— А-а… — разочарованно протянула девочка. Она-то думала и в самом деле!
— Значит, Виктору будет недосуг сегодня выяснять, что же случилось в Обсерватории… — скучающим голосом произнес дядя Винки.
— А что там случилось? — не моргнув и глазом, спросила девочка.
Дядя бросил на неё быстрый испытующий взгляд.
— Да, что там случилось?.. Хотелось бы услышать про это от тебя, ведь вы с сестрой были там.
Мэрион пожала плечиками:
— Сплошная скука! Весело стало, только когда обнаружили, что кто-то спёр метеорит…
— Мэрион! — сделала строгое лицо тётка Люсильда. — Надо говорить: украл!
— Я бы так и сказала, — рассердилась Мэрион, — если бы его украли. Но его — спёрли! Вот так.
И видя, что тётка намеревается прочитать ей лекцию, девочка подхватила пса и умчалась прочь.
Мэрион слукавила: посещение Обсерватории оказалось весьма занимательным!
Сначала посетителей пригласили наверх, в круглый зал, где был огромнющий телескоп. Тут же выстроилась очередь желающих поглядеть в небо. Мэрион, разумеется, очень удачно оказалась в первых рядах, но её ухватила за локоть старшенькая:
— Ты не забыла, случайно, зачем мы здесь? — прошипела она.
— Да я одним глазком! — заканючила Рио, видя, что ловцы привидений мирно бродят по залу вместе с остальными туристами.
Но пока сестры препирались, парни куда-то незаметно исчезли.
— Вот видишь! — разозлилась Зануда. — Где теперь их искать?
Из круглого зала, где они находились, вели две двери.
— Давай: ты — туда, а я — сюда! — с важным видом скомандовала младшая.
— Почему? — вдруг озадачилась старшая.
— А какая теперь разница? — дерзко ответила Мэрион. И по-своему она была права.
Не дожидаясь, пока сестра придумает, что ответить, девочка ринулась вперёд. Выскочив в коридор, Рио обнаружила ещё несколько металлических дверей. Приложила ухо к одной из них, подергала за ручку — ничего. Вторая дверь тоже хранила молчание. Третья неожиданно поддалась: высокие скучные стеллажи, заваленные канцелярскими папками, столы, где над бумагами с непонятными цифрами нудно мигали мониторы. В углу мирно гудели какие-то приборы.
— Что хорошего быть учёным?.. — подумала вслух Рио, подойдя к ближайшему столу и разглядывая унылую комнату. Её маленькие пальчики тем временем забарабанили по столешнице, гадая: а не нажать ли какую кнопочку? — Паришься-паришься над учебниками, пока не облысеешь, — продолжала она сама с собой. — Нет, я лучше стану певицей… На-на-фа-фа!.. — и немилосердно гнусавя, изобразила соло на невидимой гитаре.
Но пальцам её было вовсе не интересно упражняться вхолостую — и шаловливый мизинчик на последнем аккорде взял да и ткнул куда-то. Так, между прочим… И ничего не произошло.
Только стеллажи посреди комнаты вдруг стали прозрачными, а потом и вовсе исчезли. На их месте в полу образовался световой конус, расходящийся кверху.
Несколько секунд Мэрион глубокомысленно взирала на дело рук своих, потом сообразила, что ей, пожалуй, пора…
В этот момент по всем законам криминального жанра в коридоре послышались голоса. Недолго думая, девочка пригнулась и заползла в щель между столами. Голоса проследовали мимо, но не успела она обрадоваться, как конус слегка загудел и его свечение изменилось. Мэрион с перепугу снова юркнула в свое убежище.
— И вообще… — пропыхтела она, когда минут через десять из-за неудобной позы у неё затекли ноги. — Нечего двери оставлять открытыми! А то распахнули: заходи, ребёнок, пожалуйста!.. Ну, ребёнок и зашел… — с этими словами она выползла наружу.
Световой конус в центре комнаты был теперь похож на маленький вращающийся смерч.
— Интересненько!.. — пробормотала Мэрион свою любимую присказку.
Подойдя ближе, девочка почувствовала, что от конуса веет холодом. Движение воздуха в комнате усилилось, и она вдруг поняла, что не может вернуться назад — к двери: её затягивало в самый эпицентр вращения…
Девочка стремительно понеслась сквозь холодную пустоту — навстречу темноте, где мерцали тусклые частые огоньки. Потом раздался такой звук, точно она со всего размаху шлепнулась в воду, и…
И был вечер — запах прелой травы, сырость, — то ли весна, то ли осень…
И была река — грязный берег, в тёмных водах — отражения сотен огней… Серое шевелящееся месиво — толпа…
И ожидание — нетерпеливое, жадное, сладострастное…
И сновали по тёмной воде торопливые лодки. Одна, длиннее прочих, выгрузила пригоршню ярких людей-самоцветов … «Филипп!.. Филипп!» — зашелестело в толпе.
И была ещё лодка — полная солдат, — и два старика в чудных бумажных колпаках…
И были хмурые лучники, и огромная — до небес — груда хвороста… И пара унылых, нелепых столбов — зачем?.. для чего?
