— Обычный? — Лев усмехнулся, раскрывая папку. — Посмотри.
Он развернул к Явину старую фотографию. На ней была запечатлена императорская семья — мужчина в военной форме с орденами, элегантная женщина в вечернем платье и двое детей — парень лет двадцати и малыш, которому на вид было не больше трёх.
— Император Николай V с семьёй, — пояснил Лев. — Это последняя официальная фотография перед Великим переворотом тринадцать лет назад.
Явин внимательно вгляделся в снимок. Было что-то неуловимо знакомое в лице маленького мальчика. Что-то в линии подбородка, в разрезе глаз…
— Это… — он запнулся, не веря своим глазам.
— Цесаревич Матвей Белозерский, — подтвердил Лев. — Младший сын Императора. Официально считается погибшим во время переворота.
Он перевернул страницу, показывая другую фотографию — увеличенный портрет мальчика.
— А теперь сравни с этим, — Лев положил рядом потрепанную фотографию. На ней была молодая женщина с усталым лицом и мальчик лет шести. Явин сразу узнал снимок — он висел в кабинете Эда. Натали Рыжикова с сыном. С Максом. — Мы изъяли это фото из кабинета вашего босса.
Явин почувствовал, как комната покачнулась. Сходство было неоспоримым. Те же черты лица, те же глаза, тот же упрямый подбородок.
— Это невозможно, — выдохнул он.
— Но это правда, — Лев закрыл папку. — Твой друг Макс — не тот, за кого себя выдаёт. Его настоящее имя — Матвей Белозерский. И он является последним наследником погибшей императорской династии.
Явин откинулся на спинку кресла, пытаясь осмыслить услышанное. Макс — наследник престола? Это звучало как полный бред.
— Но… как? — только и смог выдавить он.
— Как видишь, сходство неоспоримо, — Лев вернулся на свое место. — Официальная версия гласит, что Императрица с младшим сыном погибли, бросившись с башни в бушующее море, чтобы не попасть в плен. Но некоторые факты никогда не сходились. Тела так и не нашли, а Натали Рыжикова, личная служанка Императрицы, исчезла в ту же ночь. — Лев говорил ровно, словно зачитывал исторический доклад. — Теперь мы знаем правду. Мальчик выжил и вырос среди бедноты под именем Макса Рыжикова.
— Амулет, — вспомнил Явин разговор с Терехом. — Тот, о котором говорил наёмник…
— Да, — кивнул Лев. — Амулет Белозерских. Древняя реликвия, усиливающая ментальные способности. И одновременно — доказательство происхождения. Он реагирует только на кровь династии.
Явин вспомнил, как менялся Макс в последние дни. Его странная отстранённость, секретные отлучки, внезапно появившиеся контакты с людьми из сопротивления. А главное — то, как он использовал ментальный приказ против него, Явина, своего друга, вместо того, чтобы просто объяснить ситуацию. Не доверился, не посвятил в свои планы — просто заставил заснуть, как какую-то помеху.
— Он всегда знал? — тихо спросил Явин. — Всё это время?
Лев сделал паузу, словно подбирая слова.
— Мы не можем быть уверены. Возможно, до недавнего времени он и сам не знал. Но сейчас… — Лев развёл руками. — Сейчас он точно осознаёт, кто он такой. И выбрал сторону сопротивления.
В голове Явина словно щёлкнул переключатель. Вот почему Макс так легко нашёл общий язык с бунтовщиками. Вот почему они рисковали ради него, выходя на опасные операции. Они не просто спасали уличного менталиста — они защищали законного наследника престола!
А он, Явин, всё это время был просто… никем? Они же с Максом вместе прошли огонь и воду, столько раз прикрывали спины друг друга, доверяли жизни в самых жестких переделках. И вдруг — ни слова о настоящем происхождении? Ни намёка, ни объяснения? Вместо этого — ментальный приказ, будто он пустое место, не заслуживающее даже честного разговора.
Что-то внутри него шевельнулось — тень, его дар, отзывался на растущую обиду и горечь. Явин почувствовал, как она беспокойно колеблется, словно отражение его собственных смятенных эмоций.
— Что теперь будет с Максом? — спросил Явин, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Если вы его поймаете?
Лев откинулся на спинку кресла, его взгляд стал задумчивым.
— Император Демидов просто хочет поговорить с мальчиком и получить формальное отречение от прав. Никто не собирается причинять ему вред.
Явин нахмурился, не веря ни единому слову.
— Но он отверг все предложения о переговорах, — продолжил Лев, сцепив пальцы перед собой. — И вместо того чтобы решить всё дипломатическим путем, он решил использовать сопротивление как инструмент для возвращения трона.
Агент поднялся и сделал несколько шагов вокруг стола.
— Похоже, что он вполне готов пожертвовать тысячами жизней простых граждан ради власти и короны. Включая твою жизнь, Явин. И жизни ваших общих знакомых.
Лев наклонился вперёд, глядя ему прямо в глаза.
— Ты думаешь, он вернётся за тобой? Рискнёт своей драгоценной шкурой ради уличного оборванца?
Эти слова ударили больнее, чем Явин мог ожидать. Они задели что-то глубоко внутри — страх, который он всегда носил с собой. Страх быть брошенным, забытым, ненужным.
