–ведь у них прямая эксплуатация рабского женского и детского труда! А они все–право выбора, право выбора… может, женщины хотят быть домохозяйками и помогать мужу.
–Я по итогам собрания в любом случае сделаю статью,–пообещал Олег, редактор и журналист «Кузинской правды».
–И мою пусть поместят!–добавила Дана.–Я тоже кое-что написала.
–Если бы люди просто у них не покупали,–пробормотал Олег.
–Ты же знаешь, как это,–пожала плечами Катя,–надо признать, сейчас, вот в данный момент, эти наши буржуйчики эффективнее и привлекательнее, чем базовое госраспределение.
–Я что-то не понимаю,–начал Дым,–а почему этими вопросами не займется собственно партийная организация? Извините, ребят, но у вас странно как-то. Где ваши руководители, где ведущий коллектив? Я вот новенький приехал–ВК даже интереса никакого не проявил! Ладно еще вас хоть нашел, а ВК только в сети числится, я даже имена их забыл.
–Да, Дым,–Лена положила руку ему на плечо,–у нас–странно, это ты верно сказал. Нам идти пора, смотри!
Зал уже был полон. В президиуме занято пять мест, как обычно–ведущий коллектив, кассир и контролер ВК. Четверо мужчин, одна женщина. Тот, что сидел в центре, дородный, со светлыми бакенбардами, показался Дыму знакомым–вероятно, видел его портрет на сайте?
–Знакомься, Дым,–шепнула сбоку Дана,–это наши городские партийные руководители. Ведущий коллектив. Три человека: Вадим Барсятников, его жена Мария Барсятникова, и Геннадий Фролов–его напарник по бизнесу и совладелец сети «Снежный барс».
Голос у Барса был глубокий, мощный. Когда он вещал, все казалось светлым и справедливым. Барс докладывал о делах партийной организации за последний год, и Дым шепотом уточнил у Даны, неужели это первое за год общегородское собрание? Девушка кивнула. Протянула Дыму комм, на котором было набрано сообщение.
«Они бы и это собрание не провели, да ведь сегодня надо выставить кандидатов в Совет».
«Какого саурона вы их выбираете?»–набрал Дым. Дана нервно пожала плечами. Нагнулась к его уху.
–Вон видишь первый ряд? Смотри слева направо: двоюродный брат Барса, мать Барса, тетка Барса, бывшая жена Барса, муж бывшей жены, сын от первого брака…
–И все красные?–прошептал Дым.
«Как арбуз»,–набрала Дана на комме. Дым хмыкнул. Тем временем Барс завершил краткий доклад.
–А теперь, товарищи, перейдем к следующему пункту повестки дня!
–Минуту!–Дана выпрямилась словно пружина.–А как же прения по первому пункту?
Барс развел руками.
–Дорогая товарищ Дана, какая сейчас может быть дискуссия? Все вопросы потом, у нас еще есть пункт «разное».
–Не пойдет!–резко выкрикнул Рашид,–дайте высказаться членам организации!
–У нас тоже есть мнение,–Катя говорила спокойно, но ее голос перекрыл шум, хотя в зале уже зашумели недовольно, и Дым расслышал в ворчании сзади: «Вечно эти чокнутые воду мутят, лечиться надо».
–Именно так!–Дана снова вскочила.–Вы тут говорили о проделанной работе. Так вы ничего за год не сделали, вообще ничего! Три мероприятия для галочки! Кому вы врете?!
–Ну-ка тихо!–рявкнул внезапно Фролов, третий член ВК, треснул кулачищем по столу.
–А ты мне рот не затыкай!–Дана покраснела от злости. Дым поднялся рядом с ней. Представил вой сирены, треск пальбы, и мерный грохот разрывов, и своих ребят за спиной, вжавшихся в землю. И рявкнул, как для взвода в этих обстоятельствах:
–ХАМСТВО ПРЕКРАТИТЬ!
В зале настала мертвая тишина. Барсятников встал с той же полуулыбкой на лице, перегнулся через стол, посмотрел на Дыма:
–Сядь, товарищ. Ты у нас, кажется, новенький? Как тебя зовут?
–Дмитрий,–буркнул он, но тут заговорила жена Барса:
–Предлагаю вынести коллективное предупреждение Дане Котенко. Она не дает нормально работать! Если еще раз такое повторится, придется удалить ее с собрания. Кто за мое предложение? Прошу голосовать.
Дым поспешно нажал на кнопку терминала и с изумлением увидел цифры на табло над головами президиума: «За–38, против–11, воздержались–12».
«Сколько здесь родственников Барса?»
«Не только его родня. Есть родня Фролова, есть их батраки, подчиненные. Всего их тридцать восемь человек в партии. А во всем городе нет и семидесяти коммунистов. Вот и считай, сколько у нас шансов».
Собрание занималось увлекательным делом–составлением партийного списка депутатов в горсовет.
Дым просмотрел на комме условия выборов. Шестьдесят процентов избирались от соцпредприятий, остальные–от общественных организаций, из них на компартию приходилось двацать процентов, или двенадцать человек.
Вел выборы контролер Боря, рожденный для артистической карьеры. Как пояснила Дана–свояк Фролова, фермер «Снежного барса».
–Вносим, товарищи, вносим предложения!–заливался он, словно ведущий телевикторины.–Итак, еще один депутат. Вот тут предлагает товарищ Ласкин из газеты, он хочет избрать Елену Савину. Есть другие предложения?
