— Именно поэтому твоя жертва была еще труднее, — сказал Гвидион. — Ты выбрал участь стать героем не по волшебству, а благодаря собственному мужеству и мужая в невзгодах. А уж поскольку ты выбрал такой путь, хорошо это или плохо, тебе придется и рисковать жизнью, как мужчине. Ты можешь выиграть в этой битве, но можешь и проиграть. Время решит.
Колонна втянулась в долину реки Истрад, и здесь Гвидион остановил свою золотогривую лошадь.
— Мелингар и я должны вернуться в Каер Датил, — сказал он, — и оповестить обо всем короля Матха. Ты расскажешь все Даллбену, потому что знаешь намного больше, чем я.
Гвидион протянул Тарену руку.
— Поезжай быстро, — приказал он. — Твои друзья ждут тебя. И Колл, я знаю, страстно мечтает заняться своим огородом до наступления зимы. До свидания, Тарен, Помощник Сторожа Свиньи… и друг.
Гвидион помахал им рукой и двинулся на север. Тарен смотрел ему вслед, пока он не пропал из виду. Потом повернул Мелинласа туда, где светились улыбающиеся ему лица его верных спутников и друзей.
— Поспешай! — крикнула Эйлонви. — Хен Вен давно уже пора купать. К тому же мы с Гурджи убегали в такой спешке, что у меня не было времени прибраться на кухне. Это хуже, чем отправиться в путешествие и забыть надеть башмаки!
Тарен галопом помчался к ним.
ЗАМОК ЛЛИРА
Глава 1
Эйлонви, девушка с сияющими золотыми волосами, Эйлонви, дочь Ангарад дочери Регаты из королевского Дома Ллира, покидала Каер Даллбен. Так распорядился сам Даллбен. И хоть на сердце у Тарена было тяжело, он понимал, что возражать старому волшебнику бесполезно.
Весенним утром в день отъезда Эйлонви Тарен взнуздывал лошадей и выводил их из конюшни. Принцесса, выглядевшая отчаянно веселой и беззаботной, собрала то немногое, что у нее было, в котомку, повесила ее на плечо. На шее у нее красовалась серебряная цепь с полумесяцем, на пальце мерцало кольцо старинной работы. В складках плаща скрывалась самая большая драгоценность — золотой шар, который по ее желанию начинал светиться ярче, чем пылающий факел.
Даллбен вышел из своей хижины. Лицо его было озабоченным, а согбенная спина, казалось, пригнулась под тяжелой ношей. Он обнял девушку.
— Для тебя всегда найдется место в Каер Даллбен, — сказал он. — А место в моем сердце ты заняла навсегда. Но, увы, воспитание молодой леди — тайна, которая лежит за пределами мастерства волшебника. Хватит с меня и того, — добавил он с улыбкой, — что я претерпел, пока ставил на ноги Помощника Сторожа Свиньи.
Он взглянул ей прямо в глаза.
— Желаю тебе счастливого пути на остров Мона, — продолжал Даллбен. — Король Руддлум и королева Телерия добры и милостивы. Они очень хотят заменить тебе семью и послужить надежной опорой. А от королевы Телерии ты узнаешь, как подобает вести себя принцессе.
— Что? — вскричала Эйлонви, — Да не желаю я быть принцессой! А поскольку я уже молодая леди, как вы только что сказали, то уже поздно вести меня на веревочке. Я и сама умею вести себя! Это все равно что учить рыбу плавать.
— Гм, — улыбнулся в усы Даллбен, — никогда не видел рыбы со сбитыми коленками, в рваном платье и босой. Да, хороша была бы рыбка, будь она похожа на тебя! — Он ласково потрепал девушку узловатой рукой по плечу — Эх ты, дитя. Время меняет нас. Но запомни: у каждого есть свой срок. Не пропусти его. Завтра стань больше, чем ты есть сегодня, — затем он повернулся к Тарену: — Оберегай принцессу. Я немного тревожусь, отпуская тебя и Гурджи сопровождать ее. Но если это облегчит вам расставание, пусть будет так.
— Не волнуйся. Принцесса Эйлонви доберется до Моны благополучно, — отвечал Тарен. — С нами она будет в безопасности.
— А вы, — сказал Даллбен, — благополучно возвращайтесь, я не успокоюсь, пока не увижу вас снова.
Он опять обнял Эйлонви и быстро скрылся в хижине.
Было решено, что Колл проводит их до гавани Великой Аврен и приведет назад лошадей. Крепкий старый воин уже сидел на лошади и терпеливо ждал. Гурджи, встряхнув кудлатой головой, оседлал своего пони и мрачно, будто больная сова, поглядывал по сторонам. Карр, прирученная ворона, уселась на луку седла позади Тарена. Никто не произносил ни звука. В полной тишине Тарен помог Эйлонви взобраться на спину Ллуагора, ее любимой лошади, и натянул поводья своего серебряногривого коня Мелинласа.
Оставив позади Каер Даллбен, маленький отряд двинулся через гряду пологих холмов к долине реки Аврен. Впереди всех бок о бок ехали Тарен и Колл. Карр тем временем переместилась к Тарену на плечо.
— Она последнее время не умолкала ни на минуту, — улыбнулся Тарен. — Без нее в Каер Даллбен будет потише.
— Будет, будет, — печально подтвердил Колл.
— И беспокойства меньше. Она вечно попадала то в одну дурацкую историю, то и другую.
— И это тоже, — подтвердил Колл.
— Да, да, все к лучшему, — не унимался Тарен. — Эйлонви, в конце концов, принцесса из Дома Ллира. А это, как ни верти, не то что Помощник Сторожа Свиньи.
