Все это великолепие невидимая прислуга Замка устроила за то время, пока хозяйки были заняты переодеванием.
Вдоволь поглазев на всевозможные чудеса — приглашённых развлекали артисты и фокусники, оценив великолепное угощение, и подставив исподтишка подножку парочке хвостатых официантов, — девочка заскучала и присоединилась к Каггле, которая вместе с Пьеттро, разряженным в пух и прах, встречала у входа в зал запоздавших гостей.
Трое, прибывшие самыми последними, заслуживали особого внимания.
Двое мужчин и женщина — очень высокие, длинноволосые, в чем-то неуловимо схожие между собой, — они были прекрасны, словно боги, сошедшие с Олимпа!.. И хотя их лица, как и лица многих гостей, наполовину скрывали маски, но всё — осанка, походка, гордая посадка головы, — всё подсказывало, что эта троица очень и очень отличается от остальных. При их появлении атмосфера зала неуловимо изменилась: на мгновение стали тише музыка и голоса, чуть замерли вальсирующие пары, застыли брызги фонтанов — казалось, все и вся затаили дыханье… Но женщина сделала лёгкий повелительный взмах рукой — и веселье покатилось своим чередом.
Каггла машинально присела перед ними в глубоком реверансе, Пьеттро просто переломился пополам, а Мэрион — она как раз сунула в рот леденец — так и застыла столбом, хлопая глазами, как глупая кукла. Пришельцы, чуть приостановившись в дверях, вежливо, но едва заметно, кивнули — одновременно и хозяевам, и всему залу, — и прошествовали к устроенному в дальнем конце зала возвышению.
Там, на ковре из пятнистой шкуры неведомого зверя, стояли полукругом три стула с высокими спинками и, чуть поодаль — низенькая, обитая бархатом, скамеечка. На эту-то скамеечку и села Каггла, в то время как эти трое расположились на стульях, больше похожих на королевские троны. У ног женщины лёг, невесть откуда взявшийся, огромный белоснежный пёс, похожий на дога. Тут же рядом бесшумно возник Пьеттро — на подносе четыре искрящихся бокала…
Гости протянули к ней хрустальные чаши все трое одновременно, и она неловко подалась им навстречу: лёгкий звон дорогого стекла — и в разных концах зала и за тёмными окнами с громкий треском рассыпались фейерверки. Шампанское взорвалось в голове разноцветными искрами — стало весело и тревожно! Кто-то громко сказал: «Полночь, господа!..» — и весь остальной зал погрузился в уютную полутьму, отодвинулся куда-то, словно исчезнув, но она слышала далёкую музыку, приглушенные голоса и смех, и понимала, что бал продолжается. Место, где они сидели, осталось единственным освещённым пятном, но она чувствовала, что от остального праздника их отделяет какая-то невидимая преграда, нарушить которую не осмелится никто.
Женщина сняла маску и небрежно уронила её на ковер. Подняв к губам бокал, она долго, изучающе смотрела на Кагглу.
— Так вот вы какая, — вымолвила она, наконец. — Долго же мы вас ждали…
Мужчины хранили молчание. Каггла почувствовала себя неуверенно: кто эти люди, чего они ждут от нее?.. Их даже не представили! Но потом она вспомнила, кто она на самом деле, как попала сюда, и всё происходящее стало казаться сном, сказкой, и следовательно, чем-то несерьёзным. Но она ошибалась.
— Я знаю, о чем вы думаете, — мягко произнесла собеседница. — Да, там у вас, в Прощёном Мире — всё, что находится за Гранью, воспринимают как сказку. Обрывки истинного знания хранятся в ваших мифах и легендах, но не более того… Вы почти утратили связь со всеми остальными.
— Извините, — перебила её Каггла, — вы сказали в Прощёном Мире? Как это понимать?
— Всё имеет своё название — звёзды, планеты, миры, — пожала плечами собеседница.
— Так мы сейчас не на Земле?!
На лице женщины появилась лёгкая тень досады.
— Земля! — она чуть скривила красивые губы. — Это настолько относительное понятие — вы даже не представляете себе, насколько!
— Хорошо, — снова перебила хозяйка Замка, — обойдёмся без терминов. Вам, подозреваю, что-то нужно от меня, не так ли?.. Давайте же перейдем к главному.
Мужчины, словно по команде, повернули головы в её сторону. Женщина улыбнулась, и предупреждающе приложила к губам палец:
— Тс-с-с! Не надо лишних слов! Слова мешают… Видите моих братьев? Они редко говорят — и правильно делают. Слова — страшное оружие, нужно уметь им пользоваться… Мы, нигильги, украли его у вас — у людей. Вы тоже когда-то позаимствовали его у других! — она засмеялась. — Да-да! Истинные знания только так и достаются!
«Братья — молчуны, а сестра — болтушка, — подумала Каггла. — Столько слов — и ни одного о том, зачем они здесь?»
— Ты — Открывающая Врата, — резко, очевидно прочитав её мысли, сказала женщина. — Разумеется, ты и понятия не имеешь, о чём идёт речь. Так и должно быть со всяким, кто умеет больше положенного. До поры до времени… Твоё время пришло, — она сделала паузу, прежде чем заговорить вновь. — Мы, Князья Нигильгов, нашли тебя первыми. Конечно, потом придут и другие, но может, тебя устроит наша цена?.. Человек — существо ограниченное, я говорю это не в обиду тебе — просто вы так устроены. Поэтому другие вряд ли смогут назначить больше — ведь и предлагать-то особенно нечего.
