— Да ну их совсем! Давайте спрячемся в каморке с гардеробом. Туда уж точно никто не заглянет.
И вот только они вошли в каморку, как в коридоре послышались голоса… потом что-то зашуршало за дверью… а потом они увидели, как поворачивается ручка.
— Скорее! — прошептал Питер. — Больше нам деваться некуда! — И распахнул зеркальную дверь. Все четверо втиснулись в шкаф и затаились в темноте, едва переводя дух. Питер удерживал дверь гардероба, чтобы она не открылась, но и не закрывал ее — уж он-то, как всякий разумный человек, помнил: не следует захлопывать себя в шкафу.
Глава 6В лесу
— Поскорей бы Макриди увела их куда подальше, — прошептала Сьюзен чуть погодя, — тут ужасно тесно.
— И воняет! — поддержал ее Эдмунд.
— Еще бы! Карманы у этих шуб набиты нафталином, — заметила Сьюзен, — чтобы моль не сожрала.
— Да еще в спину что-то уперлось, — сказал Питер.
— И холодно как-то, — продолжила Сьюзен.
— Вот, ты сказала, теперь и я чую — холодно! — согласился Питер. — Холодно, черт побери, и мокро. Да что же это такое? Как будто я уселся в лужу. И все мокрей и мокрей! — Он с трудом поднялся на ноги.
— Давайте вылезем отсюда, — предложил Эдмунд. — Они уже ушли.
— Ай-яй! — вдруг вскрикнула Сьюзен. И все хором спросили:
— Ты что?
— Да это же дерево! Я прислонилась к стенке, а это, оказывается, ствол дерева, — сказала Сьюзен. — А там, смотрите, там вроде свет!
— Великие боги! — вскричал Питер. — Точно! Вон еще одно… и еще. Тут всюду деревья. А эта мокрядь — это снег. Стало быть, мы-таки попали в твой лес, Лу!
И вот — уже никаких сомнений не осталось! — в глаза детям ударил яркий свет зимнего дня. Позади них на вешалках висели шубы, перед ними стояли оснеженные деревья.
Питер, недолго думая, повернулся к Люси:
— Прости, я не поверил тебе — виноват. Забудем?
— Конечно, — сказала Люси и пожала протянутую руку.
— А дальше что? — спросила Сьюзен, — Что делать-то будем?
— Как что? — воскликнул Питер. — В лес пойдем — на разведку!
— Б-р-р! Холодно! — Люси притоптывала ногами. — А что, если нам взять и надеть эти шубы?
— Но ведь они не наши, — засомневался Питер.
— Ну и что? Шубы-то никуда не денутся, останутся в доме и даже в шкафу.
— Ты знаешь, я как-то не сообразил, Сью, — согласился Питер. — Тут ты, пожалуй, права: шубы останутся в шкафу, где и были, а стало быть, нельзя сказать, что они украдены. Ведь вся эта страна, ясное дело, находится в шкафу.
Предложение Сьюзен было вполне разумным, и его тотчас осуществили. Шубы оказались велики, доходили до пят и волочились по земле, совсем как королевские мантии. Однако сразу стало теплее, и, оглядев друг друга, все дружно решили, что на фоне зимнего леса обновы им вполне к лицу.
— Давайте играть в исследователей Арктики, — предложила Люси.
— Здесь и без того будет интересно, — сказал Питер и первым двинулся к лесу. Небо заволакивали тяжелые темные облака, и было похоже, что к вечеру повалит снег.
— Эй! — вдруг крикнул Эдмунд. — Дорога к фонарю вон там, левее! — Он на мгновение забыл, что должен притворяться, будто никогда здесь не бывал, — крикнул и тут же понял, что сам себя выдал. Все остановились. Питер присвистнул.
— Ага! Ты все-таки бывал здесь! Это когда Люси говорила, что встретила тебя в лесу? А что ж ты уверял, будто она врет?
Наступила мертвая тишина.
— Вот гаденыш… — только и сказал Питер, пожав плечами. И вправду, что тут еще скажешь?
Все четверо двинулись дальше. Эдмунд плелся позади и думал: «Ничего, ничего, погодите, я с вами еще расквитаюсь, вы у меня поплачете, я вам покажу гаденыша».
— Куда же мы пойдем? — Сьюзен сказала это просто так, чтобы не думать об Эдмунде.
— Я за го, чтобы вожаком была Лу, — сказал Питер. — Ей-богу, она заслужила. Куда ты нас поведешь, Лу?
— А что, если навестить господина Тамнуса? — сказала Люси. — Это тот симпатичный фавн, о котором я вам говорила.
На том и порешили, и весело потопали по снегу, оставляя позади цепочки следов. Люси показала себя хорошим вожатаем. Сначала она боялась, не потеряла ли дорогу, потом узнала приметное кривое дерево, потом — пень, дальше начались холмы и скалы, и в конце концов, спустившись в ложбину, дети оказались прямо у входа в пещеру господина Тамнуса. Однако там их ожидало ужасное зрелище. Дверь была сорвана с петель и разбита в щепки. В пещере было темно, холодно и промозгло и пахло, как, знаете, пахнет в заброшенных домах. В комнату намело снега, он сугробами лежал на полу вперемешку с чем-то черным. Это оказались головешки и пепел из камина — их, видно, сначала разбросали по комнате, потом растоптали. Всюду валялась битая посуда, а портрет седобородого фавна был искромсан ножом.
— Не повезло, — сказал Эдмунд, — Зря только шли.
— А это что такое? — Питер наклонился, заметив лист бумаги, прибитый прямо сквозь ковер к полу.
