Ффлевддур изумленно присвистнул.
— Зная Эйддилега, могу вообразить, как он рассвирепел.
— Но не из-за каких-то там камней, — ответил Доли. — У нас их более чем достаточно. Он рассердился, во-первых, что кто-то добрался до сокровищ, а во-вторых, посмел взять их. Смертные не рискуют обычно нарушать покой Красивого Народа.
— Мог это быть Аровн или кто-то из его слуг? — спросил Тарен.
— Я сомневаюсь, — покачал головой Ффлевддур, насколько мне известно, даже Хозяин Аннувина очень осторожен с Красивым Народом.
— Хоть раз сказал что-то разумное! — проворчал Доли, — Нет, не Аровн. Мы уверены в этом. Но у нас только донесение от поста на Княжеских холмах. А придорожный пост Красивого Народа, поставленный в этих местах, молчит… Вот что само по себе очень странно.
Доли забавно покивал своей лягушачьей головкой.
— Эйддилег выслал вестника, — булькнул он, погружаясь в воду и выныривая, — чтобы разведать всё вокруг и докопаться до причин происшедшего. Но тот не вернулся. И ни единой весточки от него. Эйддилег выслал другого. То же. Тишина. Молчание. Мёртвая тишина.
Лягушка, отдуваясь и растопырив лапки, лежала на воде, словно зеленая перчатка. Лишь раздавались тяжкие вздохи и какое-то глухое ворчание Доли. Потом он недовольно пробурчал:
— Вы можете догадаться, кого выбрали третьим. Совершенно верно! Доброго старого Доли! Добряка и дурака Доли! Кому поручить самое гадкое и неприятное дело? Ему, старине Доли!
Тарен никогда и подумать не мог, что обыкновенная лягушачья морда может изобразить такое негодование.
Доли фыркнул, пуская пузыри.
— Да, да, естественно, послали за добрым Доли.
— Но тебе удалось выяснить, кто это сделал? — с нетерпением спросил Тарен.
— Конечно, да, — важно квакнул Доли. — Но вот чего мне это стоило! Взгляни на меня! Теперь я самая ничтожная тварь. О, если бы у меня был топор!
Было забавно смотреть на воинственную лягушку, но никто даже не улыбнулся.
— Красивый Народ в опасности! — волновался Доли. — В ужасной опасности! Да, я выяснил, кто отыскал наш подземный тайник и украл сокровища. Тот же, кто заколдовал меня. Мордант Костлявый!
— Мордант? — повторил Тарен, нахмурившись. — Кто он, этот Мордант? И как ему удалось сделать это? Почему он осмелился вызвать гнев Эйддилега?
— Почему! Почему! — Глаза Доли яростно выпучились, и он начал раздуваться. — Разве не понятно? Мордант Костлявый, этот ядовитый шип, скверный разбойник-чародей! О, он хитер, как змея! Посмотри на меня! Он сумел заколдовать подземного жителя, подданного короля Эиддилега из Красивого Народа. Никто еще не мог сотворить этого над нами! Неслыханно! Не поверил бы, не произойди этого со мной!
Доли, бешено плюхая длинными лапками по воде, закружился в своем крохотном водоеме.
— И если он может превращать нас в рыб, лягушек, червяков или во что там еще, не знаю, — выкрикивал Доли, мы в его власти! Он может уничтожить нас, если захочет. Что он и сделал наверняка со стражником на придорожном посту и с вестниками. Со мной, наконец! И это может случиться с любым из нас. Даже с самим Эйддилегом! Никто из красивого народа не может теперь чувствовать себя в безопасности. Мордант Костлявый — самая страшная угроза, которая когда-либо нависала над нашим королевством.
Доли, изнуренный таким взрывом страстей булькнул и на мгновение исчез под водой. Спутники испуганно глядели друг на друга.
— Но планов его я разгадать так и не смог, — квакнул Доли, выныривая, — О я проследил за ним до самого его тайного убежища! Он живет в непроходимом месте недалеко отсюда… Не стоит и упоминать, что я крался за ним, превратившись в невидимого. Мне это далось нелегко. В ушах гудело так, будто туда набилась сотня шершней! Наступила темнота, и я решил, что могу снова стать видимым. Очень уж болели уши! Всего лишь на секунду, чтобы передохнуть от этого ужасного жужжания! А в следующую секунду я стал тем, чем стал! Видите?
Он, словно бы в подтверждение своих слов, выкарабкался на берег своего бассейна.
— Этот ядовитый шип, отвратительный Мордант Костлявый мог бы сразу меня уничтожить. Но он посмеялся надо мной и превратил в… бр-р! Ему, видите ли, забавно было посмотреть на беспомощную лягушку! А потом он швырнул меня в камни, в сушь, где ни капли воды. Он потешался над моей затянувшейся агонией. Он не убил меня сразу, потому что был уверен, что я погибну в этих засушливых холмах. Высохну мало-по-малу и превращусь в сухую тряпочку. А если по случайности не умру, то разве может лягушка причинить вред колдуну? Я скакал, потом полз и полз в поисках воды. У меня уже не оставалось сил, когда твоя кошка наткнулась на меня. Если бы не она, мне уже наступил бы конец.
Все молчали, а Доли никак не мог успокоиться.
— Одну вещь забыл Мордант Костлявый, — продолжал он, одну крошечную ошибку он совершил: не лишил меня речи! Я могу говорить! Я и сам до поры до времени не знал этого. Потрясение от того, что я стал лягушкой, в первый момент лишило меня дара речи!