И был потом — костёр…Удушливый, едкий дым…И проклятье…
И стон толпы…
И обугленная рука — перстом в звёзды…
…Она даже не успела испугаться того, что случилось с ней. Живые люди на её глазах обратились в пепел — она видела, как они кричали!.. Хуже — только телевизор!.. Неведомое чувство разрывало её маленькое сердце, и она не знала ему названия. Слёзы застилали глаза, она побрела куда-то, спотыкаясь… Чья-то рука легла ей на плечо:
— Зря ты сюда забралась, дитя. Негоже такое видеть.
Перед нею стоял… отец Себастьен. Мэрион только и смогла, что всхлипнуть в ответ.
Он покачал головой и положил ладони ей на лоб. Тёплое облако окутало её голову, стало хорошо, свободно…
Потом они вдруг очутились в какой-то башне — много-много ступенек, уводящих вверх, и больше ничего. Они стали подниматься выше и выше, — в проломах стен виднелась сверкающая морская гладь, — пока не добрались до площадки на вершине… Там валялась ржавая цепь. Она задела её ногой, цепь печально звякнула. Видно было далеко-далеко — и только море… Лишь в одном месте она заметила что-то вроде арки, вздымающейся прямо из воды — пенные буруны подтягивали к арке парусник. Но отец Себастьен подвел её к краю и …
… и яркий свет шумного зала почему-то очень удивил её. Мэрион показалось, будто она только что проснулась — и отчего-то проснулась не дома. Потом вспомнила, что вместе с сестрой приехала сюда. А зачем, позвольте, они сюда приехали?… Ах, да! Ловить привидение. Или ловить тех, кто его ловит?.. Думалось ей почему-то с трудом, и она совсем запуталась, — и рассердилась непонятно на кого. Тут под руку попалась старшая.
— Поехали домой! — буркнула Мэрион. — У меня снова живот болит. И голова. И вообще!
— Привет! — удивилась Зануда. — А как же… — но, поглядев внимательно на сестру, замолчала и покорно развернулась к выходу.
Среди посетителей тем временем началось какое-то волнение.
— Что случилось? — спрашивали одни.
— Метеорит украли! — радостно объясняли другие.
В центре зала, где были расставлены экспонаты музея Обсерватории — всякие там разные штучки, — образовалась давка: всем было интересно взглянуть на то место, где только что лежал под стеклянным колпаком небесный камень. Теперь там ничего не было… Стеклянный колпак между тем остался цел и невредим. Больше всего суетились «очкарики», как в городе именовали в шутку работников станции.
— Дорогой, наверное! — посочувствовала Рио, ощутив лёгкий укол ревности: камушек ей тоже очень приглянулся — классно иметь такую штуку!
— Идёмте скорее! — перед ними как черт из табакерки возник Макс Линд. Он выглядел очень озабоченным.
— Да мы уже уходим! — сказала Рио, притормаживая, ей было интересно: обнаружат вора или нет?
Но взвыла сирена и Линд, подхватив девиц под руки, почти насильно потащил их наружу. Они промчались по лестнице и выскочили на улицу. Не особо церемонясь, Линд чуть ли не пинками загнал своих подопечных в машину, и обиженно взвизгнув тормозами, автомобиль вылетел на шоссе.
— Что это мы так торопимся?.. — подозрительно проскрипела Мэрион старческим голосом, копируя интонации тётки Люсильды.
Вместо ответа Линд молча ткнул большим пальцем назад. Сёстры дружно обернулись: здание Обсерватории медленно таяло в воздухе…
— Ого! — присвистнула Рио. — А как же… Как же…
Вцепившись одной рукой в руль, — машину отчего-то сильно кидало в стороны, — журналист другой рукой достал что-то из кармана рубашки и протянул ей: на его раскрытой ладони лежали два деревянных человечка грубой работы. В лицах кукол легко угадывались черты их загадочных постояльцев.
— Эти, что ли? — спросил Борода. — Так они в полном порядке!..
Мэрион не стала пересказывать дядюшке подробности вчерашней экскурсии. После истории со скиссором — когда они вместе с Кагглой очутились в картине — он постоянно шпионил за ней. Это ей очень не нравилось: тоже мне папарацци!.
Во дворе ждал Толстяк Дю. Захлебываясь от возбуждения, Мэрион торопливо пересказала ему свои приключения.
— А что, у нас в городе была Обсерватория? — невозмутимо уточнил Толстяк, когда она умолкла. Мэрион в изумлении вытаращилась на него во все глаза. — Ладно, шучу!.. — поспешно успокоил он, видя, что она набирает в грудь воздуха. — Что же: всё ясно, — голос у него был как у доктора, закончившего осмотр надоедливого больного. — Это была воронка, ты в неё попала. Теперь её нет.
— Воронка?..
— Назови это, если хочешь, провалом. Во времени… Скорее всего, ты видела казнь Жана де Молэ. Последнего Магистра ордена тамплиеров. Он и в самом деле проклял своего убийцу — короля Филиппа Красивого, и тот умер почти сразу после казни. Разгром ордена фактически положил конец эпохе рыцарей, — добавил он профессорским тоном. — Настоящих рыцарей.
— А ты откуда знаешь?
— Книжки надо читать!
— Умный ты, прям стукнуть хочется… А зачем он его?
— Денег не хватало. Обычное дело.
— А… а какое сегодня число? — хитро прищурившись, быстро спросила девочка. Толстяк назвал.
— Правильно, — с некоторым разочарованием кивнула Рио. — А… как меня зовут?