потому, что она совсем не знала его (зато была наслышана о его репутации). Она искусно избегала и прямых ответов, и слишком настойчивых ухаживаний. Иногда, чтобы подразнить своих поклонников, она называла имя какого-нибудь ученика или подмастерья из Телгар-холда, куда время от времени наведывалась, навещая родителей.
Строго говоря, больше всех ей нравился Ф'мар: у него была приятная внешность и хороший характер. Впрочем, ему она тоже не оказывала видимого предпочтения. Просто представить невозможно, чтобы он разделил с ней ее тесный вейр, где едва хватало места им с Аларант'ой. Может, подумала она, все дело в том, что у нее такой маленький вейр… Все знают, что она спит под боком у своей королевы; по крайней мере, так было теплее. Теплее, чем если бы рядом с ней был еще один человек. Кроме того, вряд ли в ее вейре поместится еще хоть кто-нибудь — и вряд ли в ближайшее время кто-нибудь увидит, что она покидает вейр другого всадника, или же застанет ее у кого-нибудь…
Когда они добрались до кухни, Тарри и Яшма Зулуэта приглядывали за разделкой привезенной туши. Было уже слишком поздно для того, чтобы жарить половинки туш целиком — как любили в Вейре, когда еды было много. Торен увидела, что они надолго обеспечены свежим мясом. Животные были крупными и мясистыми. Луга Лонгвуда, заросшие сочной густой травой, не раз поставляли Вейру отличную еду, когда у всадников заканчивались припасы.
Ужин действительно получился великолепным. Теперь, когда Форт поставлял в Вейр муку, сушеные бобы, овощи и молоко, всадники могли позволить себе разнообразить меню свежими фруктами и овощами, а также дичью, для чего и летали через Промежуток на Южный континент. Медленно, но верно обязанности по снабжению Вейра продовольствием переходили к холдам; так что зачастую всадники ели лучше, чем сами холдеры. Это да еще почет и слава, окружавшие всадников, — вот что заставляло многих молодых людей пытать счастья на площадке Рождений, даже если родители готовили для них совершенно другую судьбу. В прежние времена — еще совсем недавно — Шону и Сорке приходилось требовать, чтобы из холдов присылали юношей и девушек, особенно тех, кто постарше и мог подняться в воздух для сражения с Нитями, как только их драконы становились достаточно взрослыми. Однако постепенно для холдеров стало престижным отдать сына или дочь во всадники. А вот в первые шесть лет, несмотря на то, что уровень рождаемости в Форт-холде был достаточно высок, кандидатов, приходивших на площадку Рождений, чтобы пройти Запечатление, можно было по пальцам пересчитать. Наконец-то Вейр добился, чтобы кандидатов, в том числе и не достигших совершеннолетия мальчиков и девочек, было достаточно, чтобы новорожденным драконам было из кого выбирать…
Скорлупа яиц, покоившихся в горячем песке площадки Рождений, затвердела, и время Рождения неуклонно приближалось, поэтому кандидаты временно жили в Вейре. Именно они, как заметила Торен, чаще всего подходили за второй и третьей порцией мяса. Она не могла их винить: слишком хорошо помнила, как у нее самой подводило живот от голода, пока она жила дома. А дней, когда всадникам не хватало еды, было не так уж и много.
Если кому-то удавалось найти в песках Южного кладку яиц файров, всадник мог обменять яйца на все, что угодно. У нынешнего северного обиталища людей был один недостаток: становилось все меньше этих очаровательных грациозных существ, искавших общества людей. Судя по всему, им не нравился здешний, более холодный климат. Раньше вместе с драконами атаки Нитей встречали сотни файров; теперь их число сократилось до двух-трех пар.
Вот почему жители острова Йерне продержались так долго, медля перебираться на север: пляжи Лонгвуда, Локахетси, Уппсалы и Оркнея служили файрам приютом, так что у каждого мужчины женщины и ребенка были дюжины маленьких помощников, защищавших их во время Падения. Что ж, по крайней мере, то место, которое предложили занять жителям Лонгвуда и Оркнея, было теплее, чем двойной кратер: файры дольше задержатся подле своих друзей.
Когда Торен закончила работу на кухне и смогла, наконец, присоединиться к своим друзьям, они больше говорили о превосходной еде, чем о дневных событиях. Торен не упомянула о встрече с Шоном, хотя и заметила, что время от времени Предводитель Вейра искоса поглядывает на нее. В конце концов, не выдержав, она обратилась к Аларант'е — сосредоточившись, чтобы ее не услышали другие драконы. Впрочем, это была напрасная предосторожность: Каренат' уже дремал.
«Он ничего у него не спрашивал весь вечер», — откликнулась Аларант'а; ей тоже хотелось спать.
«Может, потому что он помнит, что я могу слышать всех драконов…»
«Нет. Шон спрашивал мнение Каренат'а о некоторых кандидатах. Хорошо, если всадник Дагмат'а подружится с кем-то, кто разделяет его пристрастия».
Торен задумалась. Синий всадник предпочитал юношей девушкам. А Шон предпочитал, чтобы как можно меньше подвижных и быстрых зеленых драконов пропускали сражения из-за того, что их всадницы беременели.
«Есть какие-то перспективы?» — спросила Торен.
«Трое».
Торен усмехнулась. Да, пожалуй, Предводитель Вейра может быть доволен.
