В командном отсеке незаметно появился Волон. Его глаза были опухшими ото сна. Было видно, что его разбудили, когда он уже видел десятый сон. За время работы в биокостюмах, где время летит незаметно, становится заметна его мимолетность после того, как их снимешь, чувствуется усталость. Поэтому после отбоя экипаж, иногда укладываясь в спасательные мешки-спальники, почти моментально засыпал. Долгая работа в костюмах и над отчетами сейчас наложили отпечаток именно на Волоне. Хлопая глазами, пытаясь прогнать дремоту, он готовил себя к очередному этапу задач, застегивая воротничок.
– Что вы предлагаете делать, мистер Ястребов? — спросил он, осознав ситуацию.
Русский увлеченно продолжал наблюдения за показаниями сейсмического прибора.
– А, черт его знает… что может произойти в следующую минуту.
– Доминик?
Волон переключился на итальянца, не сумев понять значения слов русского. Он как-то незаметно перешел от рядового офицера к обязанностям должности старшего и заменил Янсона. Луалазье также со страстью на экранах что-то искал, бросая взгляд то на один, то на другой, не спешил с ответом.
Вдруг его что-то взволновало, и он обернулся.
– Мне показалось… – Луалазье, как обычно, не решался высказать свое предположение. Щуплый на вид, он казался беспомощным.
– Что-то… тут, на втором мониторе, – указал он слева от русского пилота, – за левым стопором, как мне показалось, что-то мелькнуло, белое, похожее на сгусток.
Линдау, оторвавшись от сейсмографа, примкнула к остальным. Она пыталась высмотреть это на экранах. Ей стало интересно, что так могло взволновать итальянца. Все, кроме Ястребова, стали рассматривать двухэкранный монитор, который представлял вид левого борта и заднюю часть челнока. Андрей гадал, откуда шли толчки. Он предположил о недоброжелательности планеты. Больше всего он боялся, чтобы не начался метеоритный дождь.
Внезапно Волон, не сказав ни слова, встал с кресла, решительно вышел из рубки.
– Согласен, Андрюха…
Словно прочитав мысли французского пилота, Ястребов направился за ним.
– Майкл, я думаю, так бы и поступил…
Спустя примерно двадцать минут оба астронавта обследовали борт. Ястребов и Волон услышали взволнованный голос Линдау.
– Неужели вы ничего не заметили?!
– К сожалению, Джоанна, пока ничего странного. Да и я не замечаю здесь ничего, чтобы могло вызвать интерес.
– Андрей!..
В наушниках послышался встревоженный голос итальянца, оставшегося следить за мониторами.
– Что-то белое у левого стопора…
В рубке возникло молчание. Вскоре, перебивая легкий треск радиопередачи, было едва узнаваемо неровное дыхание Волона. Через две минуты его речь возобновилась.
– … подозрительного здесь не нашел.
– Я вижу…
Оставшись в одиночестве, в командном отсеке два пилота разом откликнулись на голос Ястребова.
Луалазье по редким наводкам Волона принялся машинально с помощью спутника искать на планете Ястребова, но то ли от недостаточной разработки зонда или других сбоев изображение из космоса по-прежнему не проходило на монитор.
– Эх, questi cani gelate,9 совсем вылетело из головы что «Вояджер» поломан.
Линдау, казалось, еще больше была обеспокоена и желала хоть как-нибудь помочь коллегам.
– Что, что ты видишь, Андрей, я тебя не вижу. Ты, в какой области?
Луалазье старался не терять из виду русского астронавта, ведя наблюдение от одной из единственных камер с видеоизображением левого борта.
– Он направляется к палаткам, – пояснил он Линдау. – Постой,… кажется, я что-то тоже заметил.
– Доминик, попробуй подключить малый зонд и постарайся найти нас. По-видимому, «Вояджер» накрылся от перемерзания, – сказал Ястребов.
– Почему он замерз? Ведь… – Линдау обеспокоено выдавила из себя первый попавшийся вопрос.
– Джу, – услышал ее Ястребов, – он выдохся, «старичок», техника, как и люди, все в скором времени так…
– Андрей, я вас вижу…
Луалазье, колдуя над кнопками клавиатуры, набирал специальные коды, заставил двигаться робота-разведчика, до этого неподвижно ожидавшего приказ недалеко от входа в корабль. Словно послушный солдат, взметнув пыль из-под колес, он направился к людям, чтобы засвидетельствовать что-то невиданное, так встревожившее астронавтов.
Палатка от челнока размещалась на расстоянии сорока метров. Трехколесный марсоход двигался со скоростью четырнадцать метров в минуту. Ему хватило при полном штиле, но попадая изредка на неровности лишь четырех минут, чтобы добраться до астронавтов.
Прошло больше шестидесяти дней со дня примарсования первых людей, вступивших на четвертую планету солнечной системы.
На планете Земля менялись дни и ночи. У каждого из землян велись свои дела, каждый жил своей жизнью. Домохозяйка стряпала на кухне, предприниматели томились в скучных кабинетах, или те нежились на песчаном берегу морского залива.
