Она закрыла дверь, и после продолжительного звонка предыдущая сценка разыгралась снова: Бабушка была хорошей актрисой.
— Мадам, — вмешался наконец в разговор другой парень, отодвигая в сторону своего приятеля, терпение которого явно уже было на исходе, — может, вы просто сдадите нам комнату? — и послал ей такую очаровательную улыбку, какой не удостаивалась, вероятно, ни одна из его подружек.
Женщины тем главным образом отличаются от мужчин, что остаются таковыми до самой смерти, в то время как последние чаще всего превращаются в существа бесполые. Бабушка не была исключением из правил — её сердце дрогнуло, и она позволила незнакомцам пройти в холл.
— Присядьте здесь, — предложила она, указывая на широкий кожаный диван, — придёт хозяин — побеседуете с ним.
Папа, сильно озадаченный последними событиями на Кухне, появился минут через сорок. Уяснив суть дела, он, к ужасу Бабушки, сразу согласился, особенно, когда гости передали ему рекомендательное письмо от одного из его университетских друзей.
— А мне надоело, что оно вечно ноет и гремит цепями у меня за стеной! — заявил Папа в ответ на её протесты. — Особенно, когда у меня приступ радикулита!
— Но, Виктор! Если это — призрак барона? Как можно обидеть предка?!
— Тем более! — отрезал Папа. — Хоть скажет, куда дел свои сокровища, жмот!.. И вообще, поднимитесь-ка лучше к Дедушке: ваш племянничек, по-моему, женился. Или только собирается…
Бабушка одарила строптивого потомка ледяным взглядом и удалилась.
— Ей надо подобрать какую-то приличную одежду! Не может она ходить по городу в таком виде!.. — говорила тетка Люсильда, нервно расхаживая по гостиной.
Остальные тётушки, рассевшись на диванах, согласно кивали головами.
— Нет, почему же? — смеясь возражала им Кора Амстьен, занимавшая совершенно противоположную позицию, и словно бы вследствие этого — кресло у другой стены. — Она прекрасно смотрится! Не нужно ничего менять — она так своеобразна и неповторима!
— К тому же, скоро Карнавал, и в Городе полно ряженых! — преданно поддакнул Красавчик, сидевший на маленьком пуфике у её ног.
— Вы говорите совершенно невозможные вещи! — сердилась Люсильда. — Вам лишь бы из всего устроить балаган!
Молодых неожиданно поддержал дядя Винки:
— Вряд ли вы сумеете подобрать что-нибудь подходящее по размеру на эдакого монстра! — заявил он, оторвавшись от газеты.
«Монстр», о котором шла речь, находился тут же: стоя возле окна, пришелица из холодильника невозмутимо переводила взгляд с одного говорившего на другого. Рядом суетился Дедушка.
— Винсент! — прошипела в ответ тётка Люсильда, заметив, что дедушкина пассия переложила боевой топор из-за пояса в руку. — Выбирайте выражения!
— Я просто называю вещи своими именами! — упрямо стоял на своём дядюшка. Но на всякий случай отодвинулся подальше вместе с креслом, в котором сидел.
После жарких споров сошлись на том, что всё-таки лучше будет, если Дуния, так звали дедушкину возлюбленную, наденет что-нибудь «более подходящее». Но тут возникло новое препятствие:
— Чтобы я сменила одеяние воина на тряпки?! — грозно переспросила Дуния, вытягивая руку и лезвием топора чуть приподымая подол тётушкиной юбки. Звон металла в её голосе подсказал остальным, что, пожалуй, лучше не продолжать дискуссию.
Но тетка Люсильда не собиралась сдаваться:
— Эти, как вы изволили выразиться, тряпки, от самого Диэнжа, и стоят кучу денег! И уж поверьте, дорогая валькирия или как вас там, но в них вы будете смотреться куда лучше!
— Кучу денег за тряпки с чужого плеча?
— В самом деле, моя курочка, — неожиданно подал голос Дедушка, — так было бы гораздо лучше!
— Надо же! — фыркнул Красавчик, и голосом ведущего новостей сообщил: — На планете Маразмус обнаружились признаки разума! Интересно, где же это побывал наш дедуля, что ему так подправили мозги? И не только…
— Даниэль! — вновь зашипела Люсильда, теперь уже на сына.
— Что она все время шипит, эта женщина в чужих обносках? — поинтересовалась воительница. — Может, укоротить немножко её змеиный язык? — и сделала шаг вперед. Дедушка тут же повис у неё на локте:
— Успокойтесь, моя душечка! Успокойтесь, моя прелесть!
«Прелесть» нехотя подчинилась. Боевой топор перекочевал обратно за пояс. Расстаться же с ним совсем «душечка» отказалась наотрез. Даже когда делегация тетушек во главе с Люсильдой погрузилась в нанятый экипаж, чтобы отправиться в салон модной одежды. Из-за топора Дунии пришлось добираться туда пешком. Впрочем, она бы и так не влезла. Разве что вместо лошади… В качестве почетного эскорта с ней отправили Рио на велосипеде — больше никто не согласился.
