– Мастер! – воскликнула княжна. – Уж не тот ли вы гном, который создал удивительный меч?
– Он самый, – поскольку Баламут не смог подобрать подходящих слов, так как не привык себя расхваливать, Риссе ответил ир Озарон. – Вы слышали о нем?
– В Бейруне только о вас и твердят! – девушка подошла ближе. – И не думала я, гуляя по этому замечательному городу, что встречу самую настоящую легенду!
– Да какая из меня легенда?! – Рему стало совсем неловко.
– Если мы не поторопимся, – прервал обмен любезностями Вайолл, – то все уйдем в небытие!
– Верно! – Баламут порадовался возможности перевести разговор в другое русло.
Рисса, смерив наемника долгим взором, гордо вскинула подбородок и отправилась к зеркалу.
Рем, кивнув своим мыслям, отправился следом, а позади всех топал ир Озарон, отчаянно старающийся не выказать свою слабость. Руки, привыкшие держать меч, сейчас опускались и были не силах справиться даже с тремя амулетами.
Княжна остановилась в шаге от зеркала, задумчиво созерцая его ровную поверхность. Баламут встал рядышком, почесывая затылок, гадая, что скрывается за зеркалом, все больше склоняясь к тому, что за ним располагается ловушка. Так и виделось гному, что там, за хрупкой преградой, их ждут чудовища, созданные рукой черного колдуна.
– Хм… – послышалось от Вайолла, добравшегося до зеркала. – Ваша Светлость, вы уверены, что это дверь? – постарался сказать ядовито, чтобы уязвить девицу, заставить ее взглянуть на него, пусть даже и с возмущением.
Рисса отозвалась на удивление спокойно, не поворачивая головы, так как видела наемника в отражении:
– По крайней мере, колдун ушел именно через него… – в ее голосе сквозило сомнение, и ир Озарон хмыкнул:
– Вы видели, какой ключ он использовал? – сказано было с нотками снисхождения, заставившими княжну вскинуться:
– Тем, на котором изображен перстень!
Рем с интересом наблюдал за двумя своими спутниками, гадая, когда они осознают, что нравятся друг другу. Потом правда, гном спохватился и с сочувствием подумал: «Жаль, что им не суждено быть вместе! У людей не принято, чтобы наемники женились на княжеских дочках! Хотя, погодите… Вайолл ведь из хорошего рода?..» – Рем перевел взгляд на своих спутников, которые что-то яростно выясняли меж собой, и улыбнулся, а вслух произнес:
– Выхода у нас все равно нет! – и показательно обвел взглядом совершенно ровные стены, где не было и намека на дверь или лаз.
Раздосадованный ир Озарон несколько нервным жестом приблизил амулет в форме небольшого камня, на котором в свете свечей поблескивало изображение самоцветного перстня, к зеркалу. По ровной поверхности пробежала рябь, не успев задуматься, испугаться или вскрикнуть, вся троица исчезла, поглощенная мглой.
Едва она рассеялась, они увидели, что очутились в темной комнате, уставленной изысканной резной мебелью.
– Эльфы! – гном сразу узнал, кто приложил руку к оформлению этого помещения.
– Некромант! – Рисса тоже не осталась в стороне, и пусть дар ее слабый, но светлый, потому княжна сразу ощутила силу темной магии.
– Эльф-некромант? – недоверчиво уточнил Вайолл, в очередной раз желая задеть Риссу, но она не поддалась.
Желая доказать свою правоту, кинулась к широкому столу, на котором стояли склянки и сказала:
– Вот, глядите сами! – смотрела при этом только на Рема.
Гном тянуть не стал, только чуть передернул плечами, потому как неуютно ему тут было. Это как спелое яблоко – такое красиво снаружи, но с гнильцой внутри! Не нравилась Баламуту вся эта вычурная, изящная красота, на которую и опереться страшно – вдруг сломается, ранив тебя при этом!
Ир Озарон опередил Рема, и теперь склонен был согласиться с мнением Риссы, руки сами собой сжимались в кулаки и тянулись к мечу, тут и боль забылась, пока глаза рыскали по комнате, надеясь отыскать второе зеркало.
– Как будем выбираться? – княжна разволновалась, но не сдалась, надеясь отыскать среди склянок и древних фолиантов подсказку.
– Аккуратнее, Ваша Светлость! – Вайолл подбежал и подхватил налету готовый упасть на пол толстенный гримуар.
И тут же зашипел от боли, обложка, судя по виду сделанная из человеческой кожи, окрасилась красным, а в центре показалась пасть, полная острых зубов. Наемник торопливо опустил книгу обратно на стол, но его ладонь обагрилась кровью, и девушка сочувственно вскрикнув, промолвила:
– Вам помощь нужна!
– Переживу, – получилось чуть грубовато, но потом ир Озарон более мягко дополнил. – Я привык, так что не переживайте, Ваша Светлость! – отвернулся к Рему, потому гном заметил, как округлились глаза наемника, когда княжна застенчиво уронила:
– Зовите меня Риссой…
На лице Вайолла расцвела довольная, широкая улыбка, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы дверь в покои не отворилась.
Первым успел опомниться ир Озарон, жизнь приучила его быть всегда начеку, Баламут чуть отстал, а вот Рисса испуганно спряталась под столом.
