И вся эта огромная бесконечная вселенная в окружении такого же огромного облака пыли, в который превратился мой корабль, проносилась через бездонный колодец, безжалостно пробитый в самой ткани реальности.
И бах. Все прекратилось, я вновь ощутил себя целым, невредимым, живым и счастливым, потому что выжил, прошёл это испытание.
Раскинулась огромная незнакомая карта созвездий, галактик, пугающих мрачными провалами войды. Но совсем иные, чужие мне.
Вот она — Нелуриа, там, где наши враги готовят флот к нападению. Поддернутая оранжевой дымкой она кружила вокруг двойной звездной системы — красного гиганта и злого белого карлика, что вытягивал и поглощал из своей соседки энергию.
Мой исполин послушно вышел на орбиту планеты. Там, внизу рисовались контуры континентов, океанов, сменялись на россыпь огоньков — городов нелурианцев. На мгновение я даже засмотрелся.
Но мой нейро-интерфейс вернул меня к действительности:
«Точка невозврата. Миссия будет начата через пятьдесят наноциклов. Начинаю обратный отсчет»
Бах. По кораблю прошла вибрация, меня тряхнуло так, что я едва не вывалился из кресла. Перед глазами медленно вырастал, поднимался огромный океан огня — запущенные ракеты подожгли атмосферу Нелурии. Завораживающее зрелище. Пылающее небо, упавшее на планету и пожирающее все живое.
Ракеты ударили по двум естественным спутникам планеты — по нашим сведениям в основном там и скапливался весь военный флот нелурианцев. Превратившись в два пламенеющих шара, они заставили померкнуть свет звезд Нелурии.
Никто из нелурианцев не успел опомниться, ничего противопоставить страшному удару, который так внезапно поразил их родину. Никто не успел взлететь — не поднялся ни один космолёт, звездолёт. Всё утонуло в океане огня, не знающего пощады и жалости.
Я еще сделал пару витков над планетой. И мой нейро-интерфейс равнодушно поделился информацией об уничтожении военной техники нелурианцев: сколько разрушено летательных аппаратов, уничтожено гражданских объектов, телескопов, искусственных спутников, городов. Строчки бежали и бежали передо мной, а я расслабленно откинулся на спинку кресла, бездумно наблюдал за пробегом цифр. Последним интерфейс вывел информацию об уничтожении населения планеты.
По прогнозу погибло около трех четвертей всей нации, если кто-то и выжил, умрет в ближайшее время, ведь атмосфера сожжена полностью. Планета превратилась в мертвый каменный шар.
Теперь я могу вернуться. Доложить командиру полка, что задание выполнено, угрозы нападения больше нет. Он равнодушно скажет: «Благодарю за службу, лейтенант», и я отправлюсь в свою камеру. А мне так хочется спать, просто не открывать глаза, расслабиться, нырнуть как в ласковые морские волны, в водоворот сновидений.
Но тут что-то сильно ударило меня по лицу, будто врезалась летучая мышь. Еще раз. Машинально я отмахнулся, открыл глаза.
Передо мной проявилась фигура Тимура в нанокостюме.
— Пришли в себя, Эдгар? Я еле успел вас вытащить.
Я сидел у стены, окруженный обломками разбитой ледяной скульптуры, уродливой и мерзкой. Поднял кусок, рассмотрел, непонимающе взглянул на парня.
— Когда эта тварь стала затаскивать вас внутрь, — объяснил Тимур. — Я успел подбежать и бросил несколько криомин. Они заморозили этого урода. Бац и все, он распался на отдельные осколки.
— Спасибо, — сумел выдавить из себя одно слово, не хотелось объяснять парню, как мне надоело извиниться за свою глупость, от стыда вспыхнули кончики ушей. — Ну что пойдем посмотрим на наш трофей?
Мы вышли в основной зал, и я решил осмотреть этот громадный контейнер, скрытый под таким плотным кожухом, что мой сканер не мог проникнуть внутрь.
— Ты коды разблокировки знаешь?
Тимур отрицательно качнул головой:
— Нет, к этому устройству ничего нет.
— Ну, нет, так нет, будем сами искать.
У самого основания саркофага я все-таки обнаружил панель, она зажглась от моего прикосновения. Шифр оказался несложным. Щелчок и я сумел откинуть кожух.
— И что это такое? — Тимур оглядел сооружение, качнул головой.
— Это Тимур, реактор экзотической темной материи. Для создания топлива на звездолете. Сильно разрушен, где-то на половину, а то и больше. Здесь его пытаются восстановить.
— Экзотической чего? Темной материи? Эдгар, вы понимаете, что за чушь сказали? Такого не бывает в реальности.
Я усмехнулся. Только что я вновь переживал видение из прошлого, когда смог создать канал пространства-времени, благодаря этой материи, и остаться живым.
— Бывает. Экзотическая темная материя нужна для того, чтобы перемещаться по Вселенной в любую точку. Быстрее скорости света. Прогрызать в ткани пространства дырки. Понял?
Тимур недоверчиво осмотрел аппарат, обошел его вокруг. Осторожно провел рукой по верхней крышки, словно боялся, что оттуда выскочит ядовитая змея.
Я не стал ничего объяснять, лишь вытащил из нашего оружейного ящика, который так и стоял сиротливо у стены, цепочки мин направленного действия.
