– Кое-что получше, – заулыбалась Шанталь. – Невидимость или даже артефакт под названием «Маска» вряд ли поможет, если ты попадешь под Истинное Зрение. Мое зелье работает по-другому. Сейчас, дай мне пару минут…
Травница сошла с дороги на обочину и, усевшись по-турецки, достала из инвентаря небольшую шкатулку, в которой оказалось что-то вроде переносной лаборатории. Несколько минут Шанталь измельчала и смешивала в ступке травы из корзинки, а потом добавила туда содержимое нескольких разноцветных флакончиков. Закончив с крафтом, она сначала сама глотнула из квадратной бутылочки и лишь затем протянула ее мне.
– Держи. Только не пей все сразу. Действовать будет примерно час.
– А тебе-то зачем? – поинтересовался я, принимая зелье. – Чтобы я не подумал, что ты хочешь меня отравить?
– Не-е-ет, – расхохоталась травница. – Понимаешь, на тебя просто перестанут обращать внимание. Будут видеть, слышать – даже разговаривать, если пожелаешь, но сосредоточиться – не смогут. А еще у него есть странный побочный эффект – на того, кто тоже его выпьет, все это не действует. Ты ведь не хочешь, чтобы я теряла тебя из виду, отойдя на два шага?
– То есть, кроме тебя, меня никто не заметит, – переспросил я, – верно?
– Ага, – кивнула Шанталь. – Между прочим, мое собственное изобретение.
Я сделал маленький глоток. На вкус зелье оказалось похожим на яблочный сидр. Отхлебнув еще чуть-чуть, я почувствовал, как оно начинает действовать. Вокруг меня образовалась небольшая, диаметром метра полтора, сфера, невидимая и неосязаемая. Я просто знал, что она есть – во всяком случае, мир по обе стороны от нее казался разным. Сероватым и слегка блеклым снаружи и необычно ярким внутри. Камни под ногами и моя одежда будто впитали свежих красок, но дальше, за границами действия магического зелья, все выцветало. Совсем немного, но достаточно, чтобы это можно было увидеть даже сейчас, когда дорогу освещали лишь звезды и луна.
– Ты тоже чувствуешь, да? – радостно спросила травница. – Значит, работает. Днем еще заметнее. Извини, но город придется смотреть вот так – почти как в черно-белом кино.
Но мне хотелось смотреть вовсе не на город. Шанталь сияла. Иного слова я просто не мог подобрать. Ее глаза буквально полыхали зеленым пламенем, подобранное им в тон платье переливалось тысячей крохотных изумрудов, а каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам, словно светились в окружающей нас темноте. Все краски мира, на время похищенные колдовским зельем, сейчас были в ней. Я безумно желал сказать хоть слово, но к горлу подкатывал ком, от которого перехватывало дыхание.
– Ты… ты очень яркая, – вот и все, что я смог из себя выдавить.
– Ты тоже, – рассмеялась травница. – Похоже, я перестаралась с парой компонентов. Идем?
Проходить мимо стражников все же оказалось немного страшно. Но здоровяки с алебардами даже не повернули голов, когда мы прошагали по подъемному мосту, ведущему в город. От ворот мы сразу же направились к центральной площади – Шанталь обещала показать мне собор. В поздний час игроков и неписей вокруг было немного, и все они напрочь игнорировали нас, даже когда я случайно задевал кого-то плечом. Но в большинстве случаев люди и нелюди обходили меня с травницей стороной, как будто ощущая, что мы рядом.
– Они совсем нас не видят? – спросил я, помахав рукой перед носом у высокоуровневого мага, идущего навстречу. – Мы можем вообще что угодно делать?
– Думаю, не стоит проверять, – строго предупредила Шанталь. – Я не собираюсь вытаскивать тебя из каталажки.
Я рассмеялся. Вот, значит, кем она меня считает. Мелким пакостником, за которого в случае чего можно просто внести залог. Ах, если бы это было так… На мгновение мне захотелось плюнуть на все и рассказать травнице о своих злоключениях. Нет, нельзя. И не потому, что она решит меня выдать. Напротив, добрая и мягкая Шанталь скорее всего захочет помочь, а я уже и так слишком многих втянул в эту историю.
– Даю слово вести себя хорошо, – торжественно пообещал я. – Веди, показывай свой собор. Но давай сначала что-нибудь съедим.
Таверны в Элервинде были открыты круглые сутки, и все же мы решили, что на всякий случай лучше перекусить на свежем воздухе, подальше от чужих глаз. Моя спутница какое-то время пыталась честно купить у ночной торговки немного печеных каштанов, но та начинала скриптовый диалог сначала всякий раз, когда травница хотя бы на секунду замолкала. В конце концов я просто вытащил лакомство у НПС из корзинки под неодобрительный взгляд Шанталь.
– Ты хоть раз за что-нибудь заплатил здесь? – насмешливо проворчала она, разворачивая кулек.
– За меч, – кивнул я. – Еще за сапоги и перчатки. Дальше как-то не сложилось.