Теперь представьте себе картину: дородная великанша, гордо шествующая прямо посреди мостовой — солнце играет на всхолмьях кольчуги, ослепительно сверкает рогатый шлем, блеск оружия, сотни русых косичек вздрагивают на необъятной спине в такт тяжелым шагам… Дрожат стёкла витрин, бутылки шампанского на столиках кафе открываются сами собой, женщины ахают, мужчины столбенеют, кое-кто бросает к её ногам цветы, звенят возмущенные трамваи…
Надо ли говорить, что к месту назначения Дуния и Рио прибыли в сопровождении толпы зевак, намного опередив экипаж с тетушками?
В магазине их появление произвело не меньший переполох, чем на улице. Но сказалась профессиональная выучка персонала, и минут через десять всё пошло как обычно.
Тётушки расселись перед маленьким подиумом, а для почётной гостьи хозяева салона выделили огромное кожаное кресло. Посетительницам предложили кофе. Заученно виляя бедрами, заскользили манекенщицы; засновали туда-сюда вежливые продавщицы с гроздьями вешалок…
Рио стало скучно — она вышла на улицу. И вовремя: какой-то шустрый рыжий малый лет двенадцати как раз оседлал её новенький велосипед.
— Стой!!! — завопила девочка.
Но не тут-то было: воришка приналёг на педали, и вихрем скрылся за углом.
Рио бросилась за ним и тут же полетела на асфальт, споткнувшись о неожиданное препятствие. Поднявшись, она хотела бежать дальше, но над ней, ухмыляясь, возвышался Хендря Свинус.
— Привет!..
Рио поняла, что он сделал ей подножку. В другое время она обязательно бы проучила наглеца, но сейчас ей было не до того — подарок Бородатого уплывал из рук! Свинус же был не прочь продолжить разговор:
— Я гляжу, твои предки занялись разведением динозавров! Или это твоя очередная тётушка?
Компания таких же тощих и длинных юнцов за его спиной противно загоготала.
— А ты, я погляжу, занялся разведением прыщей!.. — парировала Рио, и внезапно сильно боднула его головой в живот. Свинус так и не научился за долгие годы их вражды быть начеку — и снова за это поплатился. Пока он с выпученными глазами, хватая ртом воздух, сидел на тротуаре, девчонка ловко проскользнула между его приятелями, и помчалась вслед за похитителем.
По счастью соседняя улица была запружена густой толпой прохожих, блестящие спицы её двухколесного друга мелькали совсем недалеко, и Рио воспрянула духом. Ей было гораздо удобнее лавировать между гуляющими, нежели велосипедисту, и расстояние между ними немного сократилось. Но похититель достиг перекрестка и оттуда свернул в боковой переулок. Плутишка петлял по улочкам, Рио бежала за ним уже из последних сил, а он, дразнясь, не очень-то и торопился, порой даже останавливаясь и подпуская её поближе. Ему явно нравилась эта игра…
Опомнилась она только когда обнаружила, что находится уже на другой стороне реки — за Старым мостом.
Местность вокруг почему-то была ей незнакома: старые домишки, пыльная дорога, бурьян… Из-за покосившихся заборов отчаянно лаяли собаки… Озираясь по сторонам, Рио невольно сбавила скорость и пошла шагом, успев заметить, что её велосипед мелькнул впереди, сворачивая к одному из домов в конце улицы. У неё нещадно кололо в боку, каждый вздох раскаленным свинцом наполнял лёгкие, во рту появился неприятный металлический привкус, но она упрямо следовала вперёд: чего-чего, а упорства ей было не занимать.
Добравшись до того дома, она толкнула калитку… Велосипед сиротливо валялся прямо посредине большого неухоженного двора: переднее колесо смято, словно угонщик со всего размаху налетел на камень, руль вывернут, заднее колесо ещё вращалось, зияя щербинками выбитых спиц… Рио закипела и решительно вступила на чужой двор. Тут же раздалось низкое ворчание: из грязной конуры наружу выбрался большой чёрный пес. Скаля желтые зубы, он недобро помаргивал заспанными глазищами, но на его шее красовалась тяжёлая толстая цепь, и Рио храбро двинулась вперёд. Пес потянулся, зевнул, и, продолжая ворчать, лёг у калитки, преграждая ей путь к отступлению.
— Ладно!.. — сквозь зубы процедила девочка и, подняв изуродованный велосипед, направилась к дому.
Она собиралась постучать, но тут вдруг чей-то гортанный голос спросил:
— Ищешь кого?..
Рио обернулась: в тени раскидистого дерева стояла высокая стройная женщина в цветастой одежде:
— Зачем пришла? А?..
— Я ищу мальчишку, укравшего мой велик! — с вызовом ответила девочка.
Женщина вышла из тени и Рио обнаружила, что она совсем не молода, а наоборот — очень и очень стара. Тёмная морщинистая кожа дряблыми складками налипала на тонкие кости, совершенно лишённые мяса; безгубый рот — словно незаживающая рана среди острых, изъеденных временем, выступов скул и подбородка; но больше всего поразили девочку глаза старухи — точно две тусклые серебряные монетки, вдавленные в усохшую кожуру век.
— Не затем ты сюда пожаловала! — возразила старуха. — Нет. Ко мне просто так не приходят. Да только тебе я ничего не скажу, мала еще судьбу ворожить! Лет через десять приходи… — и тихонечко рассмеялась, будто сухой горох рассыпала.
Рио поняла, что вряд ли узнает у странной старухи что-нибудь путное, и повернула обратно к калитке. Чёрный пес угрожающе привстал ей навстречу.
— Отзовите, пожалуйста, вашу собаку! — попросила она.