На пороге, столь же изумленные, как и наши путешественники, стояли эльфийка и парнишка-эльф. Карделл непроизвольно скривился, а мальчишка прошипел что-то нелицеприятное и хотел броситься обратно в коридор, но эльфийка ухватила его за остроконечное ухо, втянула в комнату, прикрывая за собой дверь, и обратилась к Рему:
– Светлого вечера, мастер! Что вы делаете во дворце Владыки?
– Мы здесь случайно оказались, госпожа Эрриниэль, – отозвался гном, склоняясь в поклоне, краем глаза ловя удивленный взгляд Вайолла.
Впрочем, наемник быстро сообразил, что к чему, и тоже поклонился высокородной, да и княжна подняла голову и поприветствовала эльфийку.
– Эрри! – возмутился эльфенок, – ты чего с ними церемонишься? Миринор не будет в восторге от того, что в его обитель проникли посторонние!
– Но ведь мы ему об этом не скажем? – с нажимом поинтересовалась Эрриниэль. – Так ведь, Норримиеэл?
– Если подаришь мне поцелуй! – нахально заявил эльфенок в ответ, и Эрриниэль поспешно прикоснулась губами к его лбу. Норримиеэл насупился и продолжил требовать:
– А еще поклянись, что никогда не выйдешь замуж за Рронвина, который вдруг ни с того ни с сего воспылал к тебе страстью!
– Норримиеэл! – эльфийка возмущенно посмотрела на юного наглеца, но он, ядовито улыбнувшись, заявил:
– Я будущий Владыка, потому ты не можешь отказать мне! – и для большего впечатления ехидно добавил. – Если не поклянешься, то я немедленно позову стражников и их, – указал на трех путешественников, – схватят!
Эльфийка бросила раздосадованный взгляд на Норримиеэла, потом перевела его на гнома и с отчаянием вопросила:
– Мастер, ну почему вы не воспользовались силой браслета, что я вам подарила?!
Рем смущенно отвел взгляд, только-только осознавая, что Эрриниэль, даря ему свое украшение, стремилась оградить мастера от своих соплеменников. Вот уж не ожидал, так не ожидал!
На лице эльфийки мелькнула грусть, ничем более она не выдала своих чувств, и Баламуту стало еще более неловко. Вайолл и Рисса помалкивали с интересом наблюдая за происходящим, но не вмешиваясь, ожидая дальнейшего развития событий.
Эрриниэль со вздохом кивнула:
– Клянусь, – и Норримиеэл довольно улыбнулся, а затем бросил путникам:
– Идемте!
Они не сдвинулись с места, и тогда в разговор вновь вступила Эрриниэль:
– Вам действительно лучше покинуть это место! Миринор мир Корфус не жалует незваных гостей!
– Он некромант? – отважилась узнать подробности Рисса, не в силах совладать со своим любопытством, а когда эльфийка кивнула, то и Вайолл несдержанно выкрикнул:
– Просто в голове не укладывается!!!
– Не всем же светлым быть добряками! – фыркнул в ответ Норримиеэл.
Идя по коридору, Рем изумлялся тому, насколько сильно изменились его представления о жизни, и как поменялся он сам. В данный момент гном думал только о том, какой красивой парой стали бы Рронвин и Эрриниэль, но дракон связан условностями, потому никогда не предложит возлюбленной руку и сердце. А даже если произойдет чудо, и Рронвин одумается, то эльфийка откажется, потому что дала обещание капризному юнцу. Баламут вздохнул украдкой, ловя себя на мысли, что путешествие изменит его окончательно, и соотечественники, и без того считающие его странным, теперь начнут сторониться Карделла-младшего.
Покои, в которые они попали, не удивили разве что княжну, и гном, и Вайолл на мгновение растерялись, останавливаясь на пороге, опасаясь испачкать белоснежные ковры своими грязными сапогами.
– Проходите, вам нужно отдохнуть, а заодно все расскажете, – Эрриниэль оказалась радушной хозяйкой.
Пока ир Озарон и Баламут угощались прохладными напитками под бдительным присмотром будущего Владыки Сверкающего Дола, эльфийка увела Риссу в другую комнату, чтобы подобрать ей соответствующий наряд. А после Эрриниэль внимательно выслушала рассказ гнома, с каждой лирной хмурясь все больше и больше. Норримиеэл, наоборот, все шире и шире улыбался и порывался высказаться, вот только эльфийка не позволила, осадив гневно сверкающего очами юнца. Правда, потом обмолвилась:
– К сожалению, вам нельзя здесь долго оставаться, потому мы переправим вас обратно!
– Как ты намерена уговорить Миринора помочь им?
– Зачем нам уговаривать Миринора, если у нас есть вы, будущий Владыка! – одарила эльфенка выразительным взглядом.
– Я? – он аж подпрыгнул и приготовился дать отпор, но в этот же самый миг в комнате появился еще один весьма колоритный персонаж.
Вайолл даже вскочил, вытаскивая меч, чтобы в случае атаки встать на защиту своих спутников, но эльф выглядел вполне миролюбиво, несмотря на пугающую внешность. Его некогда прекрасное лицо было изуродовано многочисленными шрамами, а на правой руке не хватало трех пальцев. Впрочем, люто эльф смотрел только на Норримиеэла:
– Ты сделаешь то, что тебе велит госпожа Эрриниэль!
Мальчишка-эльф ретиво закивал, а Вайолл вспомнил, наконец, имя незнакомца и невольно задался вопросом: «А что этот изгнанник делает в спальне благородной эльфийки?»