– Что ты здесь делаешь? – спросил он удивленно и, кажется, недовольно.
Я молча старалась понять, не мерещится ли мне. Кладбище, последнее пристанище мертвых, – идеальное место для видений.
– Ты не должна находиться здесь, – сказал старик. – В такое время.
– Знаю, – виновато ответила я, поняв, что передо мной человек из плоти и крови, и поднялась. – Это вышло случайно. Я пришла к Чтецу, слушала его и уснула… А теперь стемнело, и я не могу дойти до ворот. И при свете-то немного заблудилась…
– Чтец – твой друг?
Я с уверенностью кивнула.
Он некоторое время молчал. Затем покачал головой и проговорил тоном человека, который смирился с реальностью:
– Пойдем, я тебя провожу.
Я с радостью последовала за ним. Он шел не быстро, но уверенно, и я, не без труда передвигая онемевшие от холода ноги, едва за ним поспевала. Очень скоро мы выбрались на тропинку, потом на дорожку пошире, а там показался Защитник.
– Мне страшновато проходить мимо него, – сказала я.
Мой проводник оглянулся. Лунный свет все-таки просочился между тучами, и я увидела изборожденное тонкими морщинами лицо, обрамленное седыми волосами и явно довольное.
– Так и было задумано, – покивал он и снова пошел вперед.
У меня внутри все сжалось, но мы без всяких приключений миновали статую ангела. Ни одно пугающее чувство не поколебало мою душу. Напротив, удаляясь от Защитника, я ощутила нечто вроде облегчения: так уходят после навязчивого визита, радуясь, что все прошло благополучно и тебе простили вторжение.
Отойдя на достаточное расстояние для того, чтобы Защитник превратился в смутный белесый силуэт, вылавливаемый из плотной темноты тусклым лунным светом, мой проводник снова остановился и повернулся ко мне.
– Однажды сюда стали захаживать люди, – заговорил он. – Не такие как ты. Сначала это были пугливые дети, проверяющие свою храбрость. Потом – шумные компании. Очень скоро те места, – он указал в сторону территорий за спиной Защитника, – превратились в обезображенные завалы, среди которых едва можно было отыскать могилы. Кто бы что ни пытался с этим сделать, все было бесполезно. Они таились, пока их поджидали, а потом улучали момент и приходили снова. Люди отчаялись и почти перестали наводить порядок – какой толк, если все снова становилось оскверненным. Другие боялись. Когда здесь стало безлюдно, появились те, кто по мере возможности разорял могилы и склепы. Все, что находится у выхода, под охраной кладбищенского сторожа и стражей порядка, которые иногда проносятся мимо ограды. Там горит свет. Но все, что дальше, погружено во тьму, и там не боялись творить беззакония.
– Сейчас там, за спиной Защитника, все выглядит очень тихо и мирно, – сказала я удивленно. – Никаких завалов, и троеградские ленты на месте. – Я болезненно поморщилась, вспомнив, как устрашающе они хлопали на ветру. Но это, конечно, не повод срывать так называемую «вечную память».
– Это все благодаря Маркусу, – кивнул старик. – Он не переставал ходить сюда и затеял это дело, хотя все его отговаривали, были уверены, что это ничего не даст, пустая трата средств… Но вышло то, что вышло. Появился, как ты говоришь, Защитник. – Он указал на статую ангела. – Никто не понимает, как это удалось, многие уверены, что причина в чем-то другом. Однако с тех пор как он стоит здесь, все незваные гости, доходящие до него, поворачивали обратно и больше не возвращались.
– Я их понимаю, – вздохнула я. – Я тоже пришла без приглашения, но вредить не хотела, и то еле-еле прошла мимо него. Было очень страшно. Хотя когда мы оказались здесь вдвоем с Чтецом, ангел вроде был не против.
– Конечно, не против. – Старик усмехнулся. – И все же ночью сюда ходить не следует. Иди. – Он кивнул на тропу, в конце которой маячили слабые огоньки. – Дальше доберешься сама.
Я сердечно поблагодарила его за спасение и направилась вперед. Но через несколько шагов остановилась.
Встреча со стариком не показалась мне особенно странной: поначалу можно было решить, что это просто кладбищенский сторож – кто еще мог появиться среди отдаленных могил глубокой ночью? История Защитника очень соответствовала этой его надуманной должности, но когда он начал ее рассказывать, то снова показался мне не человеком, а призрачным видением… И только теперь я поняла, почему.
Я обернулась и успела увидеть мелькнувшее у пьедестала Защитника длинное светлое одеяние.
Это был тот самый старик, который восседал на гранитном троне. Он не подкрался ко мне, а просто встал, спустился на пару ступенек и положил руку мне на плечо.
Я удивленно покачала головой и быстро пошла к воротам. Похоже, это кладбище было полно оживающих статуй! Интересно, подумалось мне, а не соблаговолит ли приподнять голову барашек, уютно устроившийся на давно покинутой детской могиле?
Вопреки моим опасениям, ворота оказались открытыми. Хотя, быть может, Ангел открыл их прямо на моих глазах, не знаю; во всяком случае, именно он отворил створку и встретил меня исполненным суровости взглядом. И все же встретить его здесь, строгого, с бледным лицом и спутанными светлыми волосами, в неизменном священническом облачении, было большой удачей.
– Привет! – поздоровалась я. – А что ты здесь делаешь в такое время?
