Мануэль хохотнул, но не обидно, показал мне большой палец и пошел к «Фораннеру» – он был за водилу. То бишь аналог Олега, ага.
– Не запаритесь, мужики? – напоследок уточнил Игнасио, взглядом указав на мой китель. – Это вам не Россия.
– Я как бы в курсе, – не остался я в долгу. – Не запаримся, все учтено. А вы ночью не задубеете? Особенно напарничек твой?
– У нас тоже все учтено, амиго. – Игнасио примирительно улыбнулся. – Извини, привычка. Долго с новичками нянчились, никак не отойдем. Дня через два пройдет, втянемся.
– Такая же фигня, – кивнул я. – Мы с Олежкой на подъем тяжелые. Да и с Диких островов недавно, еще толком не акклиматизировались.
– Ты только при Мануэле не ругайся, а то поймет неправильно! – заржал Игнасио и упылил к родной тачке.
– Канал у тебя какой, охотничек? – крикнул я ему вдогонку, и он, не оборачиваясь, показал два пальца.
Ну и правильно, нечего заморачиваться. Наш «кенвуд» машинка проверенная, а у них, как я заметил, агрегат той же фирмы и даже той же линейки, только чуть постарее – в подробности не вдавался, но вроде должны контачить.
Европейский Союз, окрестности Порто-Франко.
24 год, 10 число 7 месяца, 18:30
– Чего-то я никак не пойму, где кубинцы на ночлег останавливаться планируют! Или так и будем всю ночь пилить? А, Профессор?!
Олег, как и в большинстве случаев, мой риторический вопрос проигнорировал – ему, в отличие от меня, было чем заняться: он увлеченно крутил баранку «ленда». Тем более я, как обычно, преувеличил – до темноты было еще достаточно далеко. Но меня, если честно, другое беспокоило: где обещанный контрольный отстрел пэтээрэски? Столько мест уже удачных позади осталось, а уж рогачей с гиенами – просто жуть. До меня, кстати, только сейчас дошло, как, в сущности, еще молод наш мир. Меньше двух сотен километров от города, и уже встречались участки, где о цивилизации ничего, кроме хорошо наезженной гравийной дороги, и не напоминало. Да изредка попадалась встречка – по большей части на таких же прокачанных тачках разной степени потрепанности, но к нам интереса никто не проявлял. Оно и к лучшему, не хватало еще в разборку ввязаться. На наше счастье, двигались мы не к Базам, а в почти противоположном направлении, на северо-восток по дороге на Веймар, в более-менее обжитых местах, но до сабурбанов Веймара еще не добрались. Странный, на мой взгляд, выбор – получалось, что нацелились мы на хребет Кхам, а не на Меридианный хребет или горы Сьерра-Невада, что не очень вязалось с легендой об охотниках-гринго и проводниках-латиносах, но «спецам» виднее. Жаль, я у Малыша Гарри не удосужился разузнать, где лучше всего варана промышлять. Зато и на бандитов нарваться вероятность была гораздо меньше, чем между Базами и нашим теперь уже родным городом. По этой же причине, насколько я понял, Игнасио с Мануэлем и насчет попутного конвоя не парились – и расстояние не то, и направление у работников ножа и топора не самое популярное. Прямо скажем, это вам не до Аламо по Северной дороге телепать. Но все равно жутковато. А тут еще вечер близится…
От невеселых дум меня отвлекла рация, разразившаяся немелодичным хрипом, а потом до слуха донесся голос Игнасио:
– Парни, как насчет пострелять? Прием.
– Я уже думал, не дождусь, – облегченно рассмеялся я. – Всегда готовы. Прием.
– Давайте за нами.
За вами так за вами.
– Проф, дуй следом, – ткнул я напарника в бок.
Тот кивнул и повторил маневр шедшего впереди «Фораннера», то есть согнал «ленд» с наезженной дороги и принялся сшибать бампером высокую траву, двигаясь параллельным курсом. Со стороны, наверное, красивое зрелище – две точки, уверенно рассекающие травостой, и тянущиеся за ними своеобразные просеки в зеленом море. Почти как пенный след за катером, ага. Лишь бы в какую-нибудь колдобину не влететь. Но в этом деле Профу можно довериться, он настолько же хороший водила, как я штурман. Разделение труда у нас такое – он рулит, я скучаю и треплюсь по мере сил и возможностей.
«Фораннер» резко затормозил, выкатившись на вершину еле заметного взлобка – настолько незначительный был подъем, – и Олег без напоминания притер «Дефендер» рядышком, чуть ли не борт в борт.
– Вова, прыгай к нам, – позвал выглянувший из-за Мануэля Игнасио.
Мулат занимал водительское место и порядочно перекрывал обзор своей массивной тушей, но с этим неудобством пришлось смириться. Хорошо, что Проф слева притерся, а то я бы из-за Олежки выглядывал.
– Хорошо.
– Олег, будь за рулем, если что – гони, – проинструктировал моего напарника кубинец. – Следи за Мануэлем и делай, как он. Понял?
– Понял.
– Вова, пошли.
Я приоткрыл дверцу – щель получилась не самая широкая, только-только мне проскользнуть, – и вывалился из салона, чудом не зацепившись разгрузкой. «Сто четвертый» тем не менее из рук не выпустил, чем заслужил одобрительные взгляды «спецов». Да мне не привыкать, еще с армии приучен – на чем только не довелось поездить в свое время, от БРДМ до бэтээров и бээмпэшек. В танке разве что не катался.
– Запрыгивай!
