— Глупец! Глупец пришёл! Скорее вяжите его!
Люси и Сьюзен, затаив дыхание, ждали, что Аслан с рёвом кинется на врагов, но этого не произошло. С ухмылками и насмешками, однако не решаясь поначалу близко к нему подойти и сделать то, что им велено, к Аслану стали приближаться четыре ведьмы.
— Вяжите его, кому сказано! — повторила Белая колдунья.
Ведьмы кинулись на Аслана и торжествующе завизжали, увидев, что тот и не думает сопротивляться. Тогда все остальные бросились на помощь. Обрушившись на него всем скопом, они свалили огромного льва на спину и принялись связывать. Они издавали победные крики, словно совершили невесть какой подвиг, однако он не шевельнулся, не испустил ни звука, даже когда его враги так затянули верёвки, что они врезались ему в тело. Связав льва, они потащили его к Каменному Столу.
— Стойте! — сказала колдунья. — Сперва надо его остричь.
Под взрывы злобного гогота из толпы вышел людоед с ножницами в руках и присел на корточки возле Аслана. «Чик-чик-чик», — щёлкали ножницы, и на землю дождём сыпались золотые завитки. Когда людоед поднялся, девочки увидели из своего убежища совсем другого Аслана — голова его казалась такой маленькой без гривы! Враги тоже увидели, как изменился всемогущий лев, и один из них выкрикнул:
— Гляньте, да это просто большая кошка!
— И его-то мы боялись! — поддакнул ему другой.
Столпившись вокруг Аслана, они принялись насмехаться над ним:
— Кис-кис-кис! Сколько мышей поймал сегодня? Не хочешь ли молока, киска?
— Да как они могут… — всхлипнула Люси — слёзы ручьями катились у неё по щекам. — Скоты! Мерзкие скоты!
Когда прошло первое потрясение, Аслан, лишённый гривы, стал казаться куда отважнее и красивее прежнего.
— Наденьте на него намордник! — приказала колдунья.
Даже сейчас, когда на него натягивали намордник, одно движение его огромной пасти — и двое-трое из них остались бы без рук и лап, но Лев по-прежнему не шевелился. Казалось, это привело врагов в ещё большую ярость. Все, как один, они набросились на него. Даже те, кто боялся подойти к нему, уже связанному, теперь осмелели. Несколько минут Аслана совсем не было видно — так плотно обступил его весь этот сброд. Чудища пинали его, били, плевали на него, насмехались над ним.
Наконец это им надоело, и они поволокли связанного льва к Каменному Столу. Аслан был такой огромный, что, когда они притащили его туда, им всем вместе еле-еле удалось взгромоздить его на Стол. А затем они ещё туже затянули верёвки.
— Трусы! Трусы! — сквозь рыдания выкрикнула Сьюзен. — Они всё ещё боятся его! Даже сейчас.
Но вот Аслана привязали к плоскому камню. Теперь он казался сплошной массой верёвок. Все примолкли. Четыре ведьмы с факелами в руках стали у четырёх углов Стола. Колдунья сбросила плащ, как и в прошлую ночь, только сейчас перед ней был Аслан, а не Эдмунд. Затем принялась точить нож. Когда на него упал свет от факелов, девочки увидели, что нож этот — причудливой и зловещей формы — каменный, а не стальной.
Наконец колдунья подошла ближе и встала у головы Аслана. Лицо её исказилось от злобы, но лев по-прежнему глядел на небо, и в его глазах не было ни гнева, ни боязни — лишь печаль. Колдунья наклонилась и, перед тем как нанести удар, проговорила торжествующе:
— Ну, кто из нас выиграл? Глупец, неужели ты думал, что своей смертью спасёшь человеческое отродье? Этого предателя-мальчишку? Я убью тебя вместо него, как мы договорились: согласно Тайной магии, жертва будет принесена, — но когда ты будешь мёртв, что помешает мне убить и его? Кто тогда вырвет его из моих рук? Четвёртый трон в Кэр-Паравале останется пустым. Ты навеки отдал мне Нарнию, потерял свою жизнь и не избавил от смерти предателя. А теперь, зная это, умри!
Люси и Сьюзен не видели, как она вонзила нож — им было слишком тяжко на это смотреть, и они зажмурились, — поэтому не видели и другого: как в ответ на слова колдуньи Аслан улыбнулся и в его глазах сверкнула радость.
Глава пятнадцатая. Тайная магия стародавних времён
Девочки всё ещё сидели в кустах, закрыв лицо руками, когда услышали голос колдуньи:
— Все за мной, и мы покончим с врагами. Теперь этот глупец, большой кот, умер, и мы быстро справимся с предателями и с человечьим отродьем.
Следующие несколько минут могли окончиться для сестёр печально. Под дикие крики, плач волынок и пронзительное завывание рогов вся орда злобных чудищ помчалась вниз по склону мимо того места, где притаились Люси и Сьюзен. Девочки чувствовали, как холодным ветром несутся мимо духи, как трясётся земля под тяжёлыми копытами минотавров, как хлопают над головой чёрные крылья грифов и летучих мышей. В другое время они дрожали бы от страха, но сейчас сердца их были полны скорби и они думали лишь о позорной и ужасной смерти Аслана.