— Что же вы хотите предложить? — растерянно спросила художница, только лишь для того, чтобы прервать этот безумный монолог. Ей отчаянно хотелось проснуться!..
— Ты не спишь! — возразила собеседница, будто прочтя её мысли. — Что мы можем?.. Бессмертие, вечная молодость, здоровье, богатство, успех, талант, возвращение ушедших… — она скороговоркой перечислила всё это так, будто речь шла о мелком товаре, выложенном на прилавке блошиного рынка. — Как видишь, список довольно мал, но это не наша вина…
— И что взамен?
— Ты откроешь нам двери! — словно непонятливому ребенку объяснила Княгиня. — Двери в иные миры. Сильнейшие из нас могут уходить в междумирье — сюда, например, но путь в другие Миры нам заказан. Для этого нужно умереть в своём. Все как у вас… Но тогда нет возврата — это доступно только духам, ведь у них нет души.
— А у вас есть?
В глазах Княгини вспыхнула обида.
— Конечно! — сухо ответила она.
За стенами Замка снова затрещал фейерверк, и ночь за окнами разорвали цветные пятна.
— Мы уходим, — сказала Княгиня, поднимаясь со своего места. — У тебя есть время подумать. Не торопись.
Невидимая стена вокруг исчезла и в их уединение властно ворвалась суета праздника. Нигильги медленно сошли с пьедестала и растворились в толпе.
Тем временем Мэрион попала в очередной переплёт. Когда в праздничном зале после фейерверка притушили огни, она немного потанцевала вместе с остальными гостями, но потом ей сделалось просто невыносимо: одни взрослые вокруг — это ведь скука смертная!.. К тому же остатки хорошего настроения ей испортила какая-то незнакомая толстая тётка: когда Рио, чтобы отдышаться, уселась за ближайший столик и потянулась за виноградной гроздью, так соблазнительно свисающей из вазы, она шлёпнула её по руке и заявила:
— Шутам не место за одним столом с господами!
— Чего?! — окрысилась девочка, от возмущения совсем забыв о правилах хорошего тона.
— Поглядите, какая нахальная карлица! — пожаловалась обидчица соседям по столу.
«Ни фига себе!..» — примерно так подумала Рио, — её никогда ещё не оскорбляли столь тяжко! — а вслух она сказала… Нет, она не произнесла ни одного грязного слова — ей вполне хватило нормальных.
— Да кто ты такая, чтобы так разговаривать со мною?! — заверещала злополучная воспитательница.
— Я — Мэрион фон Гилленхарт! — подбоченилась Рио. — И это — мой Замок!
— Ты? Ты — Гилленхарт?! — отчего-то удивилась толстуха, и вдруг громко расхохоталась: — Нет, какая нахалка! Она величает себя фон Гилленхарт! Ха-ха-ха!.. Маленькая лгунья! Самозванка!..
Остальные сидящие за столом тоже начали бурно смеяться, и неожиданно для себя Мэрион обнаружила, что проиграла словесную битву. Сделав невозмутимое лицо — ах, как нелегко ей это далось! — Рио сползла со стула, и смешалась с толпой веселящихся. Взгляд её выхватил маленькую мальчишескую фигурку… Наконец-то! Хоть один ребёнок! Недолго думая, она подбежала к нему и хлопнула по плечу:
— Привет! — и осеклась: у «мальчишки» оказалась окладистая рыжая борода.
— Добрый вечер! — учтиво поздоровался карлик.
— Э-э… Потанцуем? — предложила Мэрион, потому что надо было теперь что-то сказать.
В глазах карлика вспыхнула недоверчивая радость:
— Вы серьёзно?
— Ну, а чего там? — пожала плечами Рио. На одной из школьных вечеринок она даже с Хендрей Свинусом как-то выплясывала, а уж хуже этого ничего быть уже не могло.
Карлик церемонно протянул ей руки и они шустро запрыгали по залу. Мэрион при этом старалась непременно или задеть кого-нибудь из танцующих или наступить на чужую пятку, словно бы нечаянно, — так ведь гораздо веселее!
— Для меня большая честь танцевать с вами, — тихо сказал карлик.
— Почему же?
— Я — тьетль… Те, кто повыше ростом, обычно предпочитают нас не замечать. Особенно эрды и нигильги.
— Тьетль? — переспросила девочка. — Это вроде гномов?
— Нет… Мы совсем другой народ.
Но Мэрион не дала ему продолжить антропологические рассуждения:
— Послушайте, — она вдруг застыла на месте, глядя на стены, глаза у неё округлились: — Да ведь здесь никто не отбрасывает тени!
— Само собой! — охотно пояснил тьетль. — Здесь же Междумирье — и потому все не совсем настоящие.
Мэрион тут же проверила себя, попытавшись устроить на ближайшей стене театр теней. Но тьетль оказался прав.
— А вы здесь всё время живёте? — словно невзначай поинтересовалась она.
— Нет. Нас сюда приглашают, но не часто.
— Значит, вы в любой момент можете вернуться к себе?.. — уточнила девочка.
— Да.
— Ах!.. — сделав озабоченное лицо, Рио хлопнула себя по лбу. — Кажется, я забыла выключить утюг!.. Как бы мне выбраться отсюда и побыстрее?