Королева была невысокой приятной женщиной, облаченной в развевающиеся на ветру белые одежды. Золотой обруч стягивал ее перевитые лентой волосы, такие же белесые, как и у принца Руна. Она осыпала Эйлонви поцелуями, обняла все еще смущенного Тарена, остановилась в изумлении, когда подошла к Гурджи, но тем не менее обняла и его.
— Добро пожаловать, дочь Ангарад, — начала королева Телерия, обращаясь к Эйлонви. — Твое присутствие делает честь… не суетись, дитя, стой прямо… нашему королевскому дому. — Королева внезапно смолкла и притянула к себе Эйлонви. — О, девочка! — вскричала она. — Откуда ты взяла такое ужасное платье? Да, теперь я вижу, что Даллбен вовремя отпустил тебя из этого заброшенного места в дикой глуши лесов!
— Дикая глушь? Ничего подобного! — вспыхнула Эйлонви, — Я люблю Каер Даллбен. А старый Даллбен самый великий волшебник!
— Совершенно верно, — спокойно сказала Телерия. — Но он так занят своими заклинаниями и тому подобными вещами, что позволил тебе расти, как сорняку! — Она повернулась к королю Руддлуму. — Ты со мной не согласен, дорогой?
— Очень похожа на сорняк, — откликнулся король, с интересом разглядывая Карр.
Ворона расправила крылья, открыла клюв и громко прокаркала: «Руддлум» — к полному удовольствию короля.
Тем временем королева Телерия рассматривала по очереди Тарена и Гурджи.
— Взгляните на этот разодранный плащ! И на это взлохмаченное существо! Вам обоим требуется новое одеяние! — провозгласила она. — Новые куртки, новые сандалии, все-все-все! К счастью, у нас в замке как раз находится великолепный сапожник. Он проходил тут по нашим землям… не дуйся, дитя мое, губы распухнут… и мы пригласили его чинить нашу обувь. Наш Главный Управитель сейчас приведет его. Мэгг! — позвала она. — Мэгг! Ну, где же он?
— У ваших ног! — откликнулся Главный Управитель, который стоял тут же, но вовсе не у ног, а бок о бок с королевой. На нем был один из самых прекрасных плащей, который когда-либо приходилось видеть Тарену. Богатое шитье, украшавшее плащ, почти превосходило великолепием одеяние короля Руддлума. В руке Мэгг держал длинный, выше его самого, жезл из полированного дерева с золотым набалдашником. Тяжелая цепь из крупных серебряных звеньев обременяла его шею. На поясе позвякивали ключи всех размеров, нанизанные на громадное железное кольцо.
— Распоряжения уже отданы, — сказал Мэгг, низко кланяясь. — Ваше приказание выполнено до вашего приказания. Сапожник, портные и ткачихи уже готовы.
— Превосходно! — воскликнула королева Телерия. — Принцесса пойдет со мной в ткацкую. А Мэгг покажет остальным их комнаты.
Мэгг, вновь поклонившись, и даже еще ниже, хотя это казалось невозможным, подал знак своим жезлом. Тарен и Гурджи, наступавший ему на пятки, последовали за Главным Управителем через внутренний двор в высокое каменное строение и затем вниз по сводчатому коридору. Мэгг указал на открытую дверь в конце коридора и величественно удалился.
Тарен вошел внутрь. Комната была маленькой, но чистой и веселой от играющего на стенах яркого солнечного света, брызжущего сквозь узкое высокое окно. Пол покрывали пахнущие свежестью тростниковые маты, в одном углу стояла низкая кровать, а рядом была устроена подстилка из соломы. Не успел Тарен сбросить с плеча плащ, как дверь неожиданно резко распахнулась, и в нее просунулась взлохмаченная голова.
— Ффлевддур Пламенный! — воскликнул Тарен, узнав своего давнего друга. — Рад встрече!
Бард схватил Тарена за руку и стал трясти её изо всех силы, в то же время другой рукой хлопая его по плечу. Карр шумно хлопала крыльями, а Гурджи подпрыгивал высоко в воздух, взвизгивал и налетал на Ффлевддура, обсыпая его сухими веточками и листьями, летящими из его волос, как с осеннего дерева.
— Хорошо, отлично, превосходно! — проговорил бард. — Давно пора было! Я ждал тебя. Думал, что ты уж никогда сюда не доберешься.
— Как ты здесь оказался? — вскричал начинающий приходить в себя от удивления Тарен. — Откуда ты узнал, что мы будем в Динас Риднант?
— Ну как же, я просто не мог не знать, — ответил бард, довольно улыбаясь. — Здесь только и толковали, что о принцессе Эйлонви. Кстати, где она? Я должен немедленно засвидетельствовать ей свое почтение. А в том, что Даллбен пошлет тебя сопровождать принцессу, я и не сомневался. Как он? Как Колл? Вижу, что ты взял с собой и Карр. Клянусь Великим Белином, я так давно не видел вас, что даже немного позабыл, как вы все выглядите.
— Но, Ффлевддур, — не унимался Тарен, — почему ты оказался именно на Моне, а не где-нибудь еще?
— Ну, это проще простого, — сказал бард. — На этот раз я решил окончательно удалиться от королевских дел. И сделал это в самое лучшее время года. Пришла весна, захотелось петь. А весна, надо тебе сказать, самый бродячий сезон. В каменных стенах сидеть невыразимо скучно. А снаружи!.. Короче, меня стало просто выдавливать из дома, на собственной шкуры. И я, сам не знаю как, оказался в пути. Мог теперь направиться в любую сторону света. На Моне я никогда не был. Вот тебе и повод, чтобы отправиться именно сюда. Я пришел в Динас Риднант неделю назад. Корабль уже отплыл за вами. Иначе, можешь быть уверенным, я бы оказался на нем.