И только четыре землянина, забыв обо всех житейских хлопотах, занимались своей единственной работой – исследованием. Практически позабыв о земной жизни. В то время как рабочий на стройке ожидал окончания рабочего времени. У астронавтов работа шла в полном разгаре. Взрыв баллона в теплице при трясении планеты вывел из строя их коллегу.
Белые, блестевшие на Солнце плитки палатки, некогда укладываемые Янсоном, Ястребовым и Волоном, спустя два месяца выглядели серо и некрасиво.
Огромный холодный космос, окруживший все живое и неживое яркими звездочками, словно россыпью миллиарда бисера, окутывал безжизненную планету своим бесстрастным взглядом.
К востоку, уже приближавшийся к окончанию своего орбитального пути, светился спутник Деймос, слегка касаясь странников своим светом. Но вот с западной стороны, появившись на экране небосвода, чтобы преступить к своему странствию и приветствию людей, выкатывался величавый спутник Фобос. Из-за своего названия он не придавал путникам большей уверенности.
Догоняя фигуры по песчаным дюнам, «АМИР W3» (automobile intellectual robot Worker) под светом «Страха» торопился к людям.
– Андрей, что у вас?! Андрей, отзовитесь… – не прерывал попыток связи Луалазье.
Его интересовало больше самочувствие коллег чем то, что их ожидало за пределами бортов «Паларуса».
– Ребята, Андрей, что вы видите?
Ответа снова не последовало. Доминик не заметил Джоанн. Она рядом с ним вслушивалась в тишину динамика на панели управления. Для улавливаемости звука Луалазье надел на голову наушники.
Он заметил испуганное лицо девушки. Было ясно, что та также очень беспокоилась о команде. Но за кого она больше волновалась: за русского или француза. Доминика начали терзать ревностные мысли, которые он пытался изгнать из своего разума, считая в эту минуту свою слабость за эгоизм.
– Андрей, – обращался он скорее к Волону, – что вы видите… прием, прием, бета… как слышите, прием?
– Ни черта не ловит.
Оставшись практически одни на корабле, лингвист и микробиолог тщетно ожидали ответа своих коллег. Тщетные попытки были испробованы, они ничего не могли сделать. И, не придумав ничего лучше, остановились на дежурстве в ожидании отзывов тех, кто находился по ту сторону корабля.
«АМИР W3», догнав Волона и русского, обогнав их, продолжал выполнять запрограммированную ему задачу. Объехав изумленных пилотов, робот направился к конечной цели. Конечной целью являлось то, что устанавливало в его микросхемах гуманоида.
Проехав дальше от людей в расстоянии около тридцати восьми метров, зонд остановился. Внутри него заработал механизм. Из коробки внутренних приборов наружу вытянулась небольшая камера в виде оптимизированного бинокля.
Машина, прежде чем отключиться, сделала несколько круговых движений вокруг человекоподобного существа, изучая. Существо, подождав прекращения работы марсохода, плавно, направилось в сторону людей.
– Андрей…
– Волон, Ястребов, мы вас не слышим, если вы нас слышите, подайте… – кричал Луалазье, – хоть какой-нибудь знак.
Он продолжал ожидать сигналы астронавтов в рубке корабля.
– Ребята, Андрей, Ан… дрей, – Джоанна уже путала, к кому обращается, – вас не слышно.
– Да где же этот робот! Может, он тоже какой-нибудь из старой модели?
Меланхолик Луалазье, человек с романтической натурой, повторял слова Джоанн, никак не в силах убедить себя, что девушка слабее его. На минуту он задумался. Он никак не ожидал увидеть ее такой сильной, серьезной и ответственной женщиной в этот момент. Казалось, скажи ей какую-нибудь неудачную шутку, это слабое с виду создание тут же заставит вылететь его с кресла одним только взглядом. Он начал ощущать, что его разум охватывает паника. Немного привстав с сиденья, намекнул девушке, чтоб та села вместо него. Этим Луалазье надеялся смягчить Джоанну.
– Не могу понять, где они, почему не отвечают? – сказала биолог.
Линдау думала только об экипаже. И на дружелюбное предложение лингвиста отреагировала молчаливым согласием. Заняв предложенное ей место, она не прекращала водить по клавишам, надев наушники. Не прерываясь, безуспешно пыталась соединиться с остальным экипажем.
– Андрей, Волон, Ястребов, где вы, отзовитесь?
Джоанна, с тревогой смотрела на вмонтированный над панелью монитор, который по-прежнему показывал одну экранную рябь. Хотя вместо этого на этом экране должен быть телеэфир посланного ими зонда. Работа «Авира» была кем-то заблокирована и его попытки передать информацию о существе, являлись пустым временем. У него работали только движущаяся часть шасси.
Луалазье, глядя на беспомощность Джоанны, ничего не мог ей предложить. Оставался, однако, еще один путь, но тут его решимость сменилась удивлением, но и скорей испугом, испугом за неизвестность дальнейших действий планеты.
– О, нет!..
– Что?! – отозвалась Джоанна.
– Сейсмическое предупреждение… На нас идет ураган…
Линдау, оставив свое занятие, перенаправилась к месту Луалазье.