— Очень верно, — сказал Колл, глядя на бледные в утреннем тумане холмы.
— Мне будет ее не хватать, — вдруг выпалил Тарен, сердито насупившись.
— А ей ты это сказал?
— Н-нет… не совсем, — пролепетал, заикаясь, Тарен. — Наверно, я должен был. Но… но каждый раз, когда я начинал разговор об этом… я чувствовал себя как-то странно. А кроме того, никогда не знаешь, какую штуку она выкинет, когда ты стараешься быть серьезным.
Колл улыбнулся.
— Меньше всего мы дорожим тем, что по-настоящему дорого для нас, — сказал он. — Но, когда мы вернемся, дел у нас будет больше чем достаточно. И ты узнаешь, мой мальчик, что ничто так не успокаивает сердце, как работа.
Тарен печально кивнул:
— Наверное, это так и есть.
После полудня они повернули своих коней на запад, где вереница холмов бежала вниз, к долине реки Аврен. У последней гряды холмов Карр сорвалась с плеча Тарена и полетела вперед, возбужденно каркая. Тарен поторопил Мелинласа. Внизу открылась великая река. Здесь она была намного шире. Солнечные блики играли на воде в излучине реки. Там, в тихой гавани, стоял корабль, легкий, как морской ветерок. Вид его почему-то навеял на Тарена печаль. Эйлонви тут же принялась весело болтать, а Гурджи так замахал своими лохматыми руками, что чуть не вывалился из седла.
— Да, да! — кричал он. — Смелый, доблестный Гурджи рад следовать за добрым хозяином и благородной принцессой на этой волнокачке, волноплавке и волнопляске!
Они быстрым галопом спустились к реке и спешились у кромки воды. Увидев их, моряки сбежали по трапу на берег. Их поспешил обогнать некий молодой человек. Он суетливо спрыгнул с высокого борта на зыбкую доску трапа, потерял равновесие и с громким плеском плюхнулся в воду. На его счастье, здесь было мелко.
Тарен и Колл подбежали, чтобы помочь ему, но молодой человек поднялся сам и поплелся к берегу. Он был, как видно, одних лет с Тареном. Круглое, как луна, лицо его сияло беззаботным благодушием, бледно-голубые глаза излучали простодушную радость, прямые соломенные волосы намокли и прилипли к пухлым щекам. На поясе, сплетенном из серебряных колец, висели меч и кинжал с богато изукрашенной рукоятью. Но плащ и куртка, расшитые серебряными и золотыми нитями, теперь промокли насквозь и потеряли свой праздничный вид. Тем не менее незнакомец ничуть не был смущен ни своей оплошностью, ни намокшей одеждой. Он весело и широко улыбался, будто ничего и не произошло.
— Привет, привет! — прокричал он, махая рукой, с которой веером разлетались брызги. — Неужто я вижу принцессу Эйлонви? Ну да, так и есть!
Он так низко изогнулся в учтивом поклоне, что Тарен уже стал опасаться, как бы этот недотепа снова не бухнулся в воду. Но тот выпрямился и торжественно провозгласил:
— От имени Руддлума, сына Рула, и Телерии, дочери Таннвен, короля и королевы острова Мона, приветствую принцессу Эйлонви из королевского Дома Ллира и… э-ээ… всех остальных. — Спохватившись, он смущенно заморгал. — Простите, я должен был узнать ваши имена прежде, чем произносить приветствие.
Тарен, обескураженный и несколько раздраженный этим наскоком и легкомысленной небрежностью незнакомца, вышел вперед и сдержанно представил своих спутников. Но не успел он спросить у незнакомца его имя, как тот перебил:
— Восхитительно! Но лучше вы представитесь мне попозже и по одному. Иначе я все позабуду и перепутаю. О, я вижу, хозяин этой посудины машет нам. Наверное, из-за прилива, не иначе. Он об этом только и беспокоится. Я впервые командую кораблем, — с гордостью добавил он. — Это просто изумительно! Все, что требуется, — это скомандовать матросам.
— Но кто ты? — перебил его Тарен.
Молодой человек удивленно поднял брови.
— Разве я забыл упомянуть об этом? Я принц Рун.
— Принц Рун? — недоверчиво оглядел его Тарен.
— Совершенно верно, — ответил Рун, приятно улыбаясь. — Король Руддлум мой отец. Ну, само собой, королева Телерия моя мать. Так мы идем на корабль? Не стоит огорчать его хозяина. Он так суетится из-за этих дурацких приливов.
Колл обнял Эйлонви.
— Боюсь, встретив, мы не узнаем тебя, — сказал он, — Ты станешь настоящей прекрасной принцессой.
— Но я хочу, чтобы меня узнавали всегда! — топнула ногой Эйлонви. — Хочу всегда оставаться собой!
— Уверен, у тебя это получится, — сказал Колл, отводя повлажневшие глаза. Он повернулся к Тарену — А тебе, мой мальчик, доброго пути. Когда будешь возвращаться, вышли вперед Карр. Я встречу тебя здесь, в гавани Аврен.
Принц Рун, предложив руку Эйлонви, повел ее по трапу. Гурджи и Тарен последовали за ними. Тарен. уже имевший возможность полюбоваться ловкостью Руна, не спускал с принца глаз, пока Эйлонви не оказалась в безопасности на борту корабля.
Корабль оказался на удивление просторным, крепким и удобным. По обеим сторонам длинной палубы выстроились лавки для гребцов. Над кормой высился квадратный навес, прочная кровля которого была превращена в открытый помост.