— Там написано что-нибудь? — спросила Сьюзен.
— Да, кажется, но я не могу разобрать — слишком темно. Давайте выйдем на свет.
Выбравшись из пещеры, все сгрудились вокруг Питера, и вот что он им прочитал:
«Бывший жилец этого дома, фавн Тамнус, арестован и будет предан суду по обвинению в государственной измене и других преступлениях против Ее Величества императрицы Джадис, королевы Нарнии, владычицы Кэйр-Паравела, императрицы Одиноких островов и прочая, и прочая, а также по обвинению в том, что привечал врагов Ее Величества, укрывал лазутчиков и якшался с Людьми.
Подписано: Моугрим, капитан Тайной стражи.
ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЕВА!»
Ребята уставились друг на друга.
— Как-то мне эта страна совсем разонравилась, — сказала Сьюзен.
— Что это за королева? — обратился Питер к Люси. — Ты что-нибудь знаешь про нее?
— Вообще-то она никакая не королева: она — колдунья, Бледная Ведьмарка. Все-все обитатели леса ненавидят ее. Она заколдовала эту землю, и теперь здесь всегда зима, а Рождества не бывает.
— А может быть, — сказала Сьюзен, — не надо нам больше никуда ходить? Тут, кажется, слишком опасно и ничего веселого не предвидится. И холодает, и есть у нас нечего. Может, лучше вернемся домой?
— Но ведь это нельзя, — воскликнула Люси, — этого никак нельзя! Неужели вы не понимаете? Теперь мы просто не можем взять и сбежать. Ведь это из-за меня с бедным фавном случилась беда: он не отдал меня Ведьмарке и показал мне дорогу домой. Вот что означают слова «привечал врагов королевы и якшался с Людьми». Теперь мы просто обязаны сделать все, чтобы спасти его.
— Мы? Много мы тут можем сделать! — проворчал Эдмунд. — У нас и еды-то никакой нет!
— Заткнись! — Питер все еще был очень зол на Эдмунда. — А ты, Сьюзен, как ты считаешь?
— Это ужас что такое, — отвечала Сьюзен. — Но я чувствую, что Лу права. Хотя у меня нет ни малейшего желания оставаться здесь, и лучше бы нам вообще сюда не попадать, но все-таки, мне кажется, мы должны попытаться помочь этому господину… как его?.. ну, в общем, этому фавну.
— Мне тоже так кажется, — сказал Питер. — Одно меня беспокоит — еды у нас нет. Можно бы вернуться и стянуть что-нибудь из кладовки. Только выйти отсюда мы выйдем, а вот сможем ли войти снова — в этом я вовсе не уверен. Так что придется нам двигаться дальше.
— Мы согласны, — заявили сестры.
— Хорошо бы еще знать, куда упекли этого бедолагу? — заметил Питер.
Они все еще решали, что им делать, когда Люси воскликнула:
— Ой, глядите! Там малиновка с красной грудкой! Я еще пи разу не видела здесь птиц. А вдруг они в Нарнии тоже умеют разговаривать? Эта птичка как будто хочет сказать нам что-то, — и, обратившись к малиновке, спросила: — Будьте добры, не знаете ли вы, где сейчас находится господин фавн Тамнус?
Говоря это, Люси сделала шажок. Пташка вспорхнула и отлетела, но недалеко — на соседнее дерево. Сидя на ветке, она поглядывала на них так внимательно, как будто что-то понимала. Сами того не замечая, все четверо подошли поближе, а малиновка перепорхнула на следующее дерево и опять поглядела на них. (Должен сказать, что малиновки с такой красной грудкой и такими яркими глазками-бусинками вы вовек не видывали).
— Знаете, — сказала Люси, — мне кажется, она говорит: идите за мной!
— И я так думаю, — сказала Сьюзен. — А ты, Питер?
— Очень даже может быть, — ответил Питер.
И малиновка будто все поняла: она перелетала с дерева на дерево, оставаясь на виду, чтобы путники могли легко следовать за ней. Так они и продвигались вниз по склону холма. С каждой ветки, на которую садилась малиновка, осыпалась снежная пыль. Облака в небе рассеялись, проглянуло зимнее солнце, и оснеженная земля засияла ослепительным блеском. С полчаса они так и шли — девочки впереди, братья позади. И тут Эдмунд шепнул Питеру:
— Если твое величество, а также высочество, соблаговолит меня выслушать, то узнает кое-что важное.
— О чем ты? — недовольно откликнулся Питер.
— Тише! Не стоит пугать девчонок. Разве ты не понимаешь, что мы делаем?
— А что? — Питер тоже перешел на шепот.
— Нас ведет проводник, о котором нам ничего не известно. Почем знать, на чьей стороне эта птаха? А может, она ведет нас в западню?
— Худо дело! Но все-таки малиновка, знаешь, она — хорошая птичка. Во всех книжках, которые я читал, об этом говорится. Нет, я уверен, малиновка на нашей стороне.
— На нашей? А откуда тебе известно, где какая сторона? А вдруг как раз фавны — нам враги, а королева — наоборот? Ну да, конечно, нам сказали, будто она ведьма. Мало ли кто что скажет? А на самом-то деле мы про них ничего не знаем.
— Фавн спас Люси.
— Но это он так сказал. А что там было по правде? И еще. Ты представляешь себе, как мы отсюда найдем дорогу домой?
— Тьфу ты! — воскликнул Питер. — Вот об этом я не подумал.
— И обеда тоже не будет, — сказал Эдмунд.