Я быстро обогнул «Фораннер» с тыла и замахнул в багажное отделение – в отличие от нашего «ленда», у парней здесь было почти пусто, только свертки какие-то под лавками, что вдоль бортов прилажены. А ничего так, симпатичненько. Почти пикап, но чуть комфортней – боковины дверей и стойки оконные сохранились, при желании можно натянуть тент, и готовы апартаменты. А коли нет такого желания, то банальный кузов – хоть антилопу грузи, хоть квад, хоть мешки с трупами… чего-то меня не в ту степь занесло.
Игнасио уже был здесь, он даже из салона выходить не стал, просто перелез через пассажирское сиденье, благо перегородка отсутствовала. Да и изначально проектом не предусматривалась.
– Готов, Вова?
– Как штык! – бодро рявкнул я. – А где ружжо?
– Сейчас все будет, – успокоил меня «спец» и выудил из-под лавки пару длинных свертков. – Нечего встречных нервировать.
К чему это он? А, понятно. Пушка здоровенная, этого у нее не отнять. Но зато ее можно разобрать на две относительно компактные части – ствол с сошкой и ствольную коробку с прикладом, и в таком виде транспортировать. Что «спецы» и проделывали – с собранной «дурой» их бы в Порто-Франко не пустили. А они и не прятались, судя по пломбам Патруля.
Игнасио ловко собрал бандуру и с усилием водрузил на крышу. Ружье встало как влитое – сошки идеально вошли в специально для этого предназначенные хитровыгнутые железяки с фигурными пазами вроде тех, что в настенных часах делают, чтобы их можно было на саморез повесить. Кубинец аккуратно опустил ружье, и оно уперлось прикладом в нечто вроде узкой тумбы, смонтированной за сиденьями, встав враспор.
– Ловко! – хмыкнул я. – Профессору нужно будет показать, ему понравится.
Ствол двухметровой «дуры» торчал над крышей, демаскируя нашу позицию, но Игнасио этот факт не смущал. Видимо, он совершенно справедливо рассудил, что зверью без разницы – просто «Фораннер» или «Фораннер» с «перископом».
– На ком пробовать будешь? – поинтересовался Игнасио, склонившись над тумбой.
Та оказалась замаскированным шкафчиком для боеприпасов, и вскоре на свет божий была извлечена пачка впечатляющих размеров патронов – нечто вроде обоймы, только медные чушки в шахматном порядке. И каждая с водочную чекушку величиной. Ну примерно. Игнасио еще немного повозился с «дурой», загнав пачку в магазин – снизу, а не сверху, как в нормальных винтарях, щелкнул затвором и грохнул ладонью по крыше. Мануэль сигнал прекрасно понял и дал вперед помалу. Мы с Игнасио покачнулись, но на ногах устояли. А потом за срез крыши ухватились и уставились в дали дальние.
– А ты кого посоветуешь? – вернулся я к насущному вопросу.
– Тебе решать. Но рогачей мы уже стреляли, так что не очень интересно.
– Гиену попробуем?
– Давай, – легко согласился Игнасио. – Только целься лучше. Смажешь – прицепится, и хрен оторвешься. Они твари упорные. Вон, кстати, неплохой экземпляр. Ты как, справишься?
Я посмотрел в указанном направлении, прищурился, зацепив взглядом крупную точку, – нет, далековато.
– Надо поближе подъехать, без оптики не возьму.
– Да и с оптикой вряд ли, – поддакнул Игнасио. – Сейчас метров на двести подберемся.
И разразился испанской фразой, адресованной Мануэлю. Тот выслушал и прибавил ходу, так что пришлось вцепиться в крышу и не отсвечивать. Олег как привязанный тащился следом. Минуты через полторы Мануэль притормозил, и Игнасио кивнул на ружье, мол, давай.
Я и дал. Кубинец чуть покривил душой – до гиены с нынешней точки было метров полтораста, не больше, и она неспешно трусила по своим гиеньим делам, подставив под выстрел левый бок. Я поднял ПТРС, приложился к прикладу, поводил стволом из стороны в сторону – ничего так, терпимо. Сколько это чудо весит? Чуть больше двадцати килограммов? По ощущениям где-то так. С рук однозначно не постреляешь, а с опоры очень даже можно.
Удачно мы встали, ничего не скажу – цель перемещалась по фронту, что здорово облегчало прицеливание. Главное, упреждение правильное взять… ну-ка… еще чуток… задержать дыхание…
Ба-бах! – сказало ружье.
В плечо ощутимо толкнуло, что-то мелькнуло перед глазами – наверное, гильза, но я вместо того, чтобы издать победный клич, выразился коротко, но совершенно нецензурно: пуля прошла выше цели, лишь царапнув гиену по холке. Зверюга, надо сказать, отреагировала стандартно: взрыкнула и завертела головой в поисках обидчика. Что характерно, вычислила она нас очень быстро и очертя голову рванула в нашу сторону. М-мать! Твою дивизию!
Я снова торопливо приложился к прикладу и, едва поймав в прицел здоровенную башку, нажал на спусковой крючок.
Ба-бах! – повторило ружье.
– Патрон! – заорал я, подражая бронебойщику из великого советского фильма про войну – на адреналине и из озорства, и почти без паузы выпалил в третий раз.
И, совершенно неожиданно для себя, попал. Причем не как охотник в известном анекдоте про кабана, а в самом прямом смысле – тяжеленная (больше шестидесяти граммов, если мне не изменяет память) пуля ударила в середину лба. Эффект получился ошеломительный: зверюга как будто с разбега налетела на каменную стену, во все стороны полетели кровавые ошметки и осколки черепных костей, а туша совершила немыслимый кульбит. Даже не знаю, как описать. Нет, знаю! Видели третьего «Терминатора»? Помните эпизод