В отличие от похожих на сладкую картошку каштанов – я никогда не ел их раньше – собор не разочаровал. Колоссальное тяжеловесное здание, выполненное из темного камня, грозно нависало над пустой площадью. Среди декоративных элементов преобладали бессчетные узенькие башенки, тянувшиеся ввысь, и огромные витражные стекла, кое-как освещаемые факелами. И горгульи. Уродливые твари навечно оккупировали каждый угол крыши, вцепившись в камень острыми когтями. Даже в ночной темноте громадина собора смотрелась величественно. Глядя на нее, я испытывал смешанные эмоции. Какая-то часть меня была подавлена этим мрачным великолепием, но к трепету примешивалось восхищение – и не только мое собственное. Никогда бы не подумал, что у Анвера вообще имелось чувство прекрасного. Его совершенно не волновала Шанталь, но суровая красота старого здания вызывала в нем что-то, похожее на одобрение.
– Нравится? – тихо спросила травница. – Жутковато, но все равно…
Я молча кивнул. Любые слова сейчас казались лишними.
Потом мы пили глинтвейн, в котором плавали кусочки фруктов. В первый раз я мог порадоваться реалистичному порогу чувствительности. Без ночного холода, так и норовящего забраться под плащ, радость от горячего сладковатого напитка была бы неполной. Шанталь же куталась в пуховый платок скорее по привычке из реала – или просто подыгрывала мне. Я сидел рядом с ней на подмороженных ступенях собора и пытался поймать каждое мгновение отведенного нам часа, который уже заканчивался.
– Ну, мне пора, – произнесла травница, поднимаясь на ноги. – И тебе тоже. Выпей остатки зелья и спокойно уходи. Не надо меня провожать.
Больше она не сказала ни слова – даже не попрощалась. Может быть, так даже лучше. Не знаю, хотелось ли мне, чтобы Шанталь предложила встретиться когда-нибудь еще раз или хотя бы обменяться контактами. Она явно не стремилась пустить меня в свою виртуальную жизнь, а я ни за что бы не стал настаивать. Но я все равно был искренне благодарен ей за то, что она помогла мне снова почувствовать себя нормальным – пускай и ненадолго, а о большем не смел и мечтать. Когда травница ушла, я какое-то время еще сидел один, с дурацкой улыбкой наблюдая за тем, как действие зелья заканчивается и потерянные краски мира снова обретают глубину.
В таком виде меня и нашла Лита.
– Ты совсем идиот или притворяешься?
От воплей эльфийки у меня на мгновение заложило уши, но я не стал и пытаться ее успокоить. Все, что она говорила, было безусловной правдой, и я, пожалуй, заслуживал куда более серьезной взбучки.
– Ты хоть понимаешь, что теперь и за нами охотятся? – шипела Лита. – Я как дура бегаю по всем ближайшим респам и пытаюсь разузнать, что с тобой, а ты вот так просто сидишь здесь и хлещешь медовуху?!
– Это глинтвейн…
– Да какая разница! – Эльфийка вновь сорвалась на крик. – Можешь объяснить, зачем ты вообще сюда приперся в три часа ночи? И на кой черт Славик с Лютым караулят ту красноглазую?
Кольчуга Литы была пробита в нескольких местах, а на ее щеке медленно затягивался глубокий порез. Похоже, поиски меня прошли не слишком гладко.
– Прости, – тихо сказал я. – Захотелось побыть одному. Мне… было нехорошо.
– А знаешь, как мне было нехорошо? – Голос эльфийки задрожал, а по щекам вдруг потекли слезы. – Придурок.
Сначала я подумал, что Лита сейчас меня ударит, но вместо этого она встала на цыпочки и, притянув меня к себе, крепко поцеловала в губы.
Да уж, такого я, мягко говоря, не ожидал. Но при этом сказать, что мне не понравилось, было бы неправдой. Скорее наоборот. И именно поэтому поцелуй получился куда дольше, чем того требовало данное Шиве слово. Спустя несколько чрезвычайно приятных мгновений я все-таки нашел в себе силы аккуратно взять девушку за плечи и поставить обратно на землю. Когда объект нравоучений ниже тебя на полторы головы, читать нотации как-то проще.
– Послушай, – начал я. – Ты же понимаешь, что так нельзя.
– Да ну тебя, – фыркнула эльфийка. – Какой-то бесчувственный старикашка.
– А тебе самой не рановато целовать таких старикашек?!
Резкие слова сорвались у меня с языка быстрее, чем я успел хоть как-то их обдумать. Лита дернулась, будто от пощечины. Слезы на ее лице моментально высохли, и теперь оно пылало яростью.
– Ты… – Эльфийка несколько раз открыла и снова закрыла рот, словно подбирая выражения покрепче. – Это тебе Шива растрепал все, да?
Пионервожатый из меня выходил ну просто аховый. Напился со школьниками, поцеловал шестнадцатилетнюю девушку, даже профессиональную тайну физрука – и ту не смог сохранить. Лита еще раз бросила на меня ненавидящий взгляд, развернулась и быстро зашагала через площадь к проходу между домами. Там ее ожидал какой-то высокий рыцарь. Я не сразу узнал Умника, хоть он был и без шлема – за прошедшие несколько часов парень разжился отличной пластинчатой броней. Эльфийка уткнулась лицом в его кирасу и, по-видимому, снова зарыдала. Щитоносец какое-то время нелепо водил руками в воздухе, словно не зная, куда их девать, но потом приобнял Литу за сотрясающиеся плечи и принялся осторожно поглаживать ее кольчужной перчаткой. Я не мог разглядеть в темноте его взгляда, но что-то подсказывало мне, что одобрения в нем было немного. Мне же оставалось только сесть обратно на ступени собора и ждать. Даже если они решат сейчас просто уйти, я не вправе их задерживать.