— Угу… — задумалась сестра. — Пожелала, значит… От всей души, так сказать.
И тут Толстяка осенило.
— Мэрион, — воскликнул он, — помнишь того синего чудика, которого мы вытащили из книжки?.. Он ещё сказал: «Одно желание за тобой…» Это ведь был Исполнитель Желаний! Как я сразу не догадался!!!
— Из какой книжки? — насторожилась Зануда.
Но в комнате поднялся невообразимый шум и гам: Толстяк радостно скакал по комнате, гордый тем, что ему первому пришла в голову верная догадка, пес с громким лаем тут же присоединился к нему, подпрыгивая и норовя укусить мальчишку за окорока, Зануда пыталась их успокоить. И только Мэрион среди всей этой кутерьмы хранила гробовое молчание, оцепенело уставясь в одну точку.
Получается, она могла загадать что угодно! — перед её мысленным взором промелькнула череда самых радужных и заманчивых образов, а вместо того… Вместо того она потратила всю силу заклинанья на этого гадкого Хендрю, и упустила шанс, равного которому в её жизни, возможно, больше никогда не будет!!! И она зарыдала крокодильими слезами — громко и некрасиво.
Остальные тотчас умолкли и уставились на неё.
— Да не расстраивайся ты так! — попытался успокоить её Дю-младший, по-своему истолковав причину слёз. — Что-нибудь придумаем!
Но подруга завыла ещё громче. Зато её сестра, достаточно хорошо изучившая свою младшенькую, быстро смекнула в чем дело:
— Прекрати! — приказала она и влепила скандалистке лёгкую пощечину. — Как не стыдно!.. Человек по твоей милости рискует навсегда остаться собакой, а она себя жалеет! Бессовестная!
Мэрион всхлипнула и замолчала. Собака и мальчишка тоже враз угомонились и отошли подальше.
— Где эта книжка? — строго спросила Зануда.
— Он забрал её с собой, — отвечала Рио. — У меня только несколько листков осталось.
— Неси!.. — велела сестра.
Но ничего путного в оставшихся страницах они не вычитали.
— Идём к его родителям! — решила Зануда. — Надо им сказать, а то будут искать его…
— А если они не поверят?
— Не знаю! — сердито отозвалась сестра. — Но сказать-то надо! Мало нашей семье неприятностей — и так уж у всех на слуху! Так ещё и это!
Взяв щенка, они втроём отправились домой к Свинусу. Хендря жил в отдалённой части города. Найдя нужный дом, они не решились сразу постучаться, а сели на скамеечку неподалеку — чтобы собраться с духом.
— Что-то я боюсь! — призналась Мэрион.
— Будешь в следующий раз следить за языком! — сказала сестра.
— Давай ты им скажешь, а? — голосом подлизы предложила Рио. — Ты всё-таки взрослая, тебе они быстрее поверят!
— Дудки! — наотрез отказалась Зануда. — Заварила кашу — вот и расхлёбывай! Я уж, так и быть, постою рядом — будет хоть кому отнести твои кости домой.
В доме, где жил Хендря, распахнулась дверь. На улицу вышел неопрятный, небритый мужчина. Вслед за ним на крыльцо выскочила женщина и разразилась на всю улицу отборной бранью. Мужчина начал орать на неё в ответ, потом махнул рукой и ушёл… Женщина продолжала ругаться. Облаяв всех, кто попался под руку, женщина наконец скрылась в доме, хлопнув дверью так, что во всей округе зазвенели стекла.
Мэрион поежилась.
— Надеюсь, это не его мамаша?
— Его-его! — «успокоил» Толстяк. — Я видел её в школе.
Девочка взяла щенка на руке и поплелась к дому Свинуса. У самого крыльца щенок изловчился и, выскользнув у неё из рук, опрометью бросился назад.
— По-моему, он домой совсем не хочет, — заметил Дю-младший.
— Я бы на его месте тоже не захотела, — усмехнулась Зануда.
Набрав в грудь побольше воздуха, Мэрион подняла руку и робко постучала, очень надеясь, что ей не откроют. Но дверь распахнулась тут же, словно её там ждали.
— Чего надо? — на пороге стояла та самая женщина, которую они уже видели.
— А-а… Хендря дома? — Мэрион не смогла придумать ничего другого.
Женщина смерила её цепким взглядом.
— Нет его! — за спиной женщины виднелась захламлённая грязная прихожая.
— А вы его мама? — на всякий случай поинтересовалась девочка, стараясь оттянуть время признания.
— Опекунша, — буркнула неряха, настораживаясь, и зачем-то пояснила: — Сестра померла, а щенка своего мне оставила. Мучаюсь вот теперь… Опять натворил чего?
— Нет-нет! — торопливо ответила Мэрион. — Просто он просил передать, что… э-э… нескоро вернется домой. Он уехал в гости… К другу. На недельку.
— К другу?.. — недоверчиво переспросила мачеха. — Да по мне хоть пусть вообще не возвращается! — добавила она злобно и захлопнула дверь.
Мэрион торопливо скатилась с крыльца к поджидавшим её друзьям.
Дверь снова приоткрылась:
— И передай: ежели он опять набедокурил, — крикнула женщина, — на меня пусть даже не рассчитывает!
Щенок поджидал их у скамеечки, где они сидели.
— Бедный Хендря! — девочка погладила лукавую бархатную мордочку. Пёс заворчал. — Что же нам с тобой делать?
— Придется ему пожить у вас, — рассудил Толстяк Дю.
