— Без меня умрет мой мир! — Я попытался перекричать рев злого пламени. — Мой долг…
— Твой долг?! — с сарказмом проговорила Вторая. — Вор заговорил о долге. С каких это пор ты стал рассуждать о нем?
— Мне нужно вернуться и закончить дело, — упрямо настаивал я. Я принял Заказ, и пока он на мне, я не волен над своими желаниями!
Тени склонили головы одна к другой и стали тихо переговариваться. Неужели я смог их убедить? В этом мире, мире-пустоте, заполненном то огненным снегом, то жарким пламенем, мне не было места. Разве оно этого не понимают?
— Хорошо, ты можешь уйти, — объявила решение Вторая. — Мы ждали тысячи лет, подождем еще немного. Ты все равно когда-нибудь вернешься к нам. Тот, кто узнал дорогу в изначальный мир, всегда возвращается. А теперь иди!
— Куда?
— Вперед.
Я бросил опасливый взгляд в сторону огненной стены:
— Вы же знаете, что без вас я не смогу пройти сквозь огонь! Верно. Но в этот раз ты должен пройти без нашей помощи. Не всегда мы будем рядом с тобой. Не всегда джанга с тенями проведет тебя через ловушки Дома Силы. Когда-нибудь тебе придется бороться с ним один на один.
— Дом Силы?! — вскричал я. — Вы сказали Дом Силы?! А про Дома Любви, Боли и Страха вы тоже знаете?!
— Знаем.
— А про Хозяина?! Кто или что он такое?! Про Хозяина вы…
— Знаем, — перебила меня Третья.
— Тогда расскажите мне! Это очень важно!
— Совсем недавно ты торопился убраться отсюда, Танцующий, а теперь жаждешь сведений, — холодно ответила на мою просьбу Первая. — За них надо платить, ты готов к этому?
— Смотря что вы за них потребуете! — осторожно сказал я. Не стоит соглашаться, пока не узнаешь, какую цену попросят от тебя взамен.
— Тебе придется остаться с нами.
— Тогда цена этому знанию — дырявый медяк. Здесь мне оно не понадобится.
— Прости, но твой мир еще долго не будет готов к этим знаниям, — с сожалением ответила мне Вторая. — Вперед, Танцующий, огонь ждет тебя!
— Прощайте!
— Нет. До скорой встречи, Танцующий! Помни, что не всегда Джанга с тенями ведет правильной дорогой!
— Помни!
— Опасайся!
Они еще что-то кричали мне в спину, но я уже не слышал их слов. Огонь угрожающе замахнулся на меня шипящими языками.
— Ты мой! — проревело багровое пламя.
— Ты наш-ш-ш! — вторили его голодные языки.
Я не склонен к безумным и безрассудным поступкам, но, видно, пришло время. Как там говорили тени? Не всегда можно пройти сквозь огонь с помощью танца с тенями? Нет, как-то по-другому…
Огонь опалил лицо, волосы угрожающе затрещали. На руках, которыми я закрыл глаза, начала лопаться кожа.
В прошлый раз только джанга, безумный танец, в котором меня закрутила троица, помог пройти сквозь пламя этого негостеприимного мира и вернуться назад на Сиалу.
Сейчас я остался один на один с голодным огнем.
— Ты мой!!! — гудела стена жара.
— Вы мои!!! — каркнул я в ответ.
Я, больше не раздумывая, прыгнул в духовку. Стена торжествующе взревела, принимая меня. Боль от ожога распустилась пунцовым бутоном, но одежда и волосы даже не вспыхнули. Пламя лишь разочарованно выло у меня за спиной. Перед тем как на меня рухнула тишина, я успел понять, что все-таки смог прорваться сквозь границу миров без джанги с тенями…
В голове гудело, во рту поселилось множество ежей, затылок отчетливо пульсировал и не давал ни на секунду забыть о себе. Я зашипел похлеще, чем кипящий котел, и соизволил открыть глаза. Перед глазами все расплывалось, так что мне потребовалось заметное усилие, чтобы понять, где я очутился на этот раз.