На табло появилось имя Лены с указанием профессии «учительница, школа-коммуна». И тотчас рядом–Леонид Барсятников, работник скотобойни «Заречная».
–Леню Барсятникова предложил наш Миша, он работодатель Лени, так что знает его с наилучшей стороны! Голосуем, товарищи, голосуем! Та-ак! Не спим на заднем ряду, подтягиваемся! Итак, внимание! Как мы видим на табло, Елена Савина получает 14 голосов, Леня–38. Остальные воздержались. Ну что же Леня, поздравляю тебя, теперь ты депутат горсовета! Это большая честь и большая ответственность! Похлопаем! Ах да, господин Барсятников, вы принимаете выбор?
–Господин?!–прошипел сзади Олег. Дана обернулась и понимающе кивнула.
–Оговорочки по Фрейду.
Родственники жали Лене Барсятникову руки.
Вскоре список был готов. В горсовет попали 12 мужчин, и все, как один, зависимы по работе или связаны родственными узами с Барсятниковым и Фроловым. Возглавляли список собственно сами предприниматели.
–Товарищи, уже поздно! Я предлагаю на этой радостной ноте завершить собрание!
–Как завершить?!–снова взлетела Дана.–А пункт «Разное»? Товарищи, мы не собирались уже год!
–Открытые совещания Ведущего Коллектива проводятся ежемесячно,–снисходительно пояснил Барсятников.
–Да ведь там вы меня и слушать не станете! Я хочу выступить на собрании! Я подготовилась.
–Котенко, вам уже сделали предупреждение!–рявкнул Фролов. Под разноголосый шум Барсятников завершил собрание.
Дана покраснела до корней рыжих волос, стиснула кулаки.
–Я им еще покажу!–пробормотала она.–Я этого так не оставлю!
–Если я могу тебе чем-то помочь…–начал Дым, но Дана не услышала–они как раз проходили в толпе через широкие двери на улицу. Вечер был ясный, луна горела ярче уличных фонарей. Победители вечера с женами и друзьями стояли в широком кругу и курили, увлеченно обсуждая свои дела.
Катька и Рашид закурили тоже. Вся компания молчала. Дыму вдруг показалось, что происходящее нереально.
Это противоречило всему его жизненному опыту. Он вспомнил бой за первое народное предприятие Тайваня: как лезли по склону морпехи ФТА, как было страшно–аж руки тряслись, а ведь все равно продержались. Он помнил, как ловили отряд диверсантов-подрывников, помнил узкие темные глаза парня–сына прежнего владельца заводов, ставшего боевиком. Дым выстрелил сразу, без колебаний и потом никогда не переживал из-за этого.
Другой мир, другие правила игры. Те–убивали, взрывали заводы, а тела попавших к ним в плен потом находили в таком виде, что лучше не смотреть и не помнить.
Но сейчас Дым видел смеющихся, веселых людей с серпами-молотами на лацканах и блузках. Две женщины перед ним обсуждали последний индийский сериал, мужчины рядом договаривались, когда и за сколько будут чинить тягач. Барсятников был обаятелен, смеялся, шутил с мужиками. Дым повернулся к своим–злые, нервные лица, напряженные взгляды, сжатые кулаки. Может, они правда–просто психи?
–Ну поздравляю,–с горечью говорил Олег,–теперь у нас и в партии рулят мелкие буржуи, и в горсовете они же будут рулить. То, что их там двенадцать человек,–только начало. Во-первых, у них родственники и на соцпредприятиях работают. Во-вторых, в горсовете они с каждым депутатом отдельно поговорят–деньги и блат на их стороне–и тоже получат большинство. А там, глядишь, и облсовет недалеко, либо обком партии.
–Черта с два!–резко прервала его Дана.–Этого не будет! Коммунисты мы или кто?
–Дан, это все верно,–вздохнула Катя,–но я же говорю, КБР их проверял от макушки до пяток. Они все чисты. Ни пулеметов, ни наркотиков, даже следов контры нет. Они абсолютно преданные коммунисты, чище нас с вами. Все, что делается–делается по закону.
–По линии закона–да,–возразил Рашид,–а вот по партийному уставу точно есть нарушения. Так что наверх надо еще раз писать.
–Надо. Напишем, позвоним, и сами съездим,–кивнула Дана,–но этого мало!
Она шагнула вперед. Ступила в освещенный фонарный круг, в круг смеющихся победителей. Подошла к Барсятникову, вскинув рыжую голову. Взглянула ему в глаза. Разговоры вдруг стихли.
–Не рассчитывай, Барсик, что все это так и останется,–произнесла девушка,–Народ не допустит.
Барсятников побелел, ноздри его раздулись. Дым с надеждой сжал кулаки–что если тот посмеет распустить руки? Но тут же лицо Барса разгладилось, он приветливо, как всегда, рассмеялся:
–Даночка, ну что ты кипятишься? Давай, пиши жалобы. А лучше заходи к нам, обсудим, чем ты недовольна.
–Вот именно!–вступила его жена, стройная и стильно одетая, с черными кудрями.–Можно ведь нам позвонить и зайти. Мы с Вадиком всегда дома и всегда можем принять вас по любому вопросу. Мы открыты!
Друзья Барса одобрительно улыбались. Дана почувствовала себя глупо. Но вскинула голову и взглянула на Барса.
–Знай, Барсятников, что я потребую суда рабочего класса,–тихо сказала она и вышла из круга.
На территории комбината «Электрон» сохранился древний дом культуры