Прийти в Крепость да сказать:
— Командор, Командор, вам маг нужен?
Что ответит Командор? Спросит лицензию Лиги? А у неё, у Панночки, нет лицензии. Она — Панночка, и этим всё сказано. Самый древний маг Лиги имел силы меньше, чем у неё в мизинце. Почему, интересно, сравнивают с мизинцем, а не, скажем, с… Впрочем, не важно. Хорошо, станет она местной жрицей. Панночкой. Возьмёт власть — в отличие от Фике совершенно бескровно, через пару поколений рыцари с радостью вручат ей все заботы, оставив себе развлечения — походы, турниры, битвы. Но ещё через три поколения ей всё надоест, но Крепость Кор будет не рыцарским Домом, а этаким домом отдыха и развлечений, и без неё не простоит и года — придут злые соседи и полонят. Нет, перед миром она отвечает только за себя саму. Даже кот — зверь, что гуляет сам по себе. Собаку бессмертной она бы сделать не осмелилась. Вдруг — ну, вдруг — она найдёт здесь свой исход, каково же было бы бессмертному псу вечно тосковать о хозяйке?
Стены Крепости внушали уважение. Хорошие стены. С арматурой из Тяжёлого Железа. Панночка подумала, что недооценила Дом Кор. Конечно, ей Тяжёлое Железо не помеха, но девять из десяти магов Лиги признали бы Крепость магически неприступной, а десятый… десятый, пожалуй, просто бы промолчал.
Мост был опущен. Ров сухой, но глубокий, протекавшая рядом речка заполнила бы его быстро, только открой плотину. А в реке, похоже, панцирники живут, и какие панцирники, двадцатифутовые.
По мосту прошла она к малым воротам. Стражники ничего не спросили, только отсалютовали алебардами. На мгновение она удивилась — но на очень короткое мгновение. И грудь и спина зачесались — значит, наконечники стрел, нацеленных на неё, сделаны из того же Тяжёлого Железа. Строжко, строжко живут в Крепости, а показная беспечность — именно показная. Врасплох их не возьмёшь. Она-то, положим, взяла б, и ещё двое-трое оставшихся в живых (в живых ли?) из Священного Конклава, да Тот, Кто Сидит В Камне, размели б Крепость по камешку, но более — никто.
Да и это под большим сомнением. Не кажи «гоп», пока не встал на грабли. Откуда туман? Клочья его медленно летали над двором, постепенно растворяясь в солнечных лучах. Туман непростой, обычному глазу не виден. Что явилось причиной его? Она не знала. Следовательно, есть в Крепости нечто непонятное ей. Но мнится (если категория «мнится» уместна в такой точной науке, как магия), что и весь Конклав в полном составе, Конклав последнего дня Межпотопья, тоже бы не рискнул предпринимать что-либо против Крепости, не узнав, что стоит за этим туманом. Или кто.
К ней подбежал дежурный кадет.
— Могу ли я быть полезен гостье Крепости Кор?
— Можешь, дружок, можешь. — Играть в старуху-мельничиху расхотелось. — Отведи-ка ты меня к Командору.
— Вас? — Кадетик не смог сдержать недоверия, вон как сузились зрачки, покраснели кончики ушей и напряглись седалищные мышцы.
— А что, недостойна?
— Простите, гостья Крепости, но дело в том, что Командор не принимает. Никого. Ни вас, ни герцога Ан-Жи, вообще никого.
— А что, герцог где-то поблизости?
— Я так, для примера, — смешался кадетик.
На выручку ему пришёл старшина.
— Какие-то проблемы, сударыня?
— Мне нужен Командор, офицер.
— Сожалею, но Командор без доклада не принимает.
— Скажите… Скажите ему, что я пришла в связи с событиями, случившимися этой ночью.
— Вот как? — Старшина внимательно осмотрел её. — Но тогда вам нужен не Командор, а доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин. Именно ему переданы все полномочия по этому делу.
— Доблестному рыцарю Кор-Фо-Мину? Что ж, этого следовало ожидать.
— Гостья Крепости знакома с доблестным рыцарем?
— Гостья Крепости знакома с историей Замка Т'Вер, — ответила Панночка. — Ведите меня к нему.
Почётный караул из старшины и кадета ей не мешал. Кор-Фо-Мин. Ничего страшного, огненный волк бегает по солнечной стороне Меркурия.
У здания, довольно неказистого, они остановились.
— Как мне доложить о гостье крепости?
— Я сама о себе доложу.
— Но…
Она не стала слушать возражений, а просто прошла сквозь закрытую дверь.
3
Старушка была одета, как обыкновенные старушки всех времён и народов. Во что-то очень скромное и практичное… Глазу остановиться просто не на чём — чёрное, везде чёрное. Так одеваются Воины Ночи, полумифические бойцы далёких островных княжеств, о которых длинными зимними вечерами по особой просьбе рассказывают бродяги-сказители, непременно вполголоса и с оглядкою, давая понять, что тайны, которые они ведают, стоят не только кружки браги. Жизнью за них плачено, и как знать, не кроется ли лазутчик, с ног до головы одетый в угольное, с перемазанным сажею лицом и чернёными зубами, неподалёку за кадкой или забором, чтобы после выследить каждого, посягнувшего на их тайну, выследить и убить летучею звездой, особым оружием Воинов Ночи. А ещё у них руки железные по локоть, а во рту два языка: один, чтобы говорить, а другой — жалить мучительным смертельным ядом.