— Ты видел, как он изменился после того, как связался с сопротивлением? — Лев остановился у окна, разглядывая Явина в отражении стекла. — Как начал вести себя иначе, как использовал на тебе свою силу? Это уже не твой друг Макс. Это наследник Белозерских, готовый на всё ради власти.
Явин вспомнил их последний разговор в квартире. Как Макс, вместо того чтобы объяснить, просто использовал на нём ментальный приказ. Заставил заснуть, лишил воли, как какую-то игрушку. Не доверился, не посвятил в свои планы, а просто… бросил.
— У меня есть предложение, — произнёс Лев, прерывая его размышления. — Помоги нам найти Макса. Для мирных переговоров.
Он поднял руку, предупреждая возражения.
— Взамен я гарантирую не только тебе, но и всем ребятам из банды Эда полную защиту. Ты же понимаешь, что сейчас происходит? После смерти вашего босса все районы в огне. «Волки» и другие банды уже делят территории, не церемонясь с теми, кто попадается под руку. Без нашей защиты вашим ребятам не продержаться и недели.
Лев подошел ближе, понизив голос до доверительного тона.
— А тебе лично я гарантирую место в Академии, развитие твоего дара, безопасность. Ты станешь кем-то большим, чем очередной оборванец на столичных улицах.
— А если я откажусь? — тихо спросил Явин.
Лев пожал плечами.
— Тогда ты свободен идти. Прямо сейчас. Но подумай… куда ты пойдёшь? К банде? Без Эда они разбегутся как крысы с тонущего корабля. В свою квартиру? Она под наблюдением. К Максу? Он, похоже, не горит желанием тебя искать, иначе уже давно бы вытащил тебя отсюда.
Каждое слово было как удар ножа. Явин почувствовал, как внутри разрастается обида, смешанная с горечью и страхом.
— Я… — он запнулся, не зная, что сказать.
— Не отвечай сейчас, — Лев поднялся. — Подумай. Я не тороплю тебя.
Он подошёл к двери и открыл её.
— Доктор Черняев покажет тебе твою комнату. Отдохни, поразмышляй. И помни — здесь тебе никто не желает зла.
Явин тоже встал, чувствуя себя оглушённым. Он направился к двери, но остановился на пороге.
— Вы правда не причините ему вреда? — спросил он, не оборачиваясь. — Если я помогу вам его найти?
— Поверь, мы сделаем все, чтобы с твоим другом ничего не случилось, — ответил Лев твердым голосом.
Явин молча кивнул и вышел в коридор. Его тень скользила за ним, беспокойная и напряженная, отражая внутреннюю борьбу. Часть его жаждала отомстить за предательство, за недоверие. Другая часть кричала, что он собирается совершить непоправимое.
В голове эхом звучали последние слова Льва. И почему-то Явин ни на секунду им не поверил.
Глава 13Наследие под кожей
Первое, что пришло ко мне — боль. Не обычная, тупая или острая, а какая-то всеобъемлющая, будто каждая мышца и каждый нерв решили взбунтоваться одновременно. Лёгкие горели огнём, сердце колотилось где-то в горле, а на языке стоял металлический привкус собственной крови.
Попытался открыть глаза — не вышло. Попробовал снова — веки словно налились свинцом. Только с третьей попытки удалось приподнять их, но мир вокруг расплывался мутным пятном. Тусклый свет лампы резанул по нервам, заставив зажмуриться. Мысли путались и ускользали. На секунду даже забыл, где нахожусь и как меня зовут.
— Макс! — голос Кристи пробился сквозь звон в ушах как луч света через мутную воду. — Он очнулся! Смотрите, он приходит в себя!
Её прохладные пальцы стискивали мою руку до боли, но эта боль была якорем, чем-то настоящим среди калейдоскопа образов, всё ещё кружившихся в сознании.
— Полегче, малявка, — проскрипел Шакал откуда-то слева. — Дай парню продышаться, не то снова в обморок грохнется.
Я моргнул ещё несколько раз. Мир постепенно обретал чёткость. Я лежал на той же каменной плите в подземном хранилище контрабандиста. Рядом суетились тени — Кристи, Гаррет, Шакал и ещё кто-то из его людей. Но было что-то ещё… странное ощущение, будто за моим плечом стоял кто-то невидимый, наблюдая за происходящим вместе со мной.
— Как ты себя чувствуешь? — Гаррет склонился надо мной, его лицо выражало тревогу, которую он не пытался скрыть.
Я попытался сглотнуть, что получилось с большим трудом.
— Живым, — прохрипел я. — Вроде бы.
— Ты помнишь, что случилось?
В глазах Гаррета читался немой вопрос: сработало ли? Нашли ли мы ключ?
Я кивнул и медленно поднял руку к амулету на груди. Он всё ещё был там, но теперь казался просто куском металла — тёплым, но не обжигающим. Сеть тонких чёрных линий всё ещё покрывала кожу вокруг него, но они больше не пульсировали и не расползались дальше.
— Ad astra per cruorem nostrum, — произнёс я фразу, которая теперь казалась частью меня самого. — К звёздам через нашу кровь.
Амулет тускло мерцнул и снова затих. Шакал издал восхищённый свист.
— Сработало! — В его голосе звучало профессиональное восхищение. — Имперский артефакт подчинился.