Тарен вскочил и поспешно отшвырнул солому. Каменная плита приподнялась. Пучок света от золотого шара осветил довольное лицо Эйлонви.
— Твой друг свободен, — прошептала она. — Мелингар я вывела из конюшни, и теперь они оба прячутся в лесу за замком. Они ждут тебя, — радостно сообщила Эйлонви. — Поэтому, если ты не будешь стоять столбом и таращить глаза, будто забыл свое собственное имя, мы сможем отправиться к ним.
— Ты добыла оружие? — спросил опомнившийся Тарен.
— Нет. У меня не было времени его искать, — сказала Эйлонви. — Сознайся, — она лукаво улыбнулась, — ты не ожидал, что я все это сделаю, а?
Эйлонви опустила руку со светящимся шаром, и полоса света легла на пол.
— Иди первым, — сказала она. — Я спущусь за тобой и положу камень на прежнее место. Когда Акрен пришлет за тобой Детей Котла, они не найдут никаких следов. Она подумает, что ты растворился в воздухе, и совсем лопнет от злости! Я знаю, что дурно злить человека, подсовывая ему вместо яблока жабу, но когда еще представится такой чудесный случай насолить ей?
— Акрен узнает, что ты помогла нам бежать, — сказал Тарен.
— Нет, не узнает, — беспечно откликнулась Эйлонви. — Она же думает, что я по-прежнему заперта. А если она не знает, что я знаю способ выбраться из запертой комнаты, как же она узнает, что я выбралась? Но это слишком сложно для твоего умишка. Ты бесхитростен, как эта дверь. Но твоя наивность означает, что у тебя доброе сердце, а я думаю, что это гораздо важнее, чем слыть умником.
Пока Эйлонви продолжала болтать, Тарен протиснулся в узкое отверстие. Он попал в узкий и низкий тоннель. Пришлось встать чуть ли не на четвереньки.
Эйлонви уложила камень на место и двинулась впереди него. Ее шар освещал земляные стены хода. Тарен, сгорбившись, поспешал за Эйлонви. Справа и слева открывались боковые галереи.
— Не отставай, — позвала его Эйлонви. — И не сворачивай никуда. Некоторые галереи так разветвляются, что недолго и заблудиться. А другие и вовсе не ведут никуда. Это тупики. Глупо будет затеряться под землей, когда хочешь выйти наружу.
Девушка шла так легко и быстро, что Тарен еле за ней поспевал. Дважды он спотыкался о камни, хватался за скользкие стены и снова устремлялся вслед за Эйлонви. Узкий лучик подпрыгивал впереди, а сзади к нему тянулись длинные руки темноты, словно стараясь удержать и утащить обратно. Теперь он понял, почему крепость Акрен называлась Спиральным Замком. Узкие душные галереи вились бесконечным лабиринтом, кружили его. Тарен не был уверен, что они продвигаются вперед. Казалось, подземная карусель ведет их по собственным следам.
Земляной потолок задрожал и просыпался мелкой пылью им на головы. Где-то над ними слышался гул шагов.
— Мы сейчас как раз под комнатой стражи, — шепнула Эйлонви. — Наверху что-то случилось. Обычно Акрен не будит стражу среди ночи.
— Они, должно быть, обошли камеры, — сказал Тарен. — Незадолго до твоего прихода в коридоре слышалась какая-то суета. Наш побег обнаружен.
— Ты, наверное, очень важный Помощник Сторожа Свиньи, — усмехнулась Эйлонви. — Иначе Акрен не подняла бы такой переполох…
— Хватит болтать, поторопись, — оборвал ее Тарен. — Если она поставит стражу вокруг замка, нам ни за что отсюда не выбраться.
— Успокойся, пожалуйста, — сказала Эйлонви. — У тебя такой расстроенный голос, будто ты растерял все пальцы на правой ноге. Акрен может выставлять стражу, сколько ей угодно и где угодно. Она же не знает, где выход из тоннеля. А он скрыт так хорошо, что и сова в самую темную ночь не разглядит. Или ты полагаешь, что я потащу тебя к главным воротам?
Несмотря на свою болтовню, Эйлонви шла быстро. Тарен согнулся в три погибели, продвигаясь наполовину ощупью и не спуская глаз со слабого лучика, скачущего впереди. Он скользил, ноги его разъезжались, плечи терлись об острые выступы поворотов, колени обдирались о камни в утрамбованном земляном полу. Он терял Эйлонви из виду, торопился, хватаясь за грубые стены, задыхался, то отставал, а то утыкался Эйлонви в спину. На одном из поворотов свет шара задрожал и вовсе исчез. Надвинулась непроглядная тьма. И в ту же секунду Тарен оступился. Тоннель перед ним круто обрывался. Он упал и покатился. Не успев ничего понять, Тарен уже неудержимо скользил вниз в потоке камней и комков глины.
Мелкие камни засыпали его, обгоняли и с шуршанием и грохотом летели в пустоту. Неожиданно он перевернулся и уткнулся во что-то плотное. Падение прекратилось.
Тарен попытался встать на ноги. Но они оказались где-то высоко, намного выше головы. Он лежал на плоской наклонной плите вверх ногами. С трудом ему удалось подняться и сесть. Он встряхнулся, как собака, сбрасывая с себя мелкую гальку и комья земли. Эйлонви и ее светлого лучика видно не было. Тарен позвал девушку, стараясь приглушить голос.
Некоторое время спустя он услышал легкое царапанье. Над ним забрезжил зыбкий свет золотого шара.
— Где ты? — позвала Эйлонви. Голос ее казался далеким и слабым. — О, я вижу! Часть тоннеля обвалилась. Ты, должно быть, упал в расщелину.