— С добрым утром! — Раздавшийся голос заставил меня вздрогнуть.
— Это, по-твоему, доброе утро, Угорь? — хмыкнул я.
— По крайней мере мы все еще живы.
— Давно мы здесь?
— Уже утро следующего дня. Весь прошлый день и ночь мы проторчали тут. Как твоя голова?
— И не вспоминай, — со стоном попросил я гарракца. — Гудит, как растревоженное осиное гнездо. Меня довольно сильно приложили в карете.
— Я уже стал беспокоиться. У тебя был жар, и ты говорил, не приходя в сознание.
— Мне снились плохие сны, — пробормотал я, вспоминая прогулку по мрачным коридорам хозяйской тюрьмы и загадочный огненно-снежный изначальный мир Хаоса, который, по словам теней, должен умереть.
Сон! Это был всего лишь очередной сон из нескончаемой связки кошмаров!.
— Ты-то как? Тебе ведь больше моего досталось, — спросил я у Угря.
— Выживу, — односложно ответил он мне.
Ну, раз гарракец говорит, что выживет, значит, выживет.
Я попробовал пошевелить руками, но из этого ничего не вышло — какая-то сволочь крепко-накрепко связала их у меня за спиной.
— Даже не пытайся, — усмехнулся Угорь, заметив мою попытку проверить крепость веревок, перетянувших запястья. — Веревка из волокон арта, от нее просто так не избавишься. Я целый час провозился, но так ничего и не получилось.
Арт — это такое дерево, дохленькое, кривое и ничем не примечательное. Но из его волокон, после того как их должным образом обработают, получают великолепные прочные веревки. Их можно перерезать или перегрызть, но разорвать или вывернуться из таких пут способен только очень сильный или же очень ловкий человек. — Нас в тюрягу, что ли, посадили? — немного туповато пробормотал я.
Мне никак не удавалось избавиться от наваждений снов. Все еще не верилось, что долгое путешествие в подземных коридорах и разговор с тенями — это всего лишь кошмар.
— Верно. На званый обед сторонники Неназываемого нас приглашать не спешат.
Я огляделся, стараясь получше ознакомиться с местом нашего заключения.
Темницей это назвать было трудно. Нет, тут, конечно, наличествовали серые стены, маленькое решетчатое окошко под потолком, грязная солома на полу и одинокий факел на стене. То есть на первый взгляд самая обычная и не очень-то располагающая к постоянному жительству камера. Но вот в чем была странность — я ни разу в жизни не слышал от людей, побывавших в тюряге, что в камере должно быть две двери.
— Вторая запасная? Если тюремщики ключ от первой потеряют? — не удержавшись, попытался пошутить я, несмотря на продолжающийся гул в голове.
Первая дверь — деревянная, обитая узкими стальными листами, располагалась прямо напротив нас. Вторая, полностью железная, находилась на левой стене камеры, и засов у нее, в отличие от первой, находился тут, а не снаружи, как у любой уважающей себя двери в тюрьме.
— Что за ерунда?!
Он проследил за моим взглядом, неловко пожал плечами.
— Без понятия. — Лучше помолись своему Саготу, чтобы нас отсюда вытащили.
— Вытащат-то нас в любом случае и, кажется, вперед ногами. — Настроение у меня было мрачновато-говорливым. — Какова вероятность того, что отряд отыщет нас раньше, чем ребята Неназываемого избавятся от лишней обузы?
— Были бы мы обузой, нас бы не стали хватать, а шлепнули прямо на улице.
— Верно. Мы им для чего-то нужны, но как долго это продлится? Кли-кли, слава Саготу, смылся, и, думаю, прошло достаточно времени, чтобы Алистан и Миралисса начали действовать.
Из маленького окошка до нас донесся крик горластого петуха.
— Вот тебе и ответ, — произнес Угорь. — Мы не в Ранненге, мы за городом, а навряд ли Алистан догадается искать нас на таком расстоянии от стен.
— Почему ты думаешь, что мы за городом? По-твоему, в Ранненге не может быть петухов?
— Да нет, их навалом, но я в карете пришел в