– Нет, не совсем такое, – неожиданно подал голос Мирон Олегович. У тебя «Новичок» темноватая часть сейчас книзу оказалась, а когда Антоша его крутил, она сверху была.
– Виноват, – исправился Хромов, – сейчас мы его перевернём.
Вернув цилиндр в горизонтальное положение, он с непроизвольным всхлипом перевёл слишком долго сдерживаемое дыхание и незамедлительно установил «переместитель» в нужное положение.
– Что же я тогда делал? – пробормотал он, нерешительно покачивая отсвечивающий матовой поверхностью предмет. Вроде я вынимал его из сумки, или наоборот засовывал…
Илья слегка нагнулся и осторожно потряс «цилиндром». Прислушался, нагнувшись ещё ниже, и вновь потряс. Провернул «баранку» вправо, вернул в исходное положение. Вновь потряс, но ничего не происходило.
– Не торопись, «Новичок» – прошептал откуда-то из тьмы Кежин, – но, на всякий случай, попытайся снова.
– Что-то я не так делаю, – подумал, согласно кивнув головой, Илья, – и явно пропускаю что-то важное.
Взгляд его упал на стоящую поодаль сумку и только тут он вспомнил о том, что в прошлый раз он пытался извлечь «цилиндр» именно из неё. Уложив свой «переместитель» между двумя другими он понемногу, начал поднимать его. В какой-то момент он почувствовал, что сопротивление его усилиям резко возросло и желая выяснить причину этого, он заглянул в сумку. Однако причина оказалась до банальности проста. При повороте торцевая фигурная пластина зацепилась за боковые грани двух других «цилиндров», создав, таким образом, простейший строительный замок. Илья нетерпеливо протянул руку, желая его разомкнуть его, но в своём не очень рассчитанном движении задел рубчатую «баранку». Тонкий, еле слышный щелчок заставил его застыть на пол дороге.
– Минуточку, – произнёс он в задумчивости. А что, если я и тогда задел это кольцо. Точно! Сто процентов за то, что я его поворачивал. Да хотя бы тогда, когда пытался выдёрнуть цилиндр наружу. И если на остальных «переместителях» риски на кольцах указывала на чистые грани, то можно предварительно предположить, что именно это положение соответствует пребыванию их именно на Земле. А перемещение риски соответствует и смене места пребывания. Ну, что вы молчите? – воскликнул он, не чувствуя столь нужной ему в тот момент поддержки сотоварищей. Скажите хоть что-нибудь!
Однако все разочарованно молчали.
– Возьмитесь на всякий случай за руки, – попросил Илья, – хотя бы попарно. И пожитки свои тоже держите при себе.
Колонисты немедленно зашевелились, выполняя его указание. Вскоре всё стихло.
– Мы готовы, – вполголоса прогудел Комиссар, – делай своё дело дальше.
Илья, уже заранее сложивший два неиспользованных «цилиндра» обратно в сумку, ухватился за верхнюю часть оставшегося и, что было сил, рванул его вверх. Он даже непроизвольно закрыл глаза в ожидании неизбежного, но ничего не случилось. «Цилиндр» просто подскочил вверх и строго в соответствии с законами физики рухнул через долю секунды обратно.
– Что, уже… свершилось? – пискнул из своего угла Дорофеич.
– Молчи, дурак, – зло оборвал его «Рубака». Не видишь разве, что он только ещё примеривается?
– А ведь, действительно, – недоумённо прошептал Илья, – почему ничего не происходит? Ведь всё я вроде делаю так же, как и тогда!
Последняя фраза неожиданно для него самого навела на новую мысль. Почему же, – подумал он, всё должно быть так, как и тогда? Ведь мы находимся сейчас в совершенно ином положении, нежели на Земле. Возможно, надо сделать что-то совсем новое, нечто иное!
– Скорее всего, с помощью кольца и производится настройка, – лихорадочно бормотал он и руки его помимо его сознания оглаживали полированные грани. Если я поставил его в положение соответствующее этому миру, то ясное дело ничего не произойдёт. Из Москвы в Москву не летают, только в Новгород!
Он торопливо, едва не разбив защитное стекло, подхватил с земли фонарь и ещё раз подробнейшим образом осмотрел «цилиндр», обращая внимание на любые мелочи.
– Да, – уверился вскоре он, – я именно эту глупость и пытаюсь осуществить.
Илья уже протянул руку, чтобы проверить свою догадку, но в последний момент резко отдёрнул её. Ставки были слишком велики, чтобы действовать поспешно. Неожиданно ему пришла и вовсе нетривиальная мысль.
– А вдруг с помощью данной штуки, – сообразил он, – можно запросто путешествовать на четыре разные планеты. Четыре значка, по идее означают, четыре направления движения, или конечные пункты прибытия. Поскольку, «переместитель» никак не работает на чистой грани, то поворотный круг, или «баранку», требуется просто поставить на другой значок.
Тут его взгляд наткнулся на гравировку изображающую два концентрических круга и он вздрогнул, поражённый необычной догадкой. Я это уже видел! – словно прозвучал голос у его левого уха. Но где же?
– Вспоминать, вспоминать, – словно в бреду зашептал он, растирая себе виски. Евсеич говорил? Нет! В хранилище заметил? Ой, тоже не там! Крит? Анжела? Безделушки её. Не то! Пещера Диктеона? Там родилось что-то от Земли и космоса… Дальнегорская тварь!! Что-то она сделала с беднягой Стрельцовым! В больнице, видел спина его так разукрашена!!! – уже не стесняясь обуревавших его чувств завопил Хромов. На его спине был такой же рисунок был!!! Вот, значит, на какую грань нужно «баранку» крутить!