Как только стихли последние звуки, Сьюзен и Люси прокрались на вершину холма. Луна уже почти зашла, лёгкие облака то и дело застилали её, но опутанный верёвками мёртвый лев всё ещё был виден на фоне неба. Люси и Сьюзен опустились на колени в сырой траве и стали целовать его и гладить прекрасную гриву — вернее, то, что от неё осталось. Они плакали, пока у них не заболели глаза. Тогда они посмотрели друг на друга, взялись за руки, чтобы не чувствовать себя так одиноко, и снова заплакали, и снова замолчали. Наконец Люси сказала:
— Не могу глядеть на этот ужасный намордник. Может быть, нам удастся его снять?
Они попробовали стащить его. Это было не так-то просто, потому что пальцы у них онемели от холода и стало очень темно, но всё же наконец им удалось это сделать. И тут они снова принялись плакать, и гладить львиную морду, и стирать с неё кровь и пену. Я не могу описать, как им было одиноко, как страшно, как тоскливо.
— Как ты думаешь, нам удастся развязать его? — сказала Сьюзен.
Но злобные чудища так затянули верёвки, что девочки не смогли распутать узлы.
Я надеюсь, что никто из ребят, читающих эту книгу, никогда в жизни не чувствовал себя таким же несчастным, как Сьюзен и Люси. Но если вы плакали когда-нибудь всю ночь, до тех пор пока не осталось ни единой слезинки, то знаете, что под конец вас охватывает какое-то оцепенение, чувство, что никогда больше ничего хорошего не случится. Во всяком случае, так казалось Люси и Сьюзен. Час проходил за часом, становилось всё холодней и холодней, а они ничего не замечали. Но вот Люси увидела, что небо на востоке стало чуть-чуть светлее, и ещё кое-что: в траве у её ног шмыгали какие-то существа. Сперва она не обратила на них внимания: не всё ли равно, теперь ей всё было безразлично, — но вскоре показалось, что эти существа — кто бы они ни были — взбираются по ножкам Стола и бегают по телу Аслана. Она наклонилась и увидела каких-то серых зверушек.
— Фу! — воскликнула в этот момент Сьюзен, сидевшая по другую сторону Стола. — Какая гадость! Противные мыши! Убирайтесь отсюда!
Она подняла руку, чтобы их согнать, но Люси, всё это время не сводившая с мышей глаз, остановила сестру:
— Погоди! Ты видишь?
Девочки наклонились и стали всматриваться.
— Мне кажется… — сказала Сьюзен. — Как странно! Они грызут верёвки!
— Так я и думала! — обрадовалась Люси. — Эти мыши — друзья. Бедняжки не понимают, что он мёртвый, и пытаются освободить от пут.
Тем временем почти рассвело. Девочки уже различали лица друг друга — ну и бледные же они! — увидели и мышей, перегрызавших верёвки: сотни маленьких полевых мышек.
Небо на востоке совсем побледнело, звёзды потускнели — все, кроме одной большой звезды над горизонтом, — похолодало.
Мыши разбежались, закончив работу, и девочки сбросили с Аслана обрывки верёвок. Без них лев был больше похож на себя. С каждой минутой становилось светлее, и им всё легче было его разглядеть. В лесу, за спиной, чирикнула птица. Девочки даже вздрогнули — ведь очень долгое время тишину не нарушал ни один звук. Другая птица просвистела что-то в ответ. Скоро весь лес звенел от птичьих голосов.
Ночь кончилась: в этом не было никакого сомнения, — началось утро.
— Я так озябла, — поёжилась Люси.
— И я, — сказала Сьюзен. — Давай походим.
Они подошли к восточному склону холма и поглядели вниз. Большая звезда исчезла. Лес внизу казался чёрным, но вдали, у самого горизонта, светилась полоска моря. Небо розовело. Девочки ходили взад-вперёд, стараясь хоть немного согреться. Ах, как они устали — просто еле переставляли ноги, — поэтому на минутку остановились, чтобы взглянуть на море и Кэр-Параваль, который только сейчас смогли различить. На их глазах красная полоска между небом и морем стала золотой, и медленно-медленно из воды показался краешек солнца. В этот миг они услышали за спиной громкий треск, словно великан разбил свою великанскую чашку.
— Что это?! — вскричала Люси, хватая Сьюзен за руку.
— Я… я боюсь взглянуть, — ответила сестра. — Что там происходит? Мне страшно.
— Опять что-то… с Асланом. Что-то нехорошее. — Люси обернулась и потянула за собой Сьюзен. — Пойдём скорей.
Под лучами солнца всё выглядело совсем иначе, все цвета и оттенки изменились, и в первое мгновение они не поняли, что произошло, но увидели, что Каменный Стол рассечён глубокой трещиной на две половины, а Аслан исчез.
— Какой ужас… — расплакалась Люси. — Даже мёртвого они не могут оставить его в покое!
— Кто это сделал?! — воскликнула Сьюзен. — Что это значит? Снова магия?
— Да, — раздался громкий голос у них за спиной. — Снова магия.
Они обернулись. Перед ними, сверкая на солнце, потряхивая гривой — видно, она успела уже отрасти, сделавшись ещё больше, — стоял… лев.
— Ах, Аслан! — воскликнули обе девочки, глядя на него со смешанным чувством радости и страха. — Ты живой?
— Теперь — да.
— Ты не… не?.. — дрожащим голосом пролепетала Сьюзен, не в силах вымолвить слово «привидение».
Аслан наклонил золотистую гриву и лизнул её в лоб. В лицо ей ударило тёплое дыхание и пряный запах шерсти.