Большее ир Озарон сделать не успел, его настигли мертвецы. Вайолл по сложившейся привычке вступил в бой с уверенностью, но его противники не ведали ни усталости, ни страха. Один зомби падал на землю, разрубленный пополам, но вместо павшего на пути возникал другой. Неутомимый некромант, черпающий магию из силы ночи, знал свое дело. Кто для него были эти двое? Жалкий человечишка и презренный гном! А вот княжна – дело другое! Ее кровь послужит для дела, она прольется на венец, чтобы тот засиял, будто множество солнц, и обрел силу, необходимую эльфам для победы.
***
Горист и Фрест с напряжением следили за развитием событий, не ведя никаких разговоров, пока бог огня не прозрел:
– Так вот, что ты задумал!
– Ну не мог же я прямо вмешаться, с твоей сестрицей спорить – дело непростое!
– Луана слепа… – начал Фрест, но Горист его остановил:
– Мы все слепы, когда дело доходит до наших подопечных! – одарил названного племянника выразительным взглядом.
Рыжеволосый бог пожал плечами в ответ, и оба Создателя вновь взглянули с небес на землю.
В лесу, расположенном в центре Номийского княжества, не на жизнь, а на смерть сражалась пара людей и гном с эльфом-некромантом и его воинами. Рисса, придя в себя, приняла решение сражаться, она, как могла, отражала магические атаки, пытаясь прикрыть своих защитников хоть слабыми, но «щитами». Все уроки наставников всплыли в памяти княжны так явственно, словно они проходили вчера. Только силы всех троих были на исходе, в то время, как мир Корфус даже не запыхался. Рем махал алебардой, не глядя, снося все, что придется, не двигаясь, не отступая, помня, что за спиной друзья. Вайолл, расположившийся между ним и Риссой, пытался прикрыть одного и защитить другую, да и сам не желал умирать. Потому и крутился, стараясь уничтожить всех, кто ускользнул от Баламута. Краем глаза следил наемник и за некромантом, надеясь не упустить ни движения оного. Пот застилал лица, проникал под одежду, дыхание вырывалось с хрипом, но они не сдавались, собираясь дорого продать свои жизни.
Чтобы подбодрить товарищей, показать эльфу, что ни за что не покориться, Вайолл из последних сил прокричал:
– Хей-хо! – известный клич тех, кто сражается против нежити.
Мгновение и по лесу разнеслось ответное:
– Хей-хо! – а спустя несколько лирн, как ураган, ворвался на поляну отряд, возглавляемый человеком на вороном коне.
Рисса плюхнулась на колени, благодаря богов за своевременную помощь, Рем только рот приоткрыл, на миг перестав атаковать. Голову очередному мертвецу снес иной клинок, яркий, светящийся во мгле ночи. Низкий голос бросил:
– Эй, друг, не зевай! – и могучий жеребец, топча копытами мертвецов, устремился в гущу деревьев, туда, где скрывался некромант.
Рем, так и не сумев закрыть рот, взмахнул алебардой, скорее инстинктивно, чем реально думая. Вайолл был более сдержан в своей реакции на появление всадников. Только открылось второе дыхание, когда он с утроенной силой скакнул вперед.
Осознавая, что поражение в битве близко, мир Корфус произнес заклинание, ушел с помощью стихийного портала в Астрамеаль, кляня всех людишек. Теперь у некроманта нашлась иная забота – нужно было отыскать новую жертву, с намеченного пути он отступать не собирался.
– Вайолл! – окликнул незнакомец, спрыгнул со своего коня.
– Найтел! – отозвался наемник и, прихрамывая, отправился навстречу.
Обнялись братья, хлопнули друг друга по плечу, улыбнулись.
– Не ждал… – младший сдержал скупую слезу.
– Да уж, вижу! – кивнул с пониманием старший.
– Ты как здесь очутился?
– Тебя искал! Едва не увидел тебя на своем празднике, как понял, что ты в беду попал, и отправился выручать!
Вайолл кивнул, и братья снова крепко обнялись, а после младший поманил к себе своих спутников.
– Знакомься, княжна Рисса ир Стоквелл и Рем Карделл! – представил их.
Рисса приветствовала старшего из Озаронов со всеми почестями, а вот Рем стоял не в силах побороть оцепенение. Проследив за ним взглядом, Вайолл охнул, не сдержав эмоций.
– Откуда это у тебя? – указал на меч, покоящийся в ножнах на поясе брата.
– Не поверишь, – Найтел вытащил клинок, с восторгом оглядел его по всей длине и заворожено прошептал. – Светлогор, Светлогорушка…– и повторил. – Не поверишь, я его в кустах нашел, а перед этим сломал самый дорогой из своих мечей! Помнишь, был у меня такой?
– Они все не дешевые! – усмехнулся младший, покосившись на Рема.
– Этот бесценный… Как я теперь тебя понимаю, брат!
– Дарю! – запросто сообщил, пришедший в себя Карделл. – У вас день рождения недавно был! – повернулся и потопал прочь.
На душе царил полнейший кавардак, вроде и легко Баламуту стало, точно гора упала с плеч, однако и угнетало что-то, неведомое. Рем улыбнулся: «И чего это я? У меня впереди столько работы! Сколько братцев Светлогору мне нужно сделать? Посчитаем! Златосвет, Остролист, Яроцвет, Лунолуч, Хвален, Вьюжень, Пламень, Победитель, ну и, пожалуй, Богдар!»
