— Клянусь, мы видели! — подхватил Вред. — Молодец, Хмур. Ты среди нас единственный, кто сохранил разум.
И тут раздался голос колдуньи, нежный, словно воркование голубки в навевающий сон жаркий летний полдень:
— Что же представляет собой это самое солнце, о котором все вы толкуете? Это слово что-нибудь значит?
— Ещё как значит! — ответил Вред.
— На что оно похоже? — поинтересовалась королева («длинь-длинь-длинь»).
— Позвольте мне, ваше величество, — начал принц холодно и вежливо. — Вот лампа, круглая и жёлтая, свисает с потолка и освещает всю комнату. Так вот: то, что мы называем солнцем, похоже на лампу, только больше и ярче, освещает всё Наземье и висит в небе.
— Висит на чём, мой господин? — переспросила колдунья, и пока все усиленно соображали, что же ответить, раздался её нежный серебристый смех: — Видите? Стоит только начать серьёзно размышлять над тем, что же это такое — солнце, и вы ничего не можете сказать, кроме того, что оно похоже на лампу. Ваше солнце просто сон: вы приняли за него всего лишь лампу. Лампа действительно существует, а вот солнце — детская выдумка.
— Да, теперь понятно, — словно через силу, безразлично согласилась Джил. — Должно быть, так и есть. — И это казалось разумным.
Размеренно и сурово колдунья повторила:
— Никакого солнца нет.
Никто не ответил. Тогда она вновь произнесла, но уже мягче и проникновеннее:
— Никакого солнца нет.
Слегка помедлив, преодолев внутреннее сопротивление, все четверо откликнулись хором:
— Вы правы: никакого солнца нет.
Как сразу стало легко, оттого что не нужно было больше спорить.
— И никогда не было, — настойчиво произнесла колдунья.
— Да, нет и никогда не было, — повторили за ней эхом принц, квакль и дети.
Джил чувствовала, что нужно во что бы то ни стало о чём-то вспомнить. И вспомнила, но произнести это было ужасно тяжело. Ей казалось, что губы у неё сделались пудовыми. Наконец ценой неимоверных усилий ей удалось выдавить:
— Зато есть Аслан.
— Аслан? — переспросила колдунья и снова взялась за инструмент. — Какое славное имя! Оно чьё?
— Так зовут Великого льва, который призвал нас из нашего мира, — ответил Вред, — и послал разыскать принца Рилиана.
— Что такое «лев»? — спросила колдунья.
— Да будет вам! — рассердился Юстас. — Неужели не знаете? Как бы вам объяснить… Когда-нибудь видели кошку?
— Конечно, я люблю кошек.
— Так вот: лев немножко — но совсем немножко, имейте в виду — похож на огромную кошку, только с гривой. Но это не конская грива, а такая, как парик у судьи. И лев жёлтый, а ещё ужасно сильный.
Колдунья скептически хмыкнула и покачала головой:
— Похоже, со львом дела обстоят не лучше, чем с солнцем. Сначала выдумали большую красивую лампу под названием «солнце», а теперь хотите обычную кошку, пусть и сильную, назвать львом. Всё это, по правде говоря, выдумки, более уместные для маленьких детей. Есть только один настоящий мир — мой, других не существует. И все свои выдумки вы копируете с него. Хоть вы и дети, но уже достаточно большие для подобных игр. А вам, мой милый принц, и вовсе должно быть неловко: вы ведь взрослый. Не стыдно развлекаться как дитя? Послушайте меня: оставьте эти детские забавы. Для вас есть дело в реальном мире. Нет ни Нарнии, ни Наземья, ни неба, ни солнца, ни Аслана. А теперь всем спать, на мягкие подушки, и без глупых снов. Завтра мы начнём новую, серьёзную жизнь.
Принц и дети стояли с опущенными головами, пылающими щеками, слипающимися глазами и почти без сил — колдовские чары полностью овладели ими. Хмур же, собрав остатки воли для отчаянного поступка, направился к очагу. Он знал, что ему будет не так больно, как человеку, потому что ступни у него были перепончатые, с жёсткой кожей, и кровь в них текла холодная, как у лягушки. Вместе с тем он понимал, что больно всё-таки будет, но несмотря ни на что пошёл на это. Хмур принялся затаптывать босой ногой пламя в плоском очаге, и по мере того как оно с шипением превращалось в пепел, тяжёлый сладкий запах ослабевал. Хмуру не удалось погасить очаг до конца, но то, что от него осталось, уже не имело ничего общего с колдовским ароматом: запахло горелым. В голове у всех быстро прояснилось, принц и дети снова вернулись к нормальному состоянию.
Колдунья вдруг вскрикнула, да так пронзительно, что у всей компании заложило уши. И куда только девался нежный мелодичный голосок, похожий на колокольчик?
— Ты, тварь болотная! Только попробуй ещё раз прикоснуться к моему огню, и я подожгу кровь в твоих жилах!