Он смахнул со лба обильно выступивший пот и продолжил, возбуждённо стуча ногтем по одной из граней ближайшего «цилиндра».
– Будем предполагать, что именно два кольца и означает на этих устройствах нашу Землю. Ох, – почувствовал он непроизвольную дрожь в пальцах, – создатели данного устройства были отнюдь не дураки. Грамотно воспользоваться им может только существо, достигшее вполне определённого уровня развития. Секунду мужики, глубоко вздохнув радостно вскинул он голову, – сейчас полетим! Итак, братцы, – продолжил комментировать он свои действия, – ставим вот это направляющее кольцо на нужное направление.
Он смело охватил «баранку» пальцами и с усилием сдвинув его вдоль оси, провернул его в нужном направлении. Решительные его действия сопровождались ясно слышимым щелчком и хрипло дышащие колонисты придвинулись к нему совсем вплотную. Илья хотел добавить что-то ещё, напутственное, но не успел, поскольку руки его уже действовали отдельно от его сознания. Машинально выключив фонарь, поскольку ему всё же было любопытно понаблюдать за возможными световыми эффектами, он резко дёрнул цилиндр вверх. Единственное, что он успел заметить, так это только молнией мелькнувшую под его ногами светящуюся светло-серую плёнку. Далее всё окружающее его сумрачное пространство в ту же секунду словно бы ухнуло в некую пропасть…
Упал Хромов, на сей раз, крайне неудачно. Когда он поднял неожиданно лёгкую голову, то сразу же ощутил режущую боль во лбу, прямо между бровями. Он наугад провёл рукой по лицу. Его словно онемевшие пальцы сразу же нащупали и рваный шрам «украсивший» его лоб, и липкую струйку тёплой крови, стекающей по его носу.
– Эй, кто-нибудь, – негромко позвал он, слегка приподнимаясь на руках, – живые есть?
Сбоку от него кто-то беспомощно заскрёбся по камням, и одновременно с этим раздалось громкое сопение человека, пытающегося выбраться из-под его левой ноги.
– Живы мы, живы, – громом прозвучал радостный голос «Комиссара». Где же твой фонарь, чёрт тебя дери! «Новичок», включай его скорее. Оглядимся хоть, куда нас занесло.
– И так ясно, что мы дома, братцы, – послышался восторженный голос Рубаки. И как легко-о-о! И воздух, братцы, воздух-то истинно нашенский!!! Вставай «Скуля», что разлёгся! – уже нетерпеливым тоном, – воскликнул он. Ты мне руку прижал! Ой, «Комиссар», – встревожено завопил он через минуту, – кажется наш «Эскулап» не дышит!
– Где же фонарь? – яростно гаркнул гигант. Что замерли? Ищите его, как хлеб ищете!
Поминутно стукаясь головами друг о друга, все принялись искать в темноте злосчастный фонарь. Наконец его обнаружили. Но сколько Илья не старался, заставить его работать ему не удавалось.
– Батарейки и запасные лампочки в сумке, – громко сказал он. Перестаньте суетиться, братцы, и подайте мне немедленно мою сумку. Шум сразу же прекратился, и через несколько секунд, звонко гремящая «цилиндрами» сумка, улеглась ему на колени. Хромов обшарил её кармашки. Батарейки были на месте, и он принялся их менять. Однако, как он не спешил, добиться того чтобы фонарь зажёгся быстро, ему не удалось. Видимо, во время падения, вышла из строя лампа, и ему пришлось менять и её, что оказалось делом совсем не быстрым. Когда же свет зажёгся, помощь «Эскулапу», тому самому вечно хнычущему, вечно всем недовольному «Эскулапу», была уже не нужна. Пока оставшиеся колонисты неловко прощались с умершим, Илья торопливо повёл лучом вокруг себя. Несомненно было одно, это была та же самая штольня, в которую он вошёл, как ему казалось, немногим более двух недель назад. Но было так же прекрасно видно, что после его «ухода» в штольне кем-то была проведена большая работа. Во всяком случае, гору обломков, оставшуюся после взрыва, убрали полностью, вплоть до последнего камешка.
– Всё мужики, заканчивайте панихиду, – крикнул всё ещё сидящим вокруг неподвижного тела колонистам Илья, – пойдём на выход… И тут он замер, так и оставшись стоять с открытым ртом, поскольку только тут до него дошло, что на полу штольни был не лёд, а голые камни.
– Куда идём-то? – услышал он обращённый к нему вопрос.
Илья словно очнулся и рассеянно взмахнул рукой вдоль уходящего во мрак туннеля: – Туда.
Он повернулся к своим товарищам и увидел, как неестественно медленно понимались на ноги колонисты, как привычно выстраивались в цепочку, как с трудом навешивали на себя убогие походные кули и в его душе волной вздымалось ощущение близкой беды. Его спутников будто бы подменили. Ещё несколько минут назад они были вполне крепкими и выносливыми мужчинами, а теперь… Эти неуклюжие движения, эти старческие стоны и ноющее брюзжание. Илья направил луч прямо на их лица и чуть не выронил фонарь. Ближе всего стоящий к нему и лучше всех освещённый «Рубака» менялся буквально ежесекундно. Прямо на глазах его лоб прорезали глубокие морщины, старчески заострился нос, дрябло обвисли щёки.