— Ну вот, — изрёк Хмур, — эти угри теперь будут вариться целую вечность, а тем временем вы упадёте в голодный обморок. Знал я одну маленькую девочку… но давайте не будем о грустном. Мне бы не хотелось портить вам настроение. Чтобы заглушить голод, давайте поговорим о наших планах.
— Да, давайте, — воодушевилась Джил. — Вы поможете нам найти принца Рилиана?
Квакль втянул обе щеки так, что от них остались лишь впадины, и произнёс:
— Хм, не знал, что вы называете это помощью. Не уверен, что кто-нибудь действительно способен помочь. Вряд ли нам удастся продвинуться далеко на север, во всяком случае, в это время года, когда скоро наступит зима и прочее. И, судя по приметам, это будет ранняя зима. Но не стоит огорчаться. Со всеми этими врагами, горами, переправами через реки, голодом, стёртыми ногами нам будет совсем не до погоды. А то ещё с пути собьёмся… Если зайдём далеко, а цели не достигнем, то выбираться оттуда будем долго.
Дети заметили, что он говорил «мы», а не «вы», и разом воскликнули:
— Вы идёте с нами?
— О, разумеется. Чего уж там. Не думаю, что мы когда-нибудь снова увидим короля в Нарнии, если он решил плыть в дальние страны, — он так кашлял, когда отправлялся в путь. А этот Трам? Он совсем старик. Вот увидите, после этой ужасной засухи летом урожай будет совсем скудным. Не удивлюсь, если на нас нападут враги. Помяните моё слово.
— И как мы начнём? — спросил Вред.
— Ну, — неторопливо принялся объяснять квакль, — все, кто отправлялся на поиски принца, начинали от того родника, где лорд Дриниан увидел зелёную красавицу. Все они двигались на север. Поскольку никто из них не вернулся, трудно сказать, было ли это направление верным.
— Сперва нам надо найти развалины города великанов, — заявила Джил. — Так сказал Аслан.
— Разве начинать следует с того, чтобы найти, — удивился Хмур, — а не с того, чтобы искать?
— Конечно-конечно, — поправилась Джил, — и когда мы найдём его…
— Вот именно: когда! — сухо отозвался Хмур.
— Может, кто-нибудь знает, где он? — с надеждой спросил Вред.
— Насчёт кого-нибудь я не знаю, но и не стану утверждать, что ничего не слышал об этом разрушенном городе. Вам надо начать не с родника, а перебраться через Этинсмур — там и находится город, если вообще существует на свете. Я ходил в том направлении — конечно, не дальше большинства людей, — но не стану от вас скрывать, что никогда не видел никаких развалин.
— Где же этот Этинсмур? — спросил Вред.
— Взгляните на север, — показал направление своей трубкой Хмур. — Видите вон те холмы и скальные выступы? Там начинается Этинсмур. Но его отделяет от нас река Шрибл. Мостов, разумеется, нет.
— Мы перейдём её вброд! — воскликнул Вред.
— Переходили её тут некоторые, — заметил Хмур.
— Может, в Этинсмуре мы встретим кого-нибудь, кто знает, куда идти, — предположила Джил.
— Да уж, кое-кого точно встретим, — отозвался квакль.
— Кто же там живёт?
— По мне, так они не вполне себе в порядке, — ответил Хмур, — но, может, вам и понравятся.
— Но кто всё-таки? — упорствовала Джил. — В этой стране так много странных существ. Это животные, или птицы, или гномы — кто?
Хмур присвистнул:
— Разве вы не знаете? Я думал, совы сказали. Это великаны.
Джил вздрогнула. Ей никогда не нравились великаны, даже в книгах, а один так вообще приснился ночью. Взглянув на Вреда, она увидела, что он позеленел, и подумала: «А он ещё больший трус, чем я». Это её успокоило.
— Когда-то король рассказывал мне, — начал Вред, — во время нашего плавания по морям, что победил этих великанов в войне и заставил платить ему дань.
— Что верно, то верно, — согласился Хмур. — Сейчас мы живём с ними мирно. Пока мы остаёмся на своей стороне Шрибла, они нас не трогают. На их стороне, в Муре, тоже остаётся надежда. Если не приближаться к ним, не выводить из себя и не попадаться на глаза, то, вполне возможно, и пропустят дальше.
— Послушайте! — воскликнул Вред, внезапно рассердившись, как это часто случается, когда ты напуган. — Я не верю, что всё так плохо, как вы тут рассказываете. Это так же, как с жёсткими постелями и сырыми дровами. Не мог Аслан послать нас на поиски, если так мало шансов.
Он думал, что Хмур рассердится, но тот лишь заметил:
— Молодец, Вред. Так и надо. Сохраняй лицо. Однако всем нам нужно держать себя в руках, ведь впереди трудные времена, через которые мы должны пройти вместе. Не надо ссориться. По крайней мере сразу. Такие экспедиции обычно плохо кончались: поножовщиной и прочим. Чем дольше нам удастся избегать этого…
— Если вы считаете это дело безнадёжным, — перебил его Вред, — лучше оставайтесь здесь. Мы сможем пойти одни. Правда, Поул?
— Замолчи, Вред, и не будь дураком, — поспешила вмешаться Джил, опасаясь, что Хмур поймает его на слове.
