Выйдя в коридор, он ощутил, как желудок сводит от голода — расход эфира требовал немедленного восполнения сил.
В столовой гудело от десятков голосов, лязга подносов и скрежета стульев по бетонному полу. Пространство, напоминающее заводскую столовку времён прошлого века, было разделено на секторы — даже здесь иерархия Академии проявлялась со всей очевидностью. В дальнем углу сидели «мажоры» — дети высокопоставленных чиновников и военных, с идеально отутюженной формой и холёными лицами. В центре — середнячки из благополучных семей. А ближе к раздаче — «отбросы», как их называли, подобранные из низов общества одарённые, ну и просто способные ребята.
Витька, заметив Явина, энергично замахал рукой, расплёскивая компот:
— Эй! Сюда давай! Мы тебе место держим!
Явин взял поднос с обедом — сегодня давали что-то, отдалённо напоминающее гуляш с макаронами, хотя куски мяса больше походили на автомобильные покрышки — и протиснулся между рядами к веснушчатому парню.
— Ну что, как тренировка у Черняева? — поинтересовался Витька, с энтузиазмом разделывая резиновое мясо. — Говорят, он только с особо одарёнными возится.
— Ничего так, — буркнул Явин, не желая вдаваться в подробности. Он оглядел стол, пытаясь понять, стоит ли доверять этим ребятам.
— О, не будь таким букой! — Витька толкнул его локтем. — Здесь все свои! Кстати, — он махнул вилкой на двух пацанов напротив. — Это Димка и Олег. Тоже из низов, как мы с тобой.
Димка оказался худым, нервным пареньком с постоянно напряжённым горлом и странной хрипотцой в голосе — типичные признаки банши, который ещё не научился полностью контролировать свой дар.
— Я б тебе продемонстрировал, — тихо сказал он, перехватив взгляд Явина, — но в столовой со способностями строго. В прошлый раз, когда я случайно вложил немного силы в голос, три стакана лопнули и у дежурного преподавателя кровь из ушей пошла. С тех пор стараюсь держать связки расслабленными.
— Да ладно, не слушай его, — фыркнул Витька. — Он просто мастер языком молоть, даже без всяких способностей.
— А ну положил ложку на место! — вдруг рявкнул дежурный с другого конца зала, обращаясь к кому-то за соседним столом. — И никаких способностей в столовой! Ещё раз увижу, как ты предметами без рук управляешь — неделю будешь на кухне кастрюли чистить!
— Они глаза на затылке имеют, что ли? — пробормотал Димка, качая головой. — За каждым чихом следят.
Олег, сидевший рядом с ним, оказался плотным коротышкой с добродушным лицом и жилистыми руками.
— Я прыгун, — пояснил он, перехватив взгляд Явина. — Только без особого таланта. Дальше пятидесяти метров не получается, да и то промахиваюсь частенько. Ты бы видел мои первые попытки — чуть руку в стене не оставил.
— Слышали, ты вчера этого гондона Злобина поставил на место, — усмехнулся Димка, кивая в сторону стола мажоров, где восседал вчерашний белобрысый агрессор. — Красиво, чётко. Мы потом долго ржали.
— А ещё Черняев за тебя вступился, — добавил кто-то с краю стола. — Это вообще редкость. Он обычно только за своих особо талантливых впрягается.
— Только осторожнее с этой шоблой, — предупредил Олег, понизив голос и наклонившись над столом. — Злобин злопамятный, как чёрт. И папаша у него не просто шишка — он же заместитель министра безопасности. Один его звонок, и любого неугодного могут объявить врагом Империи. Говорят, у него даже есть личный список тех, кого он планирует убрать при удобном случае.
Явин проследил за взглядом Олега. Злобин что-то увлечённо рассказывал своей свите, но его глаза то и дело обращались к их столу. В этих холодных, рыбьих глазах читалась неприкрытая ненависть.
— А как тут вообще система работает? — спросил Явин, отворачиваясь и оглядывая столовую. — Кто кого и за что? В правилах, которые мне зачитали, ничего об этой иерархии не было.
Витька фыркнул, чуть не поперхнувшись.
— А ты думал, тебе официально объяснят, как устроена подковёрная грызня? — он отхлебнул компот и скривился от приторной сладости. — Всё просто, как дважды два. Наверху — детишки высокопоставленных чинуш. У них лучшие комнаты, дополнительные привилегии, часть преподов перед ними задницей виляет. В середине — обычные кадеты из среднего класса. А внизу — мы, подобранные с улицы отбросы.
— И что, так будет всегда? — нахмурился Явин, отодвигая тарелку с недоеденным гуляшом. Аппетит пропал.
— Не всегда, — вмешался Димка, оглядываясь по сторонам и понижая голос. — Если из низов кто очень талантливый, могут и продвинуть. Но для этого надо не только способности показать, но и… — он выразительно постучал пальцем по виску, — … лояльность проявить.
— В смысле? — Явин подался вперёд.
— В прямом, — Олег огляделся и придвинулся ближе. — Будешь стучать на своих, выполнять особые поручения кураторов, проходить «специальные миссии»… — он скривился. — Короче, если душу продашь, могут и в люди вывести.