— А ты можешь быть уверен, что твое общество нам было бы намного приятнее, чем общение с князьком Моны, — сказал Тарен, — Нам еще здорово повезло, что этот высокородный дурак не посадил корабль на рифы и не потопил нас во время прилива. А что Доли? — спохватился он. — Как бы я хотел увидеть его.
— Добрый старый Доли, — хмыкнул бард, тряхнув своими желтыми лохмами, — Я так и эдак пытался расшевелить его и выманить с собой в дорогу. Но он буквально прирос к своему дому в королевстве Красивого Народа. — Ффлевддур вздохнул. — Боюсь, наш добрый карлик и вовсе потерял вкус к приключениям. Я ведь послал ему весточку, надеясь, что он все же отправится со мной. В ответ он прислал мне записку. Догадайся, что в ней было? «Гм!» — и все!
— Жаль, что ты не пришел встречать нас в гавань, — посетовал Тарен. — Меня это очень порадовало бы и поддержало.
— М-мм… я собирался это сделать, — замялся Ффлевддур, — но мне показалось забавнее подождать и удивить вас, встретив здесь. К тому же я занят сочинением песни в честь прибытия принцессы. И я здорово с этим справился. Если позволено так говорить о себе. Мы все там упомянуты, со всеми нашими героическими деяниями.
— И Гурджи тоже? — насторожился Гурджи.
— Конечно, — подтвердил бард. — Я спою ее для всех вас сегодня же вечером.
Гурджи запрыгал и захлопал в ладоши:
— Гурджи не может ждать. Гурджи хочет скорей послушать бренчалки и вскличалки!
— Ты услышишь их, дружище, — заверил его бард — Но всему свое время. Теперь вы понимаете, что я не мог выкроить и минутки, чтобы присоединиться к встречающим…
При этом струна на арфе внезапно лопнула.
Ффлевддур снял с плеча любимый свой инструмент и печально осмотрел его.
— Вот, опять оборвалась, — вздохнул он. — Эти гадкие струны никогда не перестанут рваться в самый ответственный момент, когда я… эээ… немного приукрашиваю правду. В данном случае вся правда состоит в том, что меня просто не пригласили.
— Но бард с арфой делает честь любому двору в Придайне, — поразился Тарен, — Как же они упустили из виду…
Ффлевддур поднял руку, прерывая его.
— Верно, — подтвердил он, — меня, конечно, приняли здесь благосклонно, даже чествовали, можно сказать. Но так было до того, как они узнали, что я не настоящий бард. После этого… — он запнулся, — после этого меня переселили в конюшню.
— Ты должен был им сказать, что ты король! — вскричал Тарен.
— Нет-нет, — поспешно откликнулся Ффлевддур, — когда я бард, то я бард и никто иной. Когда же я король, то никем иным быть не могу. Не люблю путаницы.
Он гордо оглядел своих друзей и продолжил:
— Король Руддлум и королева Телерия хорошие люди. Главный Управитель, вот кто выгнал меня.
— А ты не ошибаешься? — засомневался Тарен. — Мне показалось, что он отлично, можно сказать, рьяно выполняет свои обязанности.
— Даже слишком рьяно, — проворчал Ффлевддур. — Каким-то образом он узнал, что я не числюсь среди бардов, а я зато узнал, что такое конюшни! Сдается, он просто не любит музыку. Удивительно, как много мне встречалось людей, которым не по нраву игра на арфе!
Раздался громкий стук в дверь. Эго оказался сам Мэгг. Он пришел в сопровождении сапожника, который скромно жался у него за спиной.
— Не то чтобы это расстраивает меня, — спокойно продолжал Ффлевддур, — но мне обидно вот за нее. — Он погладил арфу. — Ну, ладно, — он вскинул инструмент на плечо, — как я уже говорил, мне нужно отыскать принцессу Эйлонви. Мы увидимся позже. В конюшне, если не возражаете. И я сыграю для вас свою новую песню — Бард свирепо глянул на Мэгга и вышел.
Главный Управитель, не обратив внимания на гневный взгляд барда, поклонился Тарену.
— Как и приказала королева Телерия, вам и вашему спутнику дадут новое одеяние. Сапожник обслужит вас как пожелаете.
Мэгг удалился. Тарен сел на деревянный стул, и сапожник приблизился к нему. Человек этот был согнут годами и одет в убогое платье. Из-под грязной тряпки, обернутой вокруг головы, на плечи ему свисали пряди серых тусклых волос. На поясе у него висели странной формы ножи, шила, мотки толстых нитей и обрывки ремней. Встав на колени перед Тареном, он развязал большой мешок, сунул в него руку и вытащил несколько полос кожи, которые разложил рядом с собой на полу. Он придирчиво разглядывал куски кожи, один за другим поднося близко к лицу, и затем откладывал их в сторону.
— Мы должны выбрать лучший. Лучший! — вдруг прокаркал он хриплым голосом Карр, — Только тогда у нас получится то, что надо. Выйти в дорогу хорошо обутым — это уже половина удачи. — Он вдруг засмеялся, — Разве это не так? Я спрашиваю: разве это не так, Тарен из Каер Даллбен?
Тарен отпрянул, вздрогнув. Тон сапожника его поразил. Он уставился на старика, который невозмутимо перебирал куски кожи и с помощью маленького кривого ножа ловко придавал им нужную форму. Вдруг он откинул волосы и пристально поглядел в глаза Тарену. Его продубленное ветрами лицо в густой сетке морщин вдруг посветлело о