— Клянусь Великим Белином, — прошептал Ффлевддур, — я слышал, что у людей в горле застревает ком, но чтобы у такого комочка… О, прости меня, Доли, я не хотел обидеть тебя, старина, — спохватился он под взглядом вытаращенных глаз лягушки.
— Доли, скажи, что мы должны теперь делать? — воскликнул Тарен, ужаснувшийся рассказом карлика-лягушки. Он просто холодел при мысли, какая беда крадется в подземные владения Красивого Народа. — Отведи нас к Морданту Костлявому. Мы постараемся захватить его или убить, если сможем.
— Так мы и сделаем! — воинственно вскричал Ффлевддур, размахивая мечом. — Я не позволю, чтобы моих друзей превращали в лягушек!
— Да, да, — храбро пискнул Гурджи, — друг — это не квакуша-прыгуша! Верный Гурджи спасет друга от злючки-колючки!
— Напасть на Морданта? — возразил Доли. — Вы что, рехнулись? С вами покончат так же, как со мной! Нет, вам нельзя так рисковать. Нужно предупредить Эйддилега. Но до этого я должен выполнить данное мне поручение. Надо узнать все о силах Морданта и о том, что он собирается делать. Красивый Народ не выстоит против него, если мы не выясним, с кем имеем дело. Отнесите меня назад в логовище Морданта Костлявого. Я как-нибудь дознаюсь о его планах. А потом отнесете меня на наш придорожный пост. Оттуда я смогу послать весточку Эйддилегу.
Неожиданно он задохнулся, весь затрясся, изнутри по его зыбкому телу поплыл словно бы воздушный пузырь. Доли разразился таким взрывом кашля и чихания, что его буквально выбросило из лужицы.
— Будь проклята эта сырость! — забулькал он. — Будь проклят этот Мордант с его черным сердцем! Этот ядовитый шип! — Доли громко чихнул и вдруг заговорил так, будто ему зажали нос: — Дал бде вбесте с лябушачьей кожей все лябушачьи берзости и беды! Неужели я и болос тедяю? Скодее! Спешиде! Поднибиде беня, я покажу дорогу!.. У нас бал о вребеди!
Кое-как его еще понять было можно, и Тарен не замедлил исполнить желание Доли.
Друзья поспешно оседлали коней. Доли уцепился за луку седла Тарена и все они галопом поскакали в ту сторону, куда указал им несчастный карлик. Но лес постепенно сгустился и сильно замедлил их продвижение вперед. Зачастую ветви так плотно сплетались, что им приходилось спешиваться и продираться, орудуя мечами. Доли, обычно легко и просто ориентирующийся в любых зарослях и на любых переплетениях дорог, теперь никак не мог сообразить, где они находятся. Дважды путники останавливались и шли по своему следу назад, чтобы двинуться вперед заново. Доли при этом бормотал что-то невнятное.
— Де пдокдидайде бедя! — слабо квакал он. — Я полз да брюхе, а это не то, что шагадь и бидеть додогу сведху!
Его снова затрясло, из горла вырвался отрывистый кашель. Глаза его затуманились. Жалкая лягушонка распростерлась на седле лошади Тарена. Голос его уже совсем угас, и совершенно нельзя было ничего разобрать. Лишь хриплое «ква-ква-ква» вырывалось из его распухшей глотки.
До сих пор за всеми ужасными и неожиданными событиями они ни разу не вспомнили о Карр. Теперь, вместо того чтобы притихнуть, ворона, наоборот, стала вдруг страшно непокорной. Она упорхнула в лес и на все оклики и уговоры Тарена отвечала строптивым карканьем. Наконец Тарен, уверенный, что она не потеряется, оставил ее в покое. Но когда путники углубились в самую чащу леса, Тарен забеспокоился и стал не на шутку тревожиться за дерзкую птицу. Но тут Доли попросил положить его на землю, где он лучше вспомнит дорогу. Тарен присел рядом с лягушкой на корточки и стал внимательно приглядываться к движениям ее лапок и прислушиваться к неясным хрипам, несущимся из пересохшего ее горла. Тут-то и появилась Карр. Она, кажется, все еще не успокоилась и продолжала свои озорные шутки. Тарен увидел в ее клюве какую-то блестящую вещицу.
Пронзительно каркая, ворона уронила свою ношу прямо в руки удивленного Тарена. Это был кусочек отполированной кости. Карр гордо спланировала на нижнюю ветку дерева.
— Что ты наделала? — в бессильном гневе набросился на нее Тарен, глядя, как ворона спокойненько, как ни в чем не бывало покачивается на ветке.
— Глупая галка! — взорвался Ффлевддур. — Она вернулась назад и ограбила ящичек! Я думал, что мы отделались от этой заколдованной зубочистки, а теперь она снова у нас! Плохая шутка, милашка сорока! — вскричал он, отгоняя плащом игриво кружащуюся над ним ворону, — Ффлевддур Пламенный и сам любит пошутить. Но сейчас я не вижу ничего смешного. Выбрось это, — попросил он Тарена, — выкинь это в кусты.
— Выкинуть? Если эта вещь действительно заколдованная, так просто от неё не отделаешься, — ответил Тарен, хотя и сам бы желал, чтобы Карр оставила ящичек нетронутым. Но странная, неясная мысль зашевелилась у него в голове. Он опустился на колени и протянул кусочек кости Доли.
— Что это может быть? — спросил он, коротко рассказав Доли об их находке в дупле дуба, — Не сам ли Мордант спрятал его?
— Кто здаед? — просипел Доли. — Я никогда не бидед ничего подобнобо. Но он заколдобан, можеде быть увереддыми! Сохрадиде его!