Братья ир Озароны ошарашенно наблюдали за уходом гнома-мастера, слаженный вопль вырвался из их глоток:
– А-а-а, – когда они также дружно принялись догонять Рема.
Глядя им вслед, Рисса слышала только свое сердце, которое билось в груди взволнованно, неутомимо, прогоняя прочь все предрассудки и сомнения. В этот самый миг княжна точно знала, кто станет ее супругом…
Глоссарий
Астрамеаль – столица Сверкающего Дола
Белое серебро – прочный и дорогой металл
Горист – бог промыслов, покровитель гномов
Номийское княжество (Номия) – одно из четырех королевств людей
Ночнуха – сова
Рудничные горы – находятся на востоке
Русской княжество (Русса) – одно из четырех королевств людей
Сверкающий Дол – государство эльфов
Солнечник – второй месяц лета
Солнечный океан – один из двух на Омуре
Тихий Край – располагался на севере Номии. В Норуссии это поселение будет переименовано в Западное Крыло
Фрест – бог огня, покровитель драконов и дуайгаров
Штравенбах – государство гномов
Яльское княжество – одно из четырех королевств людей
История четвертаяО том, что нужно бояться своих желаний
Степь кругом! Но не ласкает ветер бесчисленные травы, не играет с ними, не заставляет волноваться. Зной давным-давно выжег смарагдовую зелень. Ходит по степи блеклая зыбь, вселяет в душу тоску, будоражит сердце несбыточными мечами, вселяет страх и безысходность. Куда ни глянь только смерть и выгоревшие травы, которые неохотно щиплют кобылицы.
– Эй, Торина, ты чего застыла? – мимо на лихом скакуне, заставляя девушку вздрогнуть, пронесся брат.
Девушка поправила шаль, наполовину сползшую с плеча, оголяющую слегка зеленоватую кожу. Огляделась и только тогда улыбнулась.
Тогр осадил скакуна, спрыгнул, со смехом подбежал и прижал к себе младшую сестрицу. Погладил по голове, сказал:
– Как же ты выросла Торина!
Чувствуя себя под защитой, девушка глубоко вздохнула, стараясь сдержать слезы, готовые пролиться из серых, бездонных глаз. Ей нравилось обнимать брата, знать, что находится под его надежным покровительством, потому что остальные в их поселении относились к ней с легким презрением, называя за спиной слабой полукровкой, а в лицо Хромоножкой. Торина не обижалась, да и на что сердиться, если она и впрямь была слабой и прихрамывала? Нельзя сказать, что девушку обижали, скорее не трогали, боялись – сломается. Все знали, что ее матушка – человечка, полюбила славного орочьего воина Торра, переехала к нему жить, но не вынесла тягот кочевой жизни, оставив после себя воспоминания и хилую девчонку, вечно таскающуюся за своим старшим, сводным братом. В одной из вылазок малышка оступилась и подвернула ногу, да так и осталась хромой. Батюшка хмурился, поддался на уговоры соплеменников, пожелал переправить Хромоножку к людям, но за плачущую сестру, опасающуюся дальней дороги и разлуки с теми, кого она хорошо знала, вступился Тогр. Все говорили, будто он чувствовал вину за собой, что не присмотрел, не подхватил вовремя. Только Торина знала, брат искренне любит ее, правда, никому, кроме нее не показывает – у орков не принято проявлять чувства при посторонних.
Воспоминания мучили девушку, и она, не сдержавшись, всхлипнула.
– Ты чего? – Тогр прижал крепче, рискуя задушить в объятиях, спохватился, ослабил хватку.
– Рада, что ты вернулся, – улыбаясь через силу, чтобы порадовать единственное дорогое существо, отозвалась Хромоножка.
Орк вздохнул, провел лапищей по лысой голове, преувеличенно бодро оповестил:
– Сегодня пир будет! Пойдешь?
Торина хотела бы отказаться – не нравились ей веселые пирушки в селении, но сказать «нет» она не отважилась, опасаясь расстроить брата, желающего видеть ее на своем празднике. Потому Хромоножка кивнула, и Тогр просиял, обнял, шепча что-то ободряющее о том, как славно они повеселятся.
– Послы из Сверкающего Дола пожалуют! – скривился. – Хилые эльфята!
– Эльфы? Неужели?.. – сердце девушки забилось с неистовой силой.
– Ага! У эльфов на уме очередная каверза! Какая по счету – и гадать не буду! Все простить не могут, что человеки у них Бейруну оттяпали! Сторонников собирают, хотят силой вернуть!
– Бейруну? – Торина удивленно вскинула голову, брат часто рассказывал ей о прекрасном городе на морском берегу. – А разве?
– Да, город теперь принадлежит Номийским князьям! – хитро прищурился. – Знаешь, что решило дело в их пользу?
– Война, – уверенно произнесла Хромоножка. – Что же еще?!
– Не-а! – на зеленом совершенно круглом лице ее брата расцвела довольная улыбка. – Любовь! Дела-а-а! Да?
– Расскажешь? – глаза девушки загорелись от восторга.
Тогр приземлился на пожухлую траву, сбросил плащ, похлопал по нему широкой ладонью, приглашая сестру присоединиться, и она с удовольствием воспользовалась предложением. Расправила складки на сером домотканом платье, приготовилась слушать. Орк тянуть не стал: