Тут Каспиан понял правду. Он давно уже должен был догадаться об этом. Ведь доктор Каспиан был такой низенький, такой толстый, и борода у него была такая длинная... И в голове принца столкнулись две мысли. Одна была рождена страхом: “Он же не настоящий человек... он вообще не человек. Он гном. Он заманил меня сюда ночью, чтобы убить!” Вторая была рождена ликующим восторгом: “Значит, есть еще настоящие гномы! И я вижу одного из них!”
— Наконец-то вы догадались, — сказал ему доктор Корнелиус. — Точнее, почти догадались, потому что я не чистокровный гном. В моих жилах течет и человеческая кровь. После великих битв уцелело много гномов, и они смогли выжить, сбрив бороды, надев туфли на высоких каблуках и притворившись, что они люди, только низкорослые. А потом они начали смешиваться с вами, тельмаринами. Я один из таких полугномов. И если где-нибудь на свете еще живут мои предки, настоящие гномы, то они называют таких, как я, предателями и презирают нас. Но мы никогда не забывали ни своих предков, ни других, некогда столь счастливых, жителей Нарнии, ни нашу давно утраченную свободу...
— Мне... мне очень жаль, доктор, — сказал принц Каспиан. — Вы же знаете, что я в этом не виноват.
— А я вас и не виню, милый мой принц, — отвечал доктор Корнелиус. — Вы бы лучше спросили, почему я заговорил с вами об этом. У меня было две причины. Первая — та, что мое сердце слишком долго хранило эти тайны и так изболелось, что, наверно, вскоре разорвалось бы, если б я не рассказал вам все. А вторая причина — надежда: может быть, когда вы станете королем Нарнии, вы поможете нам. Я же знаю, хотя вы и тельмарин, но любите слушать про нас, про древних...
— Да, я люблю слушать про них. Но чем я могу помочь?
— Вы можете быть таким же добрым с несчастными гномами, как и со мной, — сказал доктор Корнелиус. — Иногда я думаю, что уже не осталось ни одного из них. Но иногда мне кажется, что я слышу в горах раскаты гномовых барабанов, а порою, когда случалось быть ночью в лесу, я видел смутные тени фавнов и сатиров, танцующих под луной. Но когда я прибегал на то место, там уже никого не было. Я много раз терял надежду, но каждый раз случалось что-то такое, после чего она возвращалась ко мне. Точно я ничего не знаю. Но как бы ни обстояло дело с гномами, вполне может случиться и так, что вы станете таким королем, каким был в старину Верховный Король Питер, а не таким, как ваш дядя.
— Значит, Король Питер был? И это все правда — про королей и королев? И про Белую Колдунью тоже?
— Все — чистая правда, — отвечал старик. — Их правление
было Золотым Веком Нарнии, и Нарния никогда их не забудет.
— И они жили в этом замке, доктор? — спросил принц.
— Нет, мой милый, — отвечал доктор Корнелиус. — Он выстроен, можно сказать, вчера — твоим прапрапрадедом. А Лев Аслан, поставив королями и королевами Нарнии двух Сыновей Адама и двух Дочерей Евы, поселил их в замке Каир-Паравель, который уже тогда был очень древним. И никто не помнит, когда он был построен. Никто из тех, кто живет в наши дни, не видел своими глазами этого благословенного места. Может быть, даже его развалины давно рассыпались в прах. Но мы верим, что он и сейчас стоит далеко отсюда, на самом берегу моря, в устье Большой Реки.
— Ух! — содрогнулся Каспиан. — Вы хотите сказать — в Темных Лесах? Там, где... ну, все об этом говорят... вы должны были про это слышать... где живут призраки?
— Ваше высочество, не подумав, изволит повторять то, что ему внушили! — строго сказал доктор. — Все это ложь. Нет там никаких призраков. Их выдумали тельмарины. Ваши короли всегда жили в великом страхе перед морем, потому что знали: во всех историях об Аслане говорится, что он приходит из-за моря. Поэтому они и сами не приближались к побережью и не хотели, чтобы кто-то там жил или даже заходил туда. Поэтому они позволили, чтобы на обширных равнинах разрослись дремучие леса, которые преградили их народу дорогу к побережью. Но так как тельмарины нанесли великий вред лесу и враждовали с ним, то они стали бояться и леса. Из-за этого страха они придумали, что все леса кишат призраками.
Время шло, короли и знатные вельможи, возненавидевшие лес и море, поддерживали эти глупые россказни, а потом и сами почти уверовали в них. Кроме того, они чувствовали себя в безопасности только тогда, когда знали, что никто в Нарнии не посмеет спуститься к побережью и взглянуть на море, туда, где находится страна Аслана и откуда к нам каждое утро приходит солнце.
Они долго молчали, пока доктор Корнелиус не сказал:
— А теперь пойдем. Мы пробыли здесь уже слишком долго. Вашему высочеству пора ложиться спать.
— Уже? — с разочарованием протянул Каспиан. — А я готов слушать об этом много часов подряд.
— Если мы так поступим, — сказал доктор Корнелиус, — кому-нибудь обязательно захочется узнать, о чем это мы так долго беседовали наедине.