— Это не расщелина, — прокричал Тарен, — а пропасть. Я долго падал. Здесь, кажется, очень глубоко. Ты не могла бы посветить сюда? Я не могу выбираться в темноте.
Опять послышались скребущие звуки.
— Да, — сказала Эйлонви, — ты здорово влип. Земля вокруг изрыта, будто тут пробежал табун лошадей. А прямо над твоей головой большой камень, похожий на полку. Как это тебе удалось так ловко кувыркнуться?
— Не знаю как, — раздраженно ответил Тарен, — но можешь поверить, что я это не нарочно.
— Странно, — протянула Эйлонви. — Этого всего не было здесь, когда я шла к тебе. Все эти хождения по коридорам, наверное, сотрясают и разрушают почву. Боюсь, что эти тоннели и вполовину не так прочны, как кажутся. А ведь замок стоит над ними. То-то Акрен всегда жалуется, что двери перекошены, стены трескаются, а полы вечно сырые…
— Прекрати болтовню! — закричал Тарен, зажимая уши ладонями. — Не хочу слышать о скрипучих дверях и отсыревших полах! Направь луч так, чтобы я видел, как отсюда выбраться.
— В том-то и штука, что тебе отсюда не выбраться, — задумчиво протянула Эйлонви. — Понимаешь, эта каменная полка над твоей головой нависает так круто и так далеко выступает вперед… Попытайся дотянуться до нее.
Тарен поднял руки и подпрыгнул насколько мог. Безнадежно. Массивная тень камня, заслонявшая от него Эйлонви и свет ее шара, оставалась недосягаемой. Тарен застонал от отчаяния.
— Иди без меня, — сказал он. — Предупреди моего друга, что в замке начался переполох.
— А что ты собираешься делать? Не можешь же ты сидеть здесь, как муха в кувшине.
— Не думай сейчас обо мне, — откликнулся Тарен. — Потом ты найдешь веревку и вернешься, когда все успокоится.
— Кто знает, когда они утихомирятся? Если Акрен увидит меня, это произойдет не скоро. А представь себе, что после встречи с ней я уже не смогу вернуться? Что станется с тобой? Ты, наверное, превратишься в скелет. Интересно, сколько времени требуется, чтобы человек стал скелетом? Немало, правда? Но тебе-то от этого не легче!
— И что же, по-твоему, делать? — вскричал Тарен.
Рассуждения Эйлонви о скелетах заставили его похолодеть. В ушах его зазвучал смертный рог Гвина, и воспоминание об этом мрачном всаднике привело его в отчаяние. Он припал лицом к шершавой стене.
— Очень благородно с твоей стороны забывать о себе, — сказала Эйлонви. — Но не думаю, чтобы это так уж было необходимо. Во всяком случае, сейчас. Если воины Акрен начнут прочесывать лес, не уверена, что твой воинственный друг станет их дожидаться. Он уйдет и спрячется, а потом вернется и найдет тебя. Или что-нибудь в этом роде. Конечно, если он тоже Помощник Сторожа Свиньи и у него столько же ума, то мне трудно сообразить, что он сообразит.
— Он не Помощник Сторожа Свиньи, — обиделся Тарен. — Он… ладно, не твоего ума дело, кто он.
— Ты не очень-то вежлив. Но так и быть, прощаю тебя. — Эйлонви умолкла на мгновение. — Главное сейчас, как отсюда выбраться…
— Мы ничего не сможем сделать, — сказал Тарен. — Даже Акрен не сумела бы запереть меня надежнее.
— Не отчаивайся. Я могу снять платье, сплести из него веревку… Хотя, сказать по правде, мне не очень нравится ползать по грязным тоннелям голышом. Только вот вряд ли она будет достаточно длинной и прочной. Можно бы отрезать волосы, будь у меня под рукой ножницы, вплести их в веревку из платья… Нет, не годится. Слушай, не мог бы ты помолчать немного и дать мне подумать? Подожди, я кину тебе мою игрушку. Лови!
Золотой шар перекатился через край выступа, и Тарен поймал его на лету.
— А теперь скажи, что там внизу? — спросила Эйлонви. — Это похоже на яму?
Тарен поднял шар над головой.
— Нет, это вовсе не яма! — закричал он. — Это похоже на темницу. И из нее идет тоннель. — Он прошел несколько шагов. — Не вижу, где кончается, но он длинный…
Камни загрохотали за его спиной. Мгновение, и Эйлонви свалилась к его ногам. Тарен уставился на нее с изумлением.
— Ты дура! — в сердцах закричал он. — Ты пустозвонка… Что ты наделала? Теперь мы оба в ловушке! А разглагольствовала об уме и сообразительности. Да у тебя их не больше, чем у…
Эйлонви улыбалась и ждала, пока он не выдохнется.
— А теперь, — сказала она спокойно, — если ты, конечно, закончил, позволь мне объяснить тебе очень простую вещь. Если есть тоннель, то он должен куда-то вести. И куда бы он ни шел, у нас есть шанс оказаться в лучшем месте и лучшем положении, чем сейчас. Согласен?
— Я не хотел обижать тебя, — покраснел Тарен. — Но сама посуди, нельзя быть такой легкомысленной и бросаться буквально вниз головой.
— Опять ты за свое, — отмахнулась Эйлонви. — Я обещала помочь тебе и как раз этим сейчас занимаюсь. Я не удивлюсь, если тоннель идет в ту же сторону, что и верхний. Это же не ответвление, а значит, один из основных ходов. И потом, здесь гораздо просторнее и уютнее.
Эйлонви взяла из рук Тарена свой светящийся шар и шагнула в новый коридор. Покачивая в сомнении головой, Тарен, однако, двинулся следом за ней.