— Плюс выжить первые месяцы надо, — добавил Витька. — Многие ломаются и их списывают за профнепригодность. Или они «случайно» погибают на тренировках. А кто остаётся… — он развёл руками, — … тот становится частью системы. Винтиком в большой машине. Выбора-то особо нет — добровольно отсюда не уходят.
Явин медленно кивнул, переваривая услышанное. Значит, чтобы здесь преуспеть, мало было просто развивать дар. Нужно было ещё и играть по правилам, которые установили те, кто наверху. Ему это не нравилось… но разве в банде Эда было иначе? Разве на улицах не действовали те же самые принципы иерархии и подчинения?
Похоже, этот мир не так уж отличался от того, к которому он привык.
Их разговор прервал знакомый голос:
— О, смотрите, кто тут собрался! — Злобин подошел к их столу в сопровождении своих дружков. — Клуб неудачников проводит собрание?
Витька и остальные напряглись, беспокойно переглядываясь. Явин же остался внешне спокойным, хотя внутри всё сжалось в тугой комок. Он хорошо помнил вчерашнее предупреждение Черняева: «За тобой наблюдают. Всегда.»
— Ты знаешь, толстяк, — неожиданно произнёс Злобин, бесцеремонно втискиваясь на скамью рядом с Явином. Его голос сочился фальшивым дружелюбием. — Я тут подумал о вчерашнем и понял, что немного перегнул палку, наехав на тебя без причины.
В его приторной интонации слышалась хорошо замаскированная угроза. Явин почувствовал подвох — слишком резкая перемена, слишком наигранная доброжелательность.
— И я решил загладить вину, — продолжил Злобин, опуская руку под стол, будто что-то извлекая из кармана. — Маленький презент для новенького. В знак примирения.
В следующее мгновение Явин услышал тихий металлический стук у своих ног. Машинально опустив взгляд, он похолодел — прямо под его стулом лежал боевой нож с гравированной рукоятью, явно казённого образца, из тех, что выдают только старшим кадетам для тренировок.
— Что за… — только и успел выдохнуть Явин, но Злобин уже вскочил на ноги, театрально указывая на него пальцем.
— У него нож! — заорал белобрысый так громко, что мгновенно привлёк внимание всей столовой. — Этот новичок притащил в столовую боевое оружие!
Явин понял, что по-настоящему попал. По правилам Академии любое оружие вне тренировочных залов строго запрещено. За такое нарушение полагалось немедленное исключение.
Дежурные по столовой уже двигались в их сторону, а Злобин изображал праведное возмущение:
— Я просто хотел мирно поговорить, а он достал нож! Все видели!
Момент затянувшейся тишины разорвал внезапный звук — стул резко отодвинулся, скрипнув по полу. За соседним столом вскочила худенькая девчонка с короткими тёмными волосами.
— Он врёт! — её голос прозвенел по столовой неожиданно сильно. — Злобин сам подкинул нож!
Столовая притихла. Несколько кадетов вздрогнули от неожиданности, так как выступить против Злобина было почти самоубийством. Дежурные, уже направлявшиеся к Явину, замешкались, переглядываясь.
— Я видела, как он сунул руку под стол, — продолжила девчонка, её голос стал громче, в нём появились странные вибрирующие нотки. — Видела, как что-то бросил!
Банши. Даже не очень сильная, судя по всему, но её способность делала голос трудно игнорируемым.
Злобин медленно повернулся к ней, и его улыбка стала опасной.
— Волкова, — протянул он с нескрываемым презрением. — Не лезь, куда не просят. Это не твоё дело.
— Враньё всегда моё дело, — отрезала она, хотя было заметно, что смелость давалась ей нелегко.
Дежурный, наконец собравшись с духом, подошёл к центру конфликта.
— Кадет Волкова, вернитесь на место, — приказал он, стараясь звучать авторитетно. — Это дисциплинарный вопрос, он будет разрешён по правилам.
— По правилам? — фыркнула она. — Как всегда, да? Новичок отправится на отработку, а этот, — она кивнула в сторону Злобина, — выйдет сухим из воды?
Злобин усмехнулся, явно наслаждаясь ситуацией.
— Дежурный, — сказал он почти ласково, — эта девица мешает установлению порядка. Разве это не нарушение дисциплины?
— Я… — дежурный замялся, очевидно не желая вмешиваться в конфликт между детьми влиятельных родителей.
— Что здесь происходит?
Все обернулись. В дверях столовой стоял капитан Градов — один из кураторов старших курсов, невысокий сухощавый мужчина с цепким взглядом и тонкими, словно карандашом нарисованными усами. Он редко появлялся в столовой младших кадетов, предпочитая общество более опытных учеников.
— Какие-то проблемы? — поинтересовался он, оглядывая замершую столовую.
— Кадет Злобин утверждает, что новичок принёс в столовую оружие, — отрапортовал дежурный с явным облегчением. — Кадет Волкова утверждает, что это провокация.
Градов подошёл к столу и поднял нож, рассматривая его с профессиональным интересом опытного военного.
— Боевой нож спецназа, модель B-17, — констатировал он. — Интересно, как он оказался у кадета первого года обучения?
Он посмотрел на Злобина, и что-то в его взгляде заставило даже самоуверенного сынка замминистра занервничать. Градов, в отличие от многих преподавателей, имел репутацию человека, который не боится высокопоставленных родителей, хотя и не идёт на открытый конфликт с ними.