— Ага, а пока ты будешь лететь на Землю на этом прекрасном летательном аппарате по тебе жахнет лазерная пушка одного из спутников режима. Это будет красивый, но беззвучный фейерверк.
— Надо привлечь Сашку Смирнова, чтобы он выковырнул из системы позывные «свой-чужой». Кстати, мой космолет в космосе невидим. У него обшивка из нанокерамических плиток, которые поглощают свет, как черная дыра.
Крупа замолчал, стал серьезен, задумался.
— Идея твоя настолько идиотская… пардон, фантастическая, что может сработать. Что еще у тебя?
— Я слетаю на материк, заберу топливные элементы. Как дела у Кузьмича с реактором?
— Прекрасно. Насколько я знаю, они уже все сделали. Пока работает на водороде.
— На водороде? Откуда Кузьмич его взял?
— Отсюда, — Крупа сделал широкий жест, показывая на океан. — Они сделали устройство, которое расщепляет морскую воду на водород и кислород.
— Это же все требует очистки, энергии надо больше, чем получается.
— Ну вот поэтому они ждут твоего урана. Кстати, из рудников ты можешь еще кое-что прихватить.
Крупа загадочно ухмыльнулся.
— Давай, рассказывай, ублюдок, — я наклонился, схватил его за ворот рубашки. — Что еще у тебя?
Но Крупа легко вывернулся, начал покачиваться на стуле.
— На материке есть месторождения всех ископаемых, которые используются для создания космических аппаратов.
— Серьезно? И какие?
— А что тебе нужно?
Я отвлекся, проверяя список, который вывел для меня нейро-интерфейс.
— Мне нужны материалы, которые на Земле называют: тантал, титан, бокситы, железная руда, медь, никель, вольфрам, серебро, золото, платина, олово.
— Это все есть в Австралии.
— И все это заброшено⁈ — не поверил я.
— Радиация, мон шер ами. Радиация не позволяет все это разрабатывать «комиссарам в пыльных шлемах».
— А вот, как раз радиации там нет, — рядом со столом возник Сашка Смирнов.
Отодвинув стул, вальяжно развалился. Схватив булочку, которую принесла мне Зои, помакал в мою чашку с кофе, впился зубами.
— О, Сашок! — радостно воскликнул Крупа. — Каким ветром тебя занесло? Мы как раз говорили о тебе.
— Подожди, Сашка, ты сказал, что на материке нет радиации?
— Там обычный фон, стандартный. Я решил проверить, запустил парочку дронов. Они измерили уровень. Правда, монстрики там бегают жуткие. Вот, к примеру, такие.
Он вытащил планшет, вызвал картинку мохнатой серой крысы.
— Ну и что тут жуткого? — не понял я. — Типичная крыса. С хвостом. В каждом подвале их сотни.
— И что, все вот такого размера? — Сашка провел пальцами по экрану, уменьшил и теперь тварь оказалась на фоне развесистого дерева, спиной доставая до его половины. — Я понаблюдал за ней. Раньше они жрали только растительную пищу, а сейчас вот.
Вывел еще одну трехмерную картинку, где мохнатая тварь с окровавленной пастью вгрызалась в останки с торчащими из них ветвистыми рогами, то ли оленя, то ли зубра.
— Ну ладно, ты меня напугал, и я никуда не полечу.
— Ну ты полетишь, конечно, — возразил Крупа. — Но только со мной. Можно и Сашку прихватить.
— Как это вы говорите? На хрена вы мне сдались! Урановые рудники фонят. И все вы получили немаленькую дозу. Будете долго умирать от лучевой болезни. И не надейтесь, что я буду лечить.
— Ничего, — с набитым ртом возразил Сашка. — У нас есть нанокостюмы. В них есть защита от радиации. Так что не переживай. Лучевая болезнь нам не страшна.
Я лишь тяжело вздохнул. Сделав пару глотков кофе, проронил, будто себе под нос:
— Жаль только гонять туда космолёт. Вот, если бы был у нас вертолёт, или флаер. Грузовой флаер. Было бы лучше.
— Флаер у нас есть, — воскликнул Сашка. — И как раз грузовой.
— Крупа, почему ты мне не показал его?
— Нечего там показывать, — буркнул Крупа.
Его лицо стало мрачным, глаза потемнели, вытащил из кармана плоскую пачку со своими чудовищно вонючими сигаретами. И с удивлением я отметил, что пальцы у него чуть дрожали. Закурил, выпустил в воздух струйку дыма, она расползлась в легкое облачко.
— Понимаешь, Лазер, — начал объяснять Сашка, поглядывая на Крупу с какой-то долей растерянности. — Там панель управления вся из каких-то каракулей.
— Так кто-то этот флаер к вам перегнал? Значит, управлять он умел?
— Ну да, ну да, умел, — Сашка запнулся, бросил взгляд на Крупу, словно ожидая от него одобрения.
— Его пригнал сюда мой младший брат, Алешка, — Крупа выпустил еще пару струек дыма, словно успокаивая себя.
— И что ж он тебе не объяснил, как этим аппаратом управлять?
— Не успел.
Повисло тягостное молчание, Крупа словно набирался сил, чтобы рассказать.
— Он умер, понимаешь, Лазер, — вместо Крупы торопливо объяснил Сашка. — Алешка угнал этот флаер с какого-то секретного полигона. Там опыты над людьми проводили. И Алешка весь больной был. Он даже дышать уже не мог нашим воздухом, только через маску. И выглядел, как скелет. Мы пытались спасти его, но не смогли.
