— Глю, — проговорил Тарен, изо всех сил стараясь быть спокойным и терпеливым, потому что теперь был убежден, что великан просто рехнулся. — Слушай меня внимательно. Мы. Ничего. Не можем. Сделать. Для тебя. Сами. Иначе. Мы. Давно бы уже. Сделали. Не-пре-мен-но!
— Нет можете! Можете! — воскликнул Глю, — Вы должны помочь приготовить мне новое зелье! Я уверен, его можно сварить и вернуть меня обратно в нормальное состояние! Это всё чего я прошу. Разве это так много?
— Если ты хочешь подружиться с нами, держа нас в заперти, так же как и Ллиан, то это очень странный способ заводить новые знакомства, — сказал бард, и его глаза расширились от внезапно пришедшей тревожной мысли.
— Великий Белин, — прошептал Ффлевддур, — Он хочет сделать с нами то же, что и с Ллиан…!
Когда до Тарена дошло то, что сказал бард, у него задрожали коленки, как будто началось землетрясение.
— Ффлевддур, — прошептал он, — Глю правда безумен! Эта пещера свела его с ума.
— Я этого не допущу, — ответил бард, — У него ведь никого больше нет, чтобы ставить свои эксперименты.
Ффлевддур припал к камню, сложил руки рупором и крикнул:
— Ты не сможешь этого сделать! Ты, несчастный хныкающий червь! Мы не будем пить эти зелья, даже если ты заставишь нас голодать! А если попробуешь влить их насильно, то ты узнаешь, как больно может укусить Ффлевддур Пламенный!
— Я обещаю, что не буду вас заставлять ничего пить, — сказал Глю, — Я выпью зелье сам, ведь это страшный риск. Вдруг я превращусь в облачко дыма и просто развеюсь? Никогда не знаешь, какого эффекта можно ожидать от этих зелий.
— Да, мне будет жаль, если случиться что-то подобное, — пробормотал Ффлевддур.
— Нет, нет, — продолжал Глю, — Это вам не грозит, можете быть уверены. А то что мне нужно займёт всего лишь минуту! Несколько секунд! И мне нужен будет всего лишь один из вас, только один! И вы не можете говорить, что я прошу слишком многого, вы не можете быть такими эгоистами…
Голос Глю стал неистовым. Великан захлебывался, всхлипывал, вскрикивал. Просительные нотки в его голосе сменились злобным подвыванием. Он глотал слова, проборматывал их, и Тарен не все мог уже разобрать. Но смысл слов великана дошел до него. Тарена стало трясти от ужаса, кровь отлила у него от сердца, и холод пробрал все его существо.
— Глю! — закричал он в отчаянии. — Что ты решил сделать с нами?
— Пожалуйста, пожалуйста, постарайтесь понять. — Голос Глю снова обрел твердость и ясность. — Это мой единственный шанс. Я уверен, что все получится. Я все тщательно обдумал. У меня было время хорошенько подумать, пока я сидел в этой темнице. Я знаю, что смогу сварить правильное зелье. У меня есть все, что требуется. Кроме одной вещи. Одного крохотного составляющего! Это нисколько вам не повредит. Вы даже ничего не успеете почувствовать! Клянусь вам!
Тарен в ужасе задыхался.
— Ты хочешь убить одного из нас?
Воцарилось долгое молчание. Наконец они снова услышали голос Глю. Великан казался ужасно обиженным.
— Ты творишь так… так, будто я желаю причинить вам зло.
— Клянусь Великим Белином! — взъярился Ффлевддур. — Дай мне только дотянуться до твоей сморщенной тонкой шеи, и я покажу тебе, что такое причинять зло.
Снова наступила тишина.
— Пожалуйста, — тихо, проговорил Глю, — постарайтесь стать на мое место.
— С удовольствием! — гаркнул Ффлевддур. — Только отодвинь камень, и мы тут же займем твое место!
— Не думайте, что мне просто было решиться на это, — продолжал Глю, не отвечая на слова барда. — Вы все мне нравитесь. Особенно этот маленький, пушистый. Мне ужасно неприятно предлагать вам это. Но у меня нет надежды, что еще кто-то спустится сюда вскоре. Вы же понимаете это не хуже меня, правда? Вы не сердитесь? Я никогда не прощу себе, если это так.
Никто ему не ответил.
— Даже сейчас, — жалобно добавил Глю, — я не знаю, как заставить себя взять одного из вас. Нет, нет, я не могу. Не хватает мужества. Не заставляйте меня так мучиться. Вы должны, вы обязаны сами решить. Это будет самым лучшим решением, ведь правда?
И снова ответом ему было молчание.
— Поверьте мне, — умолял Глю, — мне это еще труднее, чем вам. Но я закрою глаза и не увижу, кого вы выберете. А потом, когда все будет кончено, мы все вместе постараемся об этом забыть. Мы станем лучшими друзьями… с теми из вас, кто останется. Я выведу вас отсюда, обещаю. Мы разыщем Ллиан… О, как приятно будет увидеть ее снова… И все будет хорошо.
Глю зашевелился, чем-то зашуршал.
— Сейчас, сейчас, — бормотал он, — мне только нужно кое-что приготовить. Я не заставлю вас долго ждать…
— Глю! Послушай меня! — позвал его Тарен. — Тобой управляет зло, самое настоящее зло! Выпусти нас, одумайся!
Молчание. Камень не шевельнулся.
— Копайте, друзья! — воскликнул Ффлевддур, погружая свой меч в щебень под камнем. — Копайте! Мы спасем себя сами!