— Свинус в моем доме? — ужаснулась Мэрион.
— Много ли в нём осталось от настоящего Свинуса? — усомнился приятель. — Может, он вообще не помнит, что был человеком?
Зануда взяла щенка на руки и посмотрела ему в глаза. Пёс застенчиво и хитро закосил по сторонам.
— Помнит, — убежденно произнесла она. — Еще как помнит!
— Вот наказание-то! — буркнула Мэрион.
Праздник угас… Не чуя под собой ног, Каггла отыскала спальню и повалилась в постель, искренне желая очнуться утром там, откуда она прибыла. Но с пробуждением ничего не изменилось: снег, солнце, и тишина…
Она вдруг подумала, что судьба подарила ей краткую передышку, недолгое одиночество, которого она так хотела. Настоящий Лостхед был неподходящим местом для этого, а вот зачарованный замок вполне ей подходил. И почему-то стало очень спокойно.
Постучавшись, вошел Пьеттро. С поклоном подал на маленьком серебряном подносе чашку с дымящимся шоколадом.
— Где Мэрион?! — спохватилась Каггла.
— Девочка отправилась домой. С ней все в порядке.
— Домой? Без меня?
— Госпожа хочет нас покинуть? — расстроился слуга.
— Нет… — после короткой паузы ответила Каггла. — Пока нет.
Заяц заметно повеселел и ушел.
Потом был завтрак. Некоторые из гостей, оказывается, осталась в Замке, и они всей гурьбой отправились на речку — кататься на коньках. После — обед и новые развлечения. На следующий день все разъехались, и она по-настоящему осталась одна. Пьеттро запряг лошадей и катал её по округе. А поздно вечером ей было видение…
Она сидела у камина и услышала шаги. На стене, освещённой пламенем, возникла огромная тень. То был рыцарь, закованный в латы.
Опираясь на длинный меч, тень сказала глухим голосом:
— Не верь им!
— Кому?.. — спросила девушка.
— Тем, кто много обещает… — в голосе рыцаря сквозила печаль. — Многие будут охотиться за тобой, и ты сама должна сделать выбор.
Тень исчезла, и она услышала удаляющиеся шаги.
— Пьеттро!.. — закричала она, лишь только шаги стихли.
— Да, госпожа? — слуга появился точно по мановению волшебной палочки.
— Кто это был?!
— Барон Юстэс фон Гилленхарт! — торжественно и немного печально ответил слуга.
…Всадники Белоглазых напали на маленький приграничный город Людей под утро. В воздухе у центральных ворот появилась Дыра, точно кто-то разрезал ножом сгустившийся воздух, и оттуда потекла чёрная, ощетинившаяся мечами и копьями лава. Быстро и бесшумно она заполнила узкие городские улицы — и запылали одновременно подожжённые дома Ремесленной Слободы, хоромы знати в Верхнем Городе, торговые ряды и Рынок в центре, а на противоположном конце города огонь уже подбирался к зданию Арсенала и казармам Летучих Стрелков… Захваченные врасплох жители гибли в дыму и пламени, те же, кто сумел выбраться из цепких объятий огня, попали под удары неприятеля. Резня была короткой и беспощадной… Уцелевшие заперлись в Башне Библиотеки, призывая на помощь магов, но колдовство врага оказалось сильнее — и подмога не смогла пробиться сквозь расставленные им Защитные Сети.
Когда подоспели королевские войска — спасать уже было некого.
— Они опять забрали детей, — сказал советник Дарквиш, прочтя донесение, присланное с птичьей почтой.
Кроме него в маленькой комнате, где обычно проходило заседание Военного Королевского Совета было еще два человека: слуга Бильям и сын Дарквиша — Нордид.
— Королева ждёт! — почтительно напомнил слуга.
— Идёмте, — Дарквиш пристегнул поданную слугой шпагу.
Королева Чара ожидала их на открытой площадке дворца, нависшей прямо над бушующими волнами океана. Серое небо сливалось у горизонта с разыгравшейся водной стихией, ветер рвал в клочья белую пену, пронзительно кричали чайки… Королева стояла у парапета, глядя на волны, бьющиеся о скалы у неё под ногами. Солёные брызги порой долетали до её лица — она не вытирала их.
— Третье нападение за последние полгода! — сказала королева, выслушав его доклад. — И снова нас застают врасплох! Что это: беспечность или предательство? — она говорила тихо, но её слова заглушали грохот волн.
— Ни то и ни другое, — склонив голову, отвечал Дарквиш. — Противнику помогают неведомые силы, как иначе они смогли бы преодолеть нашу магическую защиту? Но ни светлые маги, ни военная разведка не говорят ничего определенного.
Наступило молчание. Словно обрадовавшись тишине, океан с удвоенной силой терзал скалу, на которой острым шпилем торчал королевский замок.
— Кто из чёрных магов ещё остался? — спросила королева.
— Тезариус и… Даниил, — прошептал Дарквиш имена тех, кого вспоминать было запрещено под страхом смертной казни. — Еще несколько магов помельче укрылись в Заморье — по крайней мере так болтают заезжие тьетли, а они зря говорить не станут.
— Я хочу повидаться с ними, — властно произнесла королева.
— Но ваше Величество! — взмолился советник. — Этого делать нельзя! Тезариус чуть было не стёр с лица земли всё Королевство, а Даниил — он… Он до сих пор желает Вас! — выговорив последние слова, Дарквиш невольно прикрыл глаза, ожидая испепеляющего удара молнии. Но удара не последовало.