Фомин хранил с дюжину свитков, рассказывающих подобные истории. Где правда, где вымысел, он не знал, но сейчас, глядя на путницу, готов был поверить во многое. Сухонькая, она, казалось, нисколько не устала и готова пройти ещё вдвое, втрое, лишь бы увидеть доблестного рыцаря Кор-Фо-Мина.
— Чем обязан, сударыня? — Фомин был доволен, что встретил путницу стоя. И куртуазно, и безопасно. Сидящий человек уязвимей. — Вы пришли издалека? Присаживайтесь, пожалуйста.
— Спасибо, мил человек, сяду. Разговор хоть и короткий, а серьёзный.
Она села основательно, не так, как случайные просительницы, на самый краешек, готовые вспорхнуть при самом отдалённом раскате грома. Раскрыла котомку и выпустила кота, чёрного, жилистого.
— Не обеспокоит котик-то?
— Нет, нисколько.
— Некоторые духу кошачьего не переносят. Как учуют, сразу чих на них нападает, слёзы текут.
— У меня не текут.
— Вижу. У кого текут, те, стало быть, оборотни. Они и сами могут того не ведать, да и страшного в том ничего нет, сам по себе оборотень не плох и не хорош, а всё ж знать не мешает.
Похоже, старушка шустрая, мастерица словесами опутывать. Фомин опять пожалел о времени. Но ведь старик-то не привиделся! Вернее, привиделся, но в том-то и суть! Значит, не пустая болтливая старушка перед ним, раз умеет чары подпускать.
— Ты, мил человек, за язык на меня не серчай. Это с годами приходит, желание поучать всех и каждого. Всё мнится, будто твой глупый и смешной опыт кому-то нужен, для чего-то важен.
— Может, так оно и есть, — вежливо ответил Фомин.
— Может, — легко согласилась старушка, — да только перед рыцарями жёлуди не мечут. Если бы я сказала, что простагландины LGQ, ответственные за аллергическую реакцию на кошачью шерсть, вырабатываются геном, сопряжённым с геном оборотничества, у восьмидесяти семи процентов популяции Белоземья, тогда бы я была вправе ожидать большего внимания доблестного рыцаря, а так… Старческие бредни, всех слушать — не переслушать.
Кот подошёл к рыцарю и потёрся о ноги. Фомин машинально нагнулся, погладил зверюшку. Ты-то хоть обыкновенный или тоже чем-нибудь ошеломишь?
Кот мяукнул и вернулся к старухе на колени. Морда круглая, простодушная, но в глазах Фомину почудилось, что кот подмигнул: мол, не теряйся, рыцарь, эка невидаль — говорящая старуха.
— Признаюсь, сударыня, я в недоумении…
— Умные слова тебя смутили, что ль? Ну, это дело объяснимое. В обществе Гермеса Трисмегиста любят щеголять терминологией Межпотопья. Я, правда, у них сама не была, но слышать — слышала. Но в сторону герметиков, доблестный рыцарь, не о них я пришла говорить.
— А о ком?
— В Крепости погиб мальчик. А второй стал желтком.
— Второй болен.
— Он не болен, рыцарь. Теперь он — питательная среда, говоря языком герметиков.
— Питательная среда? Для кого?
— Я не знаю.
— Но откуда вы вообще знаете о случившемся? Кто вы такая?
— Старые колдовские способы — хрустальный шар, шёпот звёзд, ведьмин котёл. А я, разумеется, колдунья. Зови меня Панночкою, тут и титул, и имя, и даже профессиональный ранг. И хочу дать ещё один совет: не задавайте магам по два вопроса вместе. Даже и один вопрос не задавайте. То, что можно рассказать, дружественный маг расскажет сам. И порой более того, вот как я, болтаю и болтаю.
— Следовательно, вы, Панночка, расположены к нам дружественно?
— Да. Хотя и в противном случае я бы уверяла вас в том же. Потому будьте настороже и спиною ко мне не поворачивайтесь, разве что у вас глаза на затылке.
— Быть может, вы устали с дороги? Крепость Кор от всей души предоставит вам своё гостеприимство, — сказал Фомин. А ведь это отступление, переходящее в бегство. Паника-с, доблестный рыцарь.
— Спасибо, мил человек. Отдохнуть мне не помешает. Да и тебе тоже.
Догадливая служанка уже ждала за дверью.
— В покой Альфа, — шепнул ей Фомин. Та, если и удивилась, виду не подала. Покой Альфа — для самых высоких особ. Императора, например. Император в Крепости ещё не был, едут-с, а вот герцог Ан-Жи гостил. К счастью, Фомина в Крепости тогда не было, он с Небесами вокруг Луны вращался, в высших сферах, так сказать. Манаров до сих пор вздыхает, вспоминая дорогого гостя. Как пил сиятельный гость! А рыцари, согласно куртуазному кодексу, должны были составлять достойную компанию питуху. Разыграли жребий, Манарову и повезло…
— Как Солнце Земли коснётся, доблестный рыцарь, так я тебя жду, — подхватывая кота, сказала колдунья.
— Я буду счастлив, — пробормотал Фомин.
Специалист по магии. А на специалиста и маг бежит. Или хотя бы пешком идёт. А теперь отдыхает.
Откуда, кстати, могла прийти ведьма? На три дня пешего пути совсем не много поселений, он знал всех если не по имени, то по репутации. Были ворожеи, колдуны третьесортные — чирей заговорить, зелье приворотное состряпать, крыс вывести погулять в соседний лес на недельку-другую, ключ открыть, один мастак даже искры из глаз пускал и сквашивал молоко на расстоянии полёта стрелы — в общем, народное творчество и парад самородков.