— Кому предназначена эта усмешка? — спросил Ф'мар. Он сидел рядом с Торен и сейчас прислонился к ее плечу, так что она ощутила тяжесть его тела.
— Я знаю, а ты угадай, — нараспев ответила она.
— Не хочешь раскрывать своих секретов, да? — В голосе Ф'мара прозвучали нотки раздражения. — Ты сегодня была в кратерах, верно?
— Да, но это уже столько раз обсуждалось, что нет смысла говорить что-то еще, — ответила девушка. — Но там действительно был бы прекрасный Вейр…
Она вздохнула.
— Я думаю, — зашептал Ф'мар ей на ухо, причем дыхание его стало тяжелым и заметно участилось, — что Шон собирается что-то сделать, чтобы создать новый Вейр.
— Да? — Торен отстранилась и посмотрела на молодого человека с удивлением, выглядевшим вполне искренне.
Ф'мар снова наклонился к ней:
— Шон вовсе не охотился сегодня, когда его не было в Вейре.
— Не охотился?.. — Торен использовала показное удивление как предлог для того, чтобы увеличить расстояние между собой и Ф'маром.
— Я думаю, — шепотом, так, что его могла услышать только Торен, проговорил Ф'мар, — что он ведет какие-то переговоры на Йерне с кланами Ленгсам и Мерсер.
— О, это значит, что они не станут претендовать на то место, которое нашли мы? — Он кивнул.
— Возможно, ты и прав, — проговорила девушка, постаравшись, чтобы в ее голосе прозвучала надежда. — Прекрасно! Вот и музыка! Чудесное завершение этой трапезы!
И она ускользнула от Ф'мара, по дороге вытаскивая из заднего кармана маленькую дудочку, чтобы присоединиться к остальным музыкантам.
Торен всегда рано просыпалась в день Падения, даже если само Падение ожидалось не раньше полудня, как сегодня. Нити должны были выпасть над Фортом и частью Болла.
Вчера по всему Вейру ходили слухи. Драконы в этом отношении оказались не лучше людей — они повторяли рассказы своих всадников, добавляя к ним собственные выводы, сделанные из случайных замечаний Шона и Сорки, а иногда и кого-то из бронзовых, которые летали на юг и теперь рассуждали о предполагаемых встречах Предводителя Вейра с холдерами Лонгвуда и Оркнея. Торен слушала все эти рассказы и размышляла, не стоит ли ей рассказать о некоторых теориях Предводителю и Госпоже Вейра. Потом, подумав, все-таки решила, что не стоит. Сама по себе возможность создания нового Вейра поднимала дух всадников перед сражением с Нитями, так что слухи играли скорее положительную роль.
Как всегда, Шон послал всадников на разведку — наблюдать за передним краем Нитей, чтобы рассчитать, как будет выглядеть сегодняшняя атака. Начаться все должно было примерно посреди Большого Залива; затем Нити двинутся к гавани: здесь ими займутся дельфины, которые наверняка соберутся в Заливе, чтобы поесть, а заодно оказать людям посильную помощь. Затем Падение продолжится на юго-западе, над землями Форта и Болла и по другую сторону горного хребта. За последний год, по просьбе Пьера де Курси, Вейр распространил свою защиту и на эти земли: население Болла расселялось широко, создавая небольшие холды под управлением центрального, собственно Холда Болл.
Торен завтракала всегда, при любых обстоятельствах — однако, как и многие другие всадники, пропустила обед, удовлетворившись кружкой кла. Затем она переоделась и попросила Аларант'у спуститься, чтобы проверить снаряжение королевы. Начали собираться и другие золотые; к ним присоединились семь зеленых, чья беременность не позволяла уходить в Промежуток, а потому им приходилось сражаться в Королевском крыле. Еще девять зеленых всадниц не смогут сегодня подняться в воздух: их драконы либо слишком недавно отложили яйца, либо оправлялись от ран. Командиры крыльев полагали, что лучше пустое место в строю, чем дракон, в силах которого они не уверены. Торен внимательно выслушала Сорку, дававшую указания зеленым всадницам и назначавшую им места в строю Королевского крыла. Большинство всадниц были вполне взрослыми и имели опыт сражений, среди них был только один новичок — Эми Мотт, беременная от Поля Логоридеса в результате первого брачного полета своей зеленой.
Почти с облегчением Торен услышала рык Каренат'а; она подняла голову и увидела драконов, собравшихся на краю кратера в ожидании сигнала жевать огненный камень. Торен взобралась на спину Аларант'ы, приняла от помощников тяжелые емкости с горючей жидкостью и помогла навьючить их на бока своей королевы, затем закрепила ствол огнемета и удостоверилась, что крепления прочны. Поблагодарив помощников, она посмотрела вверх, ожидая сигнала, который Шон должен был подать Сорке и Фарант'е, командовавшим Королевским крылом.
«Следуй за мной», — сказал Каренат', обращаясь к Фарант'е. Его голос ясно и четко прозвучал в мозгу Торен, но она не двинулась с места. Она всегда выжидала сигнала Сорки — всегда, со времен своего первого полета в Королевском крыле, когда ее Аларант'а опередила Фарант'у. Этот день она вспоминала со стыдом, чувствуя, что провинилась перед Предводителем и Госпожой Вейра; тогда же она впервые осознала, что способна слышать других драконов. Она призналась в этом Шону и Сорке и дала обещание не злоупотреблять этим редким даром и никому о нем не рассказывать.