— Но разве вас тревожили недруги? Разве хоть волос пал с головы гостя в гостеприимном шатре?
Баронесса овладела собой. Никаких эмоций, никаких порывов. Целесообразность и ответственность.
— Степь — наш друг и принимала нас по-дружески, как возлюбленный брат, щедро и сердечно. Мы всею душой открыты Степи и готовились наше благорасположение доказать делом, позвав принцессу Степи стать хозяйкою Замка. Случившееся — наше горе и наша беда. Мы разделяем гнев и скорбь с нашими степными братьями. Барон Т'Вер готов сам разделить скорбь с Ханом Степи.
Говорила она не столько для сэра Дии-Ол, сколько для Фомина, Свидетеля. Добрая воля Замка должна быть видна любому Дому, и не только Дому — Небесам. Можно бояться Небесов, можно их ненавидеть, но считаться с ними должен всяк. Даже Степь.
Сэр Дии-Ол размышлял. Что делать? Обвинять Замок после заявления баронессы было не только неловко — глупо. В ответ на гибель принцессы баронесса обязалась отправить наследника в Степь — чего же боле? Око за око, плоть за плоть. Принять её слова? Но тогда… Тогда рано или поздно всплывут вопросы: действительно, как проник вампир в покои? Почему осталась невредимой стража? Вопросы, на которые искать ответы потом будет поздно.
— Мы должны самым внимательным образом осмотреть покои, — наконец ответил он. Тоже очень дипломатичный ответ: никаких возражений на него быть не может и в то же время предложение баронессы остаётся безотзывным. После решим. По воле Хана Степи.
— Я совершенно согласен, сэр Дии-Ол, — сказал библиотекарь. — Это наша обязанность — понять, каким путём проник сюда вампир. И как он выбрался отсюда.
По форме — полное согласие со степняком, по сути же — обвинение того в провокации. Если без обиняков — в убийстве её высочества принцессы Ки-Евы.
Старший рыцарь Степи не уловил двусмысленности заявления Бец-Ал-Ела. Или сделал вид, что не уловил: тонкие намёки бессильны перед прямодушием. Он просто простёр руку, призывая мага Замка Т'Вер приступить к делу.
Фомин молча следовал за магами.
Они осмотрели каждый угол, каждый закуток; заглянули в клеть хухриков, под ложе принцессы, под кушетку статс-дамы, под лежанки служанок, открыли дорожные сундуки, сорвали со стен гобелены в поисках потаённых ходов, осмотрели решётки на окнах.
Ничего, что могло бы пролить свет на путь вампира.
— Окна зарешечены Тяжёлым Железом, меж решёток пропущены серебряные цепи. Слюда целая. Стены сплошные, без следов проникновения. Пол дубовый, сплошной. Потолок сплошной.
Ложе принцессы находится в четырёх шагах от полуденного окна. Принцесса Ки-Ева, облачённая в спальные одежды, найдена под балдахином головою к окну. На шее слева — след Носферату. Кожа бледна, члены подвижны, без признаков скованности. Глубокий обзор показывает… — Здесь мастер Бец-Ал-Ел посмотрел на сэра Дии-Ол.
— Показывает, что принцесса была утомлена долгою дорогой от стольного града Степи до Замка Т'Вер, — быстро проговорил степняк.
— Показывает, что принцесса была утомлена долгою дорогой, — покорно согласился мастер Бец-Ал-Ел, но покорность его была покорностью моря, принимающего в себя всё — плоты и суда, реки и дожди. Принимающего покорно, но возвращающего лишь своею волей.
Смерть принцессы наступила в Час Червя. В двух шагах к закату от ложа принцессы обнаружено тело статс-дамы, — продолжил мастер Бец-Ал-Ел, — чья шея также отмечена следом Носферату. Статс-дама Ми-Си-Муу находилась… находилась на четвёртом месяце беременности. — Он опять посмотрел на сэра Дии-Ол, но тот лишь наклонил голову, подтверждая сказанное.
Служанки May-Тин и Тау-Тин, охранявшие сон своей госпожи, также пали жертвою вампира. Нет никаких признаков сопротивления, из чего явствует, что вампиру удалось подчинить себе волю четырёх человек разом либо действовать настолько тихо, что в то время, пока он насыщался кровью своей жертвы, остальные спали крепким сном.
Каким путём пробрался вампир в покои и каким выбрался, узнать не представляется возможным. Следует лишь указать, что стены, потолок, пол и окна не несут на себе абсолютно никаких следов проникновения.
Сэр Дии-Ол подтвердил заключение мастера Бец-Ал-Ела, заключение, во всяком случае, снимающее с него обвинение в небрежности и беспечности. Силы Тьмы нанесли удар, Силы Тьмы и в ответе. О двери предпочли забыть. Потом, возможно, и вспомнится, но — потом.
— Мы объявим о случившемся в полдень, — проговорила баронесса. — Скорбь наша безмерна, и гости, приехавшие разделить с нами радость, разделят горе.
— Я… Я прошу мою госпожу позволить мне дать обет найти и покарать вампира, где бы он ни был и кем бы он ни был! — воскликнул в порыве воодушевления ищущий И-Гор.
Возникла неловкая пауза: рыцарь-послушник не должен давать поспешных обетов, тем более перед лицом чужих.
— Я обращусь ко всему рыцарству с просьбой объявить охоту на вампира, — ответила наконец баронесса.
Это был ответ не столько И-Гору, сколько жест в сторону Степи. Ещё один тонкий дипломатический ход. У Степи нет теперь ни малейшего повода выказать недовольство.
Один повод — только повод. Два повода — уже причина. Причина мира и причина войны. Если Степь не станет союзником, как ожидалось, пусть не будет и врагом. Для этого стоит послать Хану и богатые дары — те, какие должны были быть посланы в том случае, если бы свадьба состоялась. Для этого стоит послать и молодого барона.
Фомин задумался. Что, если следствие — отсылка барона в Степь с повинной — и была причиной случившегося? Что, если баронесса просто не хочет отдавать власть? Не первый случай в этом мире. И в других мирах тоже.
Но мало иметь мотив — нужно иметь возможность совершить убийство. А баронесса совершенно не похожа на сытого вампира. Она и на голодного вампира не похожа. Хотя вампиры — дело тёмное. Полиморфизм, способность к трансформации, нейроиндукция… И это лишь то, что знает он, бывший бортинженер, а ныне рыцарь. И на том спасибо. Знание — сила, а силой в этом мире никто делиться не хочет.
— Вас что-то беспокоит, доблестный рыцарь? — Мастер Бец-Ал-Ел пристально вглядывался в лицо Фомина. Нет, мысли маги читать не умеют. Кажется. Где кончается правда о магах и начинается легенда о магах, не знают сами маги. Или знают, но скрывают. Маги, они как шахматисты. Новички, третьеразрядники, кандидаты в мастера и гроссмейстеры. Что мудрёного — двигать деревяшки, а поди ж ты…
— Самая малость, мастер. Не могу понять, каким образом всё-таки вампир проник в покой. И каким образом вышел.
— Силы Тьмы, доблестный рыцарь, могущественны, но не всесильны. Объяснение непременно существует, но мы пока слишком близки к истине и видим лишь часть её. Стоя вплотную к стене, увидишь ли Замок? Нужно отойти, увеличить расстояние, чтобы увидеть истину целиком. Иногда для этого достаточно мгновений, иногда и всей жизни мало.
Опять дипломатический ответ.
— Я прошу доблестного рыцаря сэра Дии-Ол проследовать в мой кабинет. — Баронесса, очевидно, решила, что пора от дипломатии явной перейти к дипломатии тайной. А посторонние ей ни к чему. Тем более свидетели. — Вас же, доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин, мастер Бец-Ал-Ел познакомит с нашей библиотекой.
Фомин поклонился. Что ж, обижаться не на что, приглашение в библиотеку — знак доверия высочайшего. В чужую библиотеку попасть куда труднее, чем в чужую постель.
Опять дружным отрядом шли они по длинным коридорам.
У дверей кабинета баронесса ещё раз напомнила о том, что до полудня следует хранить молчание. Понятно, нужно обсудить со степняком детали, а уж в зависимости от них и выдвигать ту или иную версию.
— Покорнейше прошу следовать за мною, — позвал маг Фомина. Рыцарь-послушник увязался за ними! Компанейская душа!
Библиотекою оказалась небольшая комната во втором уровне.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Сесть было где — три больших кресла стояли полукругом. Должно быть, для ведения умных бесед. Стол с письменным прибором, полки с цистами. Храм знаний.
— Я рад видеть вас здесь, доблестный рыцарь. Жаль, встреча наша омрачена смертью.
— И я рад видеть вас, почтенный мастер. И тоже печалюсь, что встретились мы при таких обстоятельствах.
— Это невероятно! — В рыцаре-послушнике кипела энергия. — Невероятно! Вампир в Замке!
— Это действительно ужасное происшествие, — со вздохом ответил библиотекарь.
— Мастер Бец-Ал-Ел, если баронесса объявит охоту на вампира, я хочу, чтобы вампир пал от моей руки. — Рыцарь-послушник просительно смотрел на библиотекаря. — Может быть, в ваших свитках удастся отыскать подсказку, которая поможет отыскать его?
— Охота на вампира хороша, когда вампир в начале пути. Вчерашний мертвец. Перевернуть кладбищенские плиты, провести Испытание Аргента — ничего лучше, чем рыцарская охота, не придумаешь. Но этот… вряд ли охота даст что-либо.
— Почему?
— Что есть вампир? Мёртвое, прирастающее живым. Живое, прирастающее мёртвым, окружает нас: зерно превращается в колос, жёлудь в могучий дуб, корнями своими питающийся в царстве Нави. Но бывает и так: из мёртвого жёлудя растёт мёртвый дуб, и корни его тянутся к нам. Можно и нужно оборвать корешок, но дуб останется там, в глубине…
Библиотекарь достал из ящичка письменный прибор и бумагу.
— Смотрите, ищущий И-Гор, вот схема места трагедии. — Он быстрыми движениями начертил план. — Смотрите и размышляйте. Вы были там, вы слышали всё, о чём мы говорили. Думайте, делайте выводы. В одном древнем трактате мудрец учит: отбросьте невозможное, и тогда то, что останется, как бы оно ни было невероятно, будет ответом на ваш вопрос. — Он протянул лист рыцарю-послушнику.
Тот взял его.
Фомин заглянул через плечо застывшего в раздумьях рыцаря-послушника.
Тайна запертой комнаты. Главное — приметить слона. То есть — вампира.
— Право… Право, не приложу ума… Вампир проникнуть в покой просто не мог.
— Но он там был, — мягко ответил Бец-Ал-Ел. — Думайте. Ответ придёт. Сегодня, завтра, через год… Я дам вам свиток чёрного мудреца Кии-Н'Га, который, надеюсь, поможет вам в ваших исканиях. Чёрный мудрец пишет о снежных вампирах и о каменных вампирах, о том, как можно их уничтожить, и о том, кто может их уничтожить… Присядьте сюда, к столу, вам будет удобнее.