Глава пятаяКАСПИАН В ГОРАХ
Принцу Каспиану и его наставнику еще не раз удавалось тайком поговорить на вершине Главной Башни, и после каждой такой беседы Каспиан все больше и больше узнавал о Старой Нарнии. Теперь он и во сне и наяву грезил о былых днях, а в свободные часы мечтал о том, как бы вернуть назад то время. Конечно, свободных часов выпадало не так уж много, потому что вскоре за его воспитание взялись всерьез. Каспиана учили фехтовать и ездить верхом, плавать и нырять, охотиться на оленей и снимать с убитых зверей шкуру. Дни его были заполнены уроками космографии, риторики, геральдики, стихосложения, конечно, истории и еще немножко знакомством с физикой, алхимией, астрономией. Он изучал даже магию, но только в теории, потому что доктор Корнелиус заявил, что практика в таких вещах — не совсем подходящее занятие для принцев.
— К тому же я сам, — добавил он, — очень несовершенный чародей и могу производить лишь самые простые опыты.
О навигации (которую доктор Корнелиус называл “весьма благородным и воистину героическим искусством”) он не смог узнать ничего, потому что король Мираз крайне подозрительно относился ко всему, что имело отношение к морю, кораблям и морским путешествиям.
Зато, благодаря собственным глазам и ушам, принц открыл массу всяких вещей, не входивших в программу его обучения. Когда он был маленьким, его часто удивляло, почему он так не любит свою тетю, королеву Прунаприсмию. Теперь же понял, почему. Она его ненавидела. Он начал также понимать, что Нарния — несчастная страна, что налоги в ней высокие, законы строгие, а дядя Мираз — жестокий человек.
Прошло несколько лет. Однажды принцу сказали, что королева занемогла. Из-за этого началась суета, во всем замке воцарилась тревога, появилось много докторов, а придворные шептались по углам. Это случилось в начале лета. И вот как-то ночью, когда все были особенно возбуждены, Каспиана неожиданно разбудил доктор Корнелиус, не дав ему поспать и пару часов.
— Мы опять будем заниматься астрономией, доктор? — спросил спросонья Каспиан.
— Тише! — шепнул доктор. — Доверьтесь мне и делайте все так, как я вам скажу. Оденьтесь как следует, потому что вы сейчас отправитесь в далекое путешествие.
Каспиан был очень удивлен, но он уже привык во всем доверять доктору Корнелиусу и сразу послушался. Когда он оделся, доктор сказал:
— Вот котомка. Я уже уложил в нее нужные вещи. А сейчас нам надо пройти в соседнюю комнату и взять еду, оставшуюся после ужина на столе вашего высочества.
— Это дело можно поручить и моему слуге, — заметил Каспиан.
— Все ваши слуги крепко спят, — сказал доктор, — и проснутся не скоро. Я, конечно, очень слабый маг, но напустить на людей сонные чары я еще могу.
Они прошли в переднюю. Там спали двое слуг, раскинувшись в креслах и громко храпя. Доктор Корнелиус быстро разрезал на куски оставшегося от ужина холодного цыпленка, добавил несколько ломтей жареной оленины, хлеб, яблоки, завернул все вместе и положил в котомку. Туда же спрятал небольшую флягу хорошего вина. Завязав котомку, он подал ее Каспиану. Сумка была с ремнями, и ее можно было нести за плечами, как ранец, в каких вы носите свои учебники и тетрадки.
— Здесь ли ваш меч? — спросил доктор.
— Да, — сказал принц.
— Тогда возьмите его. А сверху накиньте плащ, чтобы скрыть меч и котомку. Так будет лучше. А теперь нам надо подняться на Главную Башню и поговорить.
Когда они поднялись на Башню (а была ненастная ночь, не похожая на ту, когда они наблюдали сближение Тарвы и Аламбили), доктор Корнелиус сказал:
— Дорогой принц, вам надо сейчас же покинуть этот замок и эту страну и искать счастье в чужих краях. Вашей жизни угрожает опасность.
— Почему? — удивился принц.
— Потому что по закону именно вам надлежит быть королем Нарнии. Вы — Каспиан Десятый, законный сын короля Каспиана
Девятого и его наследник. Да будет долгой жизнь вашего королевского величества!
И, к величайшему изумлению Каспиана, маленький человечек неожиданно опустился перед ним на одно колено и поцеловал ему руку.
— Что все это значит? Я ничего не понимаю! — воскликнул Каспиан.
— Я сам удивлялся, почему вы ничего не спрашивали у меня об этом прежде, — сказал доктор. — Почему вы, будучи сыном короля Каспиана, сами не являетесь королем Каспианом? Все, кроме вашего величества, знают, что Мираз — узурпатор.
Когда началось его правление, он даже не претендовал на то, чтобы называться королем. Он называл себя лордом-протектором, каковым и был. Но когда скончалась вдовствующая королева, ваша матушка — а она была хорошей королевой и единственной среди тельмаринов, от кого я видел добро, — все вельможи, служившие еще вашему отцу, один за другим начали умирать или исчезать.
И дело было не в случайности, а в Миразе: он избавлялся от ваших сторонников. Белизар и Авилас погибли, пронзенные стрелами, во время большой охоты. Тогда сделали вид, что это несчастный случай. Мираз отправил могучий род Пассаридов на северную границу воевать с великанами, и они воевали там, пока не сгинули все до единого. Арлиана, Эримона и еще десять человек он казнил по обвинению в измене, но все знали, что обвинение было ложное. Двух братьев с Бобровой Плотины посадили под замок, объявив сумасшедшими. А под конец он убедил семерых благороднейших вельмож, единственных среди тельмаринов, кто не боялся моря, отплыть на поиски новых земель в Восточном Океане. Они не вернулись, как Мираз и задумал. После этого в стране не осталось никого, кто посмел бы выступить в защиту ваших прав. И тогда льстецы и прихлебатели — по его же наущению — начали упрашивать его стать королем. Что он, разумеется, и сделал.