Крупа резко вытащил из сумки на поясе небольшой планшет, поводил пальцами на экране, сунул мне под нос.
— Видишь? Они из него чудовище сделали! — в голосе Крупы я ощутил такую острую внутреннюю боль, что самому стало не по себе. — Смотри!
На экране я увидел парня, абсолютно лысого, и такого тощего, что сквозь кожу выпирали ребра, с дыхательной маской на лице, вместо человеческих рук пришиты трехпалые клешни.
— Они из него пытались сделать скалькутса, — понял я.
— Это те инопланетяне, о которых ты говорил? — вспомнил Сашка. — А зачем? Какой в этом смысл?
— Наверно, чтобы взять на свою планету, — предположил я. — Или они хотят переделать атмосферу Земли под свою. Эти пришельцы дышат не кислородом, а смесью метана, сероводорода, аммиака и хлора. Поэтому носят дыхательные маски. И на спине у них ранец с запасом этого состава.
— А ты откуда это знаешь? — нахмурился Крупа.
— Я же говорил, что Дарлин, член моей команды, сумела определить, когда мы их увидели. Ну, а еще мы с одним парнем, Тимуром Селивановым, нашли оранжерею в технических туннелях лунной базы, где в этой атмосфере выращивали какие-то фрукты.
— Мне вообще плевать, что они хотели сделать! Они издевались над Алешкой, — голос Крупы сорвался, губы затряслись. — Но он сумел сбежать на флаере. Прилетел к нам. Умирающий. И спасти его мы уже не смогли, — Крупа с силой придавил окурок в блюдце. — Ты понимаешь теперь, почему я эту свору ненавижу? И буду их убивать, пока они все не сдохнут. Все, кто убил моего брата.
— Ну в первую очередь надо уничтожить скалькутсов, — объяснил я. — Они все это придумали.
— Скалькутсы или нет, а вся эта свора служит им! Все эти Туровские, Кречеты и вся остальная шваль.
— Ладно, Крупа, я тебя понял. Но на флаер дашь взглянуть? На чем он летает?
— На водороде, — встрял Сашка.
— У Кузьмича есть баллоны с водородом?
— Ну, конечно, есть! Я сбегаю, а ты, Крупа, покажи Лазеру этот аппарат. Покажешь?
Крупа закашлялся, закрыл кулаком рот, но кивнул.
Сашка выскочил из-за стола и почти бегом понесся в сторону домика, где мы все проводили ночь. А мы с Крупой отправились к нашему подземному аэродрому. Парень всю дорогу угрюмо молчал, а я не пытался возобновить разговор. И жалел, что вообще начал его. Так в полной тишине, прерываемой лишь лязгом и скрипом цепей о барабан клети лифта, съехали вниз.
Прошли мимо моего «черного лебедя», и я не удержался и похлопал его по обшивке, словно живое существо. И оказались в просторном зале. Вспыхнул свет встроенных в потолок ламп, и я увидел в центре аппарат, чем-то смахивающий одновременно на вертолёт, космолёт и флаер. Винты у него располагались не так, как у вертолёта сверху. А выходили из обтекаемого, вытянутого каплеобразного фюзеляжа, как крылья со встроенными в них винтами. И, кроме этого, парные реактивные двигатели.
Заглянув внутрь, я обнаружил тесную кабину с двумя обычными креслами из пластика, имитирующего светло-коричневую кожу, пассажирский салон с двумя рядами кресел и просторный грузовой отсек, разделенный на секции решетками.
Кабина оказалась открыта, я вскочил на сиденье, на дугообразной панели управления абсолютно предсказуемо увидел значки алфавита скалькутсов. Мой нейро-интерфейс заработал в полную мощь, пытаясь перевести их.
Скрип и шуршанье шин о бетонный пол привлекли мое внимание. Это Сашка толкал тележку, на которой ровными рядами были выложены выкрашенные серебристо-белой краской баллоны. А за ним в зал вошел Кузьмич. Болезненно сощурился от яркого света.
— Добрый день, Эдгар. Вижу, что вы решили посмотреть этот аппарат. Если хотите, могу вам показать мой перевод надписей с панели управления.
Я вылез из кабины, решив не обижать Кузьмича — его каракули, написанные от руки, для меня не будут отличаться от закорючек скалькутсов. Но вместо клочка бумаги, он протянул довольно объемистую пачку переплетенных листов с напечатанным текстом, под прозрачной обложкой.
Присев на подножку флаера, я углубился в рукопись, и поразился, насколько четко и ясно Кузьмич смог представить всю информацию по языку скалькутсов, их алфавит — оказалось, что их несколько. Более простой и примитивный, среднего уровня, очень сложный, видимо для общения высокопоставленных лиц. И самое главное, алфавит для паролей, шифров, он был особенный, не похожий на остальные. Дан механизм создания из закорючек сложных символов, которые могли обозначать не только фразы, но и длинные описания.
— Вам это поможет, Эдгар? — Кузьмич с надеждой взглянул на меня.
— Кузьмич, это сокровище просто! — без капли лести воскликнул я. — Такая работа проделана, я восхищен.
Кузьмич смущенно улыбнулся, словно стеснялся похвалы, отошел.
— Ну что, сможешь освоить? — Рядом нарисовался Сашка, пытаясь заглянуть мне через плечо в текст.
— Да с такой информацией каждый дурак освоится. Чего вы раньше этого не сделали? — удивился я.