— Не волнуйся, Поул, — успокоил Хмур. — Я решил пойти окончательно и бесповоротно. Они все, то есть остальные квакли, говорят, что я взбалмошный и отношусь к жизни недостаточно серьёзно. Если бы это было сказано один раз, но они всё повторяли и повторяли: «Хмур, ты хвастун, непоседа и балагур. Пора бы тебе уже понять, что жизнь — это не фрикасе из лягушек и не пирог с угрями. Займись чем-нибудь серьёзным. Мы хотим тебе добра, Хмур». Так они говорят. Поэтому такое дельце, как путешествие на север в начале зимы, чтобы найти принца, которого, вероятно, там нет, в разрушенном городе, которого никто никогда не видел, — это как раз то, что мне надо. Если меня не исправит и это, то я уж и не знаю…
Он потёр свои лягушачьи ладони, словно предвкушая поход на вечеринку или в цирк, и добавил:
— А теперь давайте посмотрим, как там поживают угри.
Обед оказался очень вкусным, и дети два раза просили добавки. Поначалу квакль никак не мог поверить, что еда им действительно понравилась, но когда они съели так много, что сомнений не осталось, заявил, что теперь у них будут ужасно болеть животы.
— Я не удивлюсь, если еда для кваклей может оказаться ядом для людей, — заявил Хмур.
После обеда они пили чай из консервных банок (словно дорожные рабочие), а квакль не раз прикладывался к плоской чёрной бутылке. Он предлагал напиток и детям, но они нашли его очень противным.
Остаток дня прошёл в приготовлениях к раннему выходу. Хмур как самый большой сказал, что понесёт три одеяла, в которые завернёт огромный кусок ветчины. Джил поручили нести остатки угрей, печенье и трутницу. Вреду достались плащи, свой и Джил, когда не надо будет их надевать. Вред научился стрелять во время морского похода с Каспианом, поэтому взял ещё лук Хмура, но тот, что похуже, а сам квакль вооружился лучшим своим луком, хотя и заметил, что, учитывая ветер, отсыревшую тетиву, плохое освещение и замёрзшие пальцы, у них имелся один шанс из ста поразить какую-нибудь цель. Они с Вредом взяли мечи, причём Юстас — тот, который оставили для него в его комнате в Кэр-Паравале, а Джил пришлось довольствоваться ножом. По этому поводу чуть не разразилась ссора, однако, стоило им начать препирательства, квакль потёр руки и произнёс:
— Ну вот и началось. Я так и думал. Так оно обычно и случается в экспедициях.
После этого оба замолчали.
Все трое улеглись в вигваме рано. На этот раз детям на самом деле плохо спалось, а всё потому, что Хмур, пожелав всем спокойной ночи, но в то же время уверив, что никто из них сегодня не сомкнёт глаз, сразу же так громко захрапел, что, когда Джил наконец-то уснула, ей всю ночь снились отбойные молотки, водопады и мчащиеся по туннелю скорые поезда.
Глава шестая. Дикие северные пустоши
Следующим утром, около девяти часов, три путника переправлялись через Шрибл по мелководью и камням. Это был неглубокий шумливый ручей, и даже Джил, выбравшись на северный берег, замочила ноги лишь до колен. Ярдов через пятьдесят вверх поднимался довольно крутой, покрытый камнями склон, за которым начиналась вересковая пустошь.
— Нам надо идти туда! — воскликнул Вред, указывая влево, на запад, куда по неглубокому ущелью с пустоши тёк ручей.
Однако Хмур покачал головой:
— Великаны живут по краям этого ущелья. Оно для них как улица. Лучше пойдёмте прямо, хотя тут и крутовато.
Отыскав тропинку, по которой можно было взобраться, минут через десять они стояли наверху, пытаясь восстановить дыхание. Бросив прощальный взгляд на долину, где лежала Нарния, они повернули на север. На сколько хватал глаз, вокруг простиралась унылая, поросшая вереском пустошь. Слева тянулась скалистая гряда. Джил, решив, что это край ущелья, вдоль которого живут великаны, старалась туда не смотреть. Они отправились в путь.
День для путешествия выдался отменный: земля пружинила под ногами, светило неяркое зимнее солнце. Чем дальше забирались они в глубь вересковой пустоши, тем пустыннее становилось вокруг: изредка слышались крики чибисов да пролетал одинокий ястреб. Стоило им устроить привал в неглубокой лощине возле ручья и подкрепиться, как Джил почувствовала, что, несмотря ни на что, ей по вкусу приключения, и тотчас сообщила об этом друзьям.
— У нас ещё не было приключений, — заметил квакль.
Ходьба после первого привала сродни школьным занятиям после перемены или пересадке на другой поезд: никогда не бывает прежней. Снова отправившись в путь, Джил заметила, что каменная гряда на краю ущелья приблизилась к ним. Скалы теперь казались более рельефными и скорее напоминали маленькие башенки из камней. А какой причудливой формы!
«Наверняка, — размышляла Джил, — все эти истории про великанов связаны с замысловатым видом этих скал. В сумерках ничего не стоит принять их за великанов. Взять хотя бы вон того! Глыба сверху вполне похожа на голову. Конечно, для такого туловища она великовата, но вполне сойдёт для уродливого великана. А эти заросли — кажется, вересковые — и птичьи гнёзда так напоминают волосы и бороду. Вон те штуковины, что свисают по бокам, вполне сойдут за уши. Они просто огромные, но так, по-моему, и положено великанам — иметь уши как у слонов. А вот…»