— Вы что решили это взорвать? — Тимур опасливо вскинул на меня взгляд.
— Да, — просто ответил я.
И начал прикреплять к стенкам реактора плоские блины мин, соединенные проводами.
— Не надо этого делать, Эдгар.
Я замер, голос шел откуда-то сбоку от нас, из глубины зала.
Рядом словно ниоткуда выросла высокая статная фигура мужчины в тёмно-синем комбинезоне, в таком обычно ходили заключенные на лунной базе. Лицо удивительно идеальных пропорций. Яркие, словно горящие голубым огнем, глаза, очень гладкая кожа, выпуклый подбородок с ямкой, коротко стриженные аккуратно уложенные каштановые волосы, широкие, развернутые чуть назад плечи.
— Да, Эдгар, вы угадали, это действительно реактор экзотической темной материи с нашего звездолёта.
— Он разбился где-то на Земле или на Луне, — продолжил я спокойно. — И вы решили его здесь отремонтировать, восстановить. Но у вас ничего не выходит. Потому что повреждения слишком сильные. Правда?
— Верно, — незнакомец кивнул.
— И вот поэтому вам понадобился мой звездолёт. Он хоть и пострадал, но не так сильно. И самое главное, там есть устройство для создания каналов пространства-времени. Информацию о котором вы с таким усердием ищете у меня в мозгу.
Я заметил все возрастающее непонимание у Тимура, он наблюдал за нашим разговором, и глаза его все больше расширялись. Он не воспринимал, о чем мы говорим. Нет. Он не понимал вообще, что мы делаем. Я полностью перешел на общение через ментальный интерфейс. И даже губы у меня не шевелились.
— Тимур, хочу тебе представить представителя расы скалькутсов, — я решил все-таки объяснить парню, что тут происходит и что мне удалось выяснить.
А я узнал и понял всё.
Пришелец подошел ближе, его идеальное лицо уже полностью походило на маску. Лишь менялось выражение глаз.
— Эдгар, нам нужно это устройство. Мы хотим, чтобы вы его передали нам.
— А если я этого не сделаю?
— Тогда мы убьем ваших друзей. Полковника Ковалёва, вашу очаровательную Принцессу и помощника Ларри. И вот этого, — он махнул рукой на Тимура, заставив того попятиться.
— А вы считаете, убийство добавит мне хорошего настроения?
— Ваше упрямство лишь усугубляет ваше положение. Идемте со мной, я вам все покажу. И вы, Тимур, подойдите.
Парень опасливо, взглянув на пришельца, закрыл лицо щитком и медленно направился к нему.
— Не бойтесь, Тимур, мы не будем вас убивать. Пока.
Напротив реактора в стене образовалась арка чуть выше моего роста, провал, где все пульсировало, ходили серебристо-серые волны.
Пришелец подошел к ней, просунул руку внутрь живой мерцающей поверхности. Она вздрогнула, разошлась кругами.
— Это телепорт наверх. Не бойтесь, Эдгар, он работает отлично.
Вух! Стоило мне сделать шаг в струящийся, переливающийся занавес, как я оказался в лаборатории того самого здания, смахивающего на большого кита. В центре возвышался огромный выкрашенный белой краской агрегат, состоящий из массивного цилиндра, опутанного как толстой паутиной проводами и трубами. За панорамным окном во всю стену открывался великолепный вид на всю базу, мёртвую белесую пустыню, залитую бледным холодным светом солнцем. Буровые установки в окружении голубых цилиндров на стойках, полусферы, утопленными в поверхность. А над всем этим далеко в космосе висел окруженный голубоватой дымкой шар Земли, скрытый на треть тенью.
Пришельца окружили десятка два вооруженных массивными автоматами заключённых, в такие же, как и он темно-синих робах. Но в отличие от своего лидера их лица закрывали шерстяные маски с прорезями для глаз и рта. Какой смысл скрывать собственные физиономии?
Стоило нам сделать пару шагов, как парни подхватили свое оружие, синхронно передернули затворы.
— Ну вот, видишь, Эдгар, — тварь передала в мой мозг фразу. — Ты напрасно отдал Ковалёву скафандр Ларри. Это ему не помогло. Мы просто заблокировали медпомощь и наноботов.
Полковник сидел у окна, безвольно опираясь спиной на стеклянную панель, прикрыв глаза. На левом рукаве стекала, пузырясь темно-алая кровь — видимо, ему пробили артерию. А значит жить осталось несколько минут. На верхней поверхности правого бедра тоже зияло черное отверстие, сочилась кровь, скапливалась в лужицу у ног, на поверхности дрожали бесформенные яркие блики — отражения потолочных ламп.
Белое лицо Ковалёва отливало мертвенной синевой, каждый хриплый вдох давался ему с трудом. Но когда мы вышли из арки телепорта, полковник открыл глаза, взглянул на меня с безнадежной тоской и печалью, словно уже прощался.
Тимур кинулся к полковнику, но я схватил его за рукав, притянул к себе:
— Не надо, Тимур, ты ему не поможешь.
— Как не помогу? Я раны перевяжу.
Тимур вырвал рукав из моих пальцев и направился к полковнику. Сбросил со своей спины небольшой ранец, вытащил бинт, жгут. Присев рядом, перетянул плечо Ковалеву. Тот вздрогнул, но опять бессильно обмяк, опустив голову.