Тем временем боль на мгновение просветлила сознание Хмура, и он понял, о чём думал на самом деле. Болевой шок, как ничто другое, способствует избавлению от колдовских чар. Прихрамывая, квакль отошёл от очага и попросил:
— Два слова, мадам, всего два слова. Возможно, всё, что вы сказали, истинная правда. Я один из тех, кто всегда ожидает худшего, чтобы встретить его с достоинством, поэтому не буду ничего отрицать. Тем не менее на кое-какие важные моменты мне хотелось бы обратить ваше внимание. Пусть мы и правда всё это видели во сне или выдумали: и деревья, и траву, и солнце, и луну, и звёзды, и самого Аслана, — пусть так. В таком случае для меня придуманный мир гораздо важнее реального. Пусть эта мрачная яма, которую вы называете Глубинным королевством, и есть единственный настоящий мир, но он ужасает меня своей убогостью. Это забавно, если вдуматься. Если верить вам, все мы выдумщики, дети. Но если четверо детей могут создать игрушечный мир, который во сто крат лучше вашего замогильного, то я выбираю этот мир, игрушечный. Я иду за Асланом, даже если его и не существует, и буду считать себя нарнийцем, даже если никакой Нарнии нет. Благодарим вас за ужин, и если эти два джентльмена и юная леди готовы, мы покидаем ваш двор и погружаемся в темноту, чтобы посвятить остаток жизни поиску дороги в Наземье. Не думаю, что нам отведено так уж много времени, но это не слишком большая беда, если мир так убог, как вы его описали.
— Ура! Браво, старина Хмур! — хором воскликнули Вред и Джил.
Внезапно встрепенулся и принц:
— Берегитесь! Это ведьма!
Все трое воззрились на королеву, и от страха волосы у них встали дыбом. Музыкальный инструмент у неё выпал, руки словно приросли к телу, ноги переплелись, а ступни и вовсе исчезли. Длинный зелёный шлейф платья затвердел и стал одним целым со змеевидным зеленоватым туловищем. Всё это длинное, словно столб, существо извивалось и колыхалось, будто не имело суставов или, наоборот, состояло из них одних. Голова колдуньи откинулась назад, нос становился всё длиннее и длиннее, а все остальные черты лица, кроме глаз, исчезали, пока не остались лишь одни огромные горящие глаза без бровей и ресниц. Эти превращения можно долго описывать, но всё произошло так быстро, что все присутствующие онемели от ужаса. Прежде чем кто-то успел что-нибудь сделать, превращение завершилось и огромная змея, толщиной с талию Джил, обвилась своим отвратительным туловищем вокруг ног принца. Молниеносным движением она попыталась ещё одной петлёй прижать руку юноши, в которой был меч, но принц опередил её — поднял руки, — и живой узел сдавил ему грудь, чуть не сломав рёбра, словно щепки.
Принц схватил левой рукой змею за шею, явно намереваясь задушить. Морда отвратительного существа находилась в пяти дюймах от его лица, и раздвоенный язык, высунувшийся из пасти, едва не доставал до него. Правой рукой юноша поднял меч для решительного удара, и в то же время ему на помощь бросились Хмур и Вред с оружием в руках. Все трое ударили одновременно: Вред по туловищу змеи ниже руки Рилиана, но меч лишь скользнул по змеиной коже, а Хмур и принц — в шею чудовища. Но змея оставалась жива даже после этого — лишь ослабила кольца на ногах и груди юноши. Ударив второй раз, они отсекли ей голову. Ужасное создание даже после смерти продолжало какое-то время двигаться и извиваться, словно кусок провода, и на пол, как нетрудно представить, было страшно смотреть.
Вновь обретя дыхание, принц воскликнул:
— Благодарю вас, джентльмены!
Довольно долго трое победителей стояли, не в силах произнести ни слова, а Джил, усевшись на пол, благоразумно хранила молчание, мысленно повторяя: «Только не падать в обморок, не реветь и не вести себя по-идиотски».
— Моя мать отомщена, — наконец произнёс Рилиан. — Несомненно, это та самая тварь, которую я упустил в нарнийском лесу много лет назад. Выходит, все эти годы я служил убийце своей матери. Но я рад, джентльмены, что ведьма превратилась в змею. Ни сердце, ни честь не позволили бы мне убить женщину. А что там с нашей маленькой леди?
— Я в порядке, спасибо, — ответила Джил.
— Славная дева, — поклонился ей принц, — вы так отважны, что, несомненно, принадлежите к знатному роду в вашем мире. Пойдёмте, друзья. Там осталось немного вина. Давайте подкрепимся и поднимем бокалы друг за друга, а после обсудим наши планы.
— Прекрасная идея, сэр, — согласился Юстас.
Глава тринадцатая. Земные недра без королевы
Все чувствовали, что им нужен, как выразился Вред, передых. Поскольку колдунья заперла дверь и приказала своим подданным её не беспокоить, пока друзьям ничто не угрожало. Прежде всего следовало заняться обожжённой ступнёй Хмура. Из пары чистых рубашек принца, разорванных на полоски и смазанных маслом со стола, получилась отличная повязка. Покончив с этим, они уселись за стол перекусить и обсудить возможности выбраться из Глубинного королевства.
Рилиан объяснил, что существует множество выходов на поверхность, но не знал, где именно, потому что никогда не ходил туда один, только вместе с колдуньей, и добираться до них нужно было по Мрачному морю. Что скажут обитатели Земных Недр, явись он в гавань без их королевы и с тремя чужестранцами да ещё потребуй корабль, никто не мог предугадать. Вероятнее всего, потребуют объяснений. Вместе с тем новый выход, предназначавшийся для вторжения в Наземье, был вырыт по эту сторону от моря и находился всего в нескольких милях. Принц знал, что он почти закончен: всего несколько футов отделяло туннель от поверхности земли, а сейчас, может, работы уже доведены до конца. Вполне вероятно, что ведьма как раз затем и вернулась, чтобы сообщить ему об этом и приступить к осуществлению своих планов. Даже если и не всё готово, они и сами могли бы за несколько часов закончить туннель при условии, что сумеют туда добраться и что там не будет стражи. В этом и состояла главная проблема.