Тарен и Гурджи вытащили из ножен мечи и, толкаясь локтями в тесноте, с жаром принялись кромсать землю под тяжелым камнем. Они изо всех сил вонзали крепкие клинки в каменное месиво, отгребали щебень руками. Острия клинков звенели, натыкаясь на крупную гальку. Но все их усилия привели к тому, что под камнем образовалась еле заметная неглубокая ямка. Принц Рун попытался подсунуть меч под камень, однако лезвие клинка треснуло и надломилось.
Тарен поднял золотой шар. Встав на четвереньки, он обследовал все уголки их тесной тюрьмы в надежде при его слабом свете обнаружить хоть какую-нибудь щель, разлом или трещину в камне, которую они смогли бы увеличить. Грани громадного камня были гладкими и монолитными.
— Он здорово нас запер. — Тарен сел на землю и прислонился спиной к камню. — У нас есть только один выход. — Он мрачно оглядел своих спутников. — Тот, что предлагает Глю.
— Насколько я понял, — сказал Рун, — ему нужен только один из нас. Тогда останется трое. Этого достаточно, чтобы продолжать поиски принцессы.
Тарен размышлял несколько мгновений.
— Только-только я сумел разгадать замысел Мэгга, — горько вздохнул Тарен. — Я догадался, что он потащил Эйлонви в Каер Колюр. Теперь эта моя догадка ничего не стоит. Мы не сможем вырваться отсюда. Все-все бесполезно.
— Бесполезно? — воскликнул Рун. — Вовсе нет! Нам лишь надо сделать то, что требует Глю. И остальные смогут идти дальше.
— Ты думаешь, этот длинный червяк сдержит свое слово? — сердито спросил Ффлевддур. — У меня к нему веры столько же, сколько и к Мэггу.
— И все же, — настаивал Рун, — мы не можем быть уверены, пока не попытаемся.
Все притихли, словно затаили дыхание. Гурджи, который сидел в тени камня, обнял своими шерстистыми руками колени и с испугом уставился на Тарена.
— Гурджи пойдет, — вдруг тихо сказал он. Бедняга так дрожал, что еле мог выговорить эти слова. — Да, да, Гурджи отдаст свою бедную, слабую голову на жарку и варку, на коптилку и кипятилку.
— Смелый, мужественный Гурджи. — Тарен положил руку на его вздрагивающее плечо. — Я знаю, что ты без колебаний отдашь свою вовсе не слабую голову. — Он крепче обнял обмякшего под его рукой Гурджи — Но в этом нет надобности. — Голос Тар-на теперь звучал твердо. — Мы должны оставаться вместе. Если Глю хочет заполучить жизнь одного из нас, ему придется дорого заплатить за это!
Ффлевддур с новой энергией набросился на камень, царапая низ его острым клинком.
— Согласен с тобой, дружище, — пыхтел он — Мы должны держаться друг друга и стоять до последнего! Как только этот коротышка… о, дьявол!.. Я все еще считаю его мелкотой, хоть он и вымахал под потолок! Так вот, как только этот длинный червяк поймет, что мы добровольно не сдадимся, он сам схватит одного из нас. У него ведь сердце комара и благородство блохи! К тому же он потерял всякую надежду вырваться отсюда. Если же мы станем сопротивляться, он убьет нас всех…
— Не считаешь ли ты, что мы должны принять условия Глю? — насупился Тарен.
— Ни в коем случае! — воскликнул Ффлевддур. — Я с мечом в руках стану перед ним и буду рубить этого червяка начиная с колен, пока не доберусь до его глупой головы! Просто я хотел напомнить всем о том риске, которому мы подвергаемся. Но поскольку идея выбирать среди нас одного и отдавать его на заклание совершенно нелепа, то предлагаю больше и не обсуждать ее.
— А я считаю, нужно! — с горячностью воскликнул принц Рун.
Тарен с удивлением повернулся к нему. Принц Моны застенчиво улыбался.
— Это единственное, что устроит и успокоит Глю, — пояснил он. — И я считаю, что это не такая уж высокая цена.
— Жизнь не имеет цены! — отрезал Тарен.
— Боюсь, что на этот раз ты не прав, — все еще улыбаясь, возразил Рун. — Я много думал об этом с того момента, как мы оказались заперты в пещере. И думаю, нет смысла закрывать глаза на то, что видно каждому. Я… я ни в чем не умел помочь вам. Наоборот, доставляю одни неприятности и заботы. Не то чтобы я делал это специально, вы же понимаете, но так уж со мной всегда. Поэтому, если без кого из нас и можно обойтись, то этим человеком, без сомнения, должен быть… я.
Заметив порыв Тарена, пытавшегося остановить его, Рун поспешно продолжал:
— Это правда! — Он словно бы не слышал крика протеста, вырвавшегося из уст Тарена. — Я рад, что хоть чем-то смогу быть полезен… В особенности если это поможет Эйлонви. Я уверяю вас, что нисколько не боюсь. Ведь Глю сказал же, что все это займет лишь мгновение!
Он продолжал при этом застенчиво улыбаться, будто выпрашивал у друзей некую милость и снисхождение.
— Здесь, среди нас, нет никого, кто бы не согласился отдать свою жизнь за друга, — захлебывался он, торопясь высказать все до конца. — Ффлевддур Пламенный рисковал своей жизнью в логове Ллиан. Даже бедный Гурджи готов предложить свою жизнь сейчас. — Он поднял голову и глянул прямо в глаза Тарену. — Видите? Бард. Смиренное лесное существо. Помощник Сторожа Свиньи. — Он прерывисто вздохнул. — Может ли принц сделать меньшее? А я, я вовсе не уверен, что в иных обстоятельствах смогу соответствовать званию и предназначению принца. Зато сейчас…