– Это я должен спрашивать, – мрачно проговорил Ангел, пропуская меня и прикрывая дверь из переплетенных металлических прутьев.
Я в третий раз поведала свою невеселую историю с тем же содержанием – пришла к Чтецу, случайно заснула, проснулась ночью. Однако в отличие от молчаливых мертвых и безучастного Сократа, Ангел оказался не лыком шит и задал сразу два провокационных вопроса:
– А зачем он понадобился тебе так срочно? И как ты умудрилась уснуть на таком холоде?
У ворот кладбища стояла твоя машина. Ангел распахнул дверцу и помог мне забраться на сиденье рядом с водителем. Сам он уселся за руль, после чего вручил мне плед, добытый с задних сидений. Я кое-как закуталась в него и только тогда поняла, насколько замерзла. В теплой машине тело медленно отходило от сковавшего его холода, и это было мучительно и больно.
Мне не хотелось делиться с Ангелом своими страхами, все равно он не мог помочь. Спасти меня способен только ты, и никто другой! Поэтому я ответила вопросом на вопрос:
– А как ты узнал, что я здесь?
– Мне положено знать, – хмуро проговорил он. – Особенно когда кто-то засыпает в совершенно неположенном месте.
Его ответ немало меня восхитил. Если ангелы действительно следят за такими вещами, тогда человеческая жизнь, определенно, прекрасна и удивительна! Можно уснуть в любом месте, а добрый хранитель непременно разбудит и напомнит, что спать нужно в постели. Замечательно! Правда, если это и так, то практика только что показала: ангел может и запоздать. Ноги и руки у меня болели так, что впору было заплакать, грудь сильно сдавило, щеки горели.
Ангел покосился на меня и тронул машину с места. В город мы ехали на большой скорости.
– Не хочу домой, – сказала я. – Мне надо поговорить с Чтецом.
– Тебе лучше оставить его в покое.
Страшновато было услышать подобное от твоего покровителя, но я и мысли не допустила, что это мог быть не его единоличный вывод. Наоборот, в тот момент я с необычайной ясностью поняла: ну нет, это не только ты нужен мне, но и я тебе, нужна как никто другой, ты не сможешь просто выкинуть меня из головы, невзирая на все стены, воздвигнутые нами! Если я пропаду на несколько недель или дней, ты станешь искать меня и найдешь, потому что не сможешь без меня. Да, я нужна тебе, и, думала я, если ты еще не осознал этого, то скоро осознаешь.
Радостная мысль, но Ангел явно уперся в своем суждении и хотел отвезти меня домой, тогда как меньше всего на свете я хотела быть там. Город мертвых остался позади, и забытый страх снова тронул меня своими леденящими щупальцами. Или это все еще холод пробирал до костей?
– Может быть, лучше, – сказала я Ангелу. – Но сейчас мне нельзя домой. Сейчас мне нужно увидеть Чтеца.
Он не ответил. У меня больше не осталось сил убеждать его, я была полностью разбита и устало прислонилась лбом к стеклу, невидящими глазами глядя на дорогу. Я представила, что возвращаюсь домой. Стук в дверь. Он, направляющийся к моему подъезду…
Тут меня встряхнуло новое озарение. Я вновь прокрутила в памяти пугающие эпизоды. Стук, страх, я собираюсь бежать, выпрыгиваю через окно и вижу Его. Тогда, в приливе паники и ужаса, я не могла оценить ситуацию и разобраться, что к чему, но теперь явственно поняла: в дверь не мог стучать Он. Ведь когда я выбралась на улицу, Он был у подъезда. Даже если предположить, что Он стучал, потом вышел и опять решил вернуться, ничего не сходилось: слишком мало времени, Он бы не успел. Когда я соскальзывала с карниза, в дверь все еще барабанили, в этом я была уверена. Но кто тогда стучал с такой яростью? Кому и что могло понадобиться от меня? И почему именно в этот момент Он направлялся ко мне? Может, кто-то просто хотел меня предупредить, уберечь от роковой встречи?
Машина остановилась. Ангел легонько коснулся моего плеча. Я вздрогнула и посмотрела на улицу. От сердца отлегло: милосердное создание с шестого или еще какого неба привезло меня к твоему дому.
Мы выбрались из машины. Ангел запер ее, кивнул на прощание и быстро удалился прочь, не оставив возможности поблагодарить его. Но, признаюсь, мне было не сильно до этого.
Я буквально ворвалась в подъезд и вихрем взлетела по лестнице, вовремя вспомнила, как может напугать неожиданный и настойчивый стук, да еще среди ночи, и коснулась двери с такой осторожностью, что пришлось выбить причудливую дробь не раз и не два, прежде чем ты заподозрил, что за дверью кто-то есть, и распахнул ее, растерянный, но ничуть не сонный.
Я упала в твои объятия, плача и жалуясь, как испугалась стука, а ты, прижимая меня к себе, смеялся и говорил, как это здорово, что я пришла, ведь ты, как ни старался, не мог отделаться от мыслей обо мне.
А потом ты обнимал меня, целовал, и снова было третье небо, и еще, и на сей раз после второго падения ты оставил меня, а не я тебя, сказав, что человека горячее ты в жизни не касался. Это было не комплиментом, но беспокойством; я и сама чувствовала, что кожа пылает не только от твоих прикосновений, с губ все стремятся сорваться мутные фразы, переходящие в бред, а взор заполняли вязкие волны, искажающие потолок твоей комнаты.