко мне домой. Потом в лагерь Ашраф.

— А если ты не сможешь взломать этот гипнотический блок?

— Тогда МЕК избавит тебя от задача убивать ее.


Час спустя, когда Фатима подъехала к пятиэтажному жилому дому, она заметила, что Рэйвен потянулась и выглянула в окно.

— …господи, что за паршивое место…

— Все, что я могу позволить на мою зарплату, Никки.

Нет смысла объяснять ей, что это ее временное жилье или что генерал Хассан не утвердила дополнительные расходы. Через несколько секунд Фатима услышала другой голос Рэйвен, тоном пониже:

— Я Рэйвен.

— Ну хорошо, Рэйвен. Держи свою сумку.

— Сколько мы здесь пробудем?

— До утра. Завтра мы сядем в поезд до нужный место.

— Вы не говорили мне, куда мы едем.

— Скажу, когда будет надо.

Она подтолкнула Рэйвен в подъезд, но та стала упираться. Тогда Фатима достала зажигалку и помахала пламенем перед ней. Рэйвен отскочила к стене и закричала.

— Иди наверх, Рэйвен.

— Докуда?

— Пятый этаж.

— Господи! В этом клоповнике — что, лифта нет?

— Лифт сломан.

— …я не потащусь пешком на пятый этаж…

Значит, теперь она Никки. Фатима потянула ее за собой. Когда же Никки стала отбиваться, она пригрозила ей пистолетом.

— У меня глушитель. Застрелю, если не успокойся.

— …тогда ни за что не решишь загадки тедеску…

Она потянула ее за волосы.

— Ну ладно, Никки или Рэйвен — кто ты есть — это мое временное жилье. Через несколько дней мы приедем в мой настоящий дом.

Фатима сказала себе, что не стоит слишком раскрываться, пока она не выяснит, сумел ли доктор Слэйд загипнотизировать обе стороны личности Рэйвен. Когда она открыла дверь, Рэйвен сказала тонким голосом:

— Комната маленькая, только одна кровать.

— Зато большая. Мы уместимся вдвоем.

— Я не лесби.

— Я тоже. Моя религия против. Я буду спать у окна.

Она взглянула на наручные часы.

— Время вечерней молитвы. Я должна помыться.

— Я тоже.

Солнце за окном клонилось к горизонту.

— Я первая, Рэйвен, потом ты.

Она вошла в ванную и сняла блузку, туфли и чулки. Она тщательно вымыла ноги, затем руки и лицо. Очистившись, как подобает, для вечерней молитвы, она надела ночной халат и вышла из ванной.

— Теперь можешь мыться.

Когда Рэйвен ушла в ванную, Фатима достала из шкафа свой потертый молитвенный коврик, развернула его и постелила на полу по направлению к Мекке, на Восток.

— Что вы делаете?

— Кто меня спрашивает — Никки или Рэйвен?

— Рэйвен.

— Это салят аль-магриб, вечерняя молитва.

— Можно мне посмотреть?

— Если не будешь мешать.

Фатима встала на коврик, подняла руки к ушам и сложила ладони чашечкой, направив в сторону Каабы. Она прошептала первую молитву. Затем положила правую ладонь на левую и, приложив руки к груди, прошептала вторую молитву. Поклонившись, она опустилась на колени, пятками прочь от Каабы. Наконец она простерлась ниц, завершая вечернюю молитву, вытянув перед собой руки и пальцы. Так она молилась с детства, с тех пор, как ее научил мулла в медресе. После молитвы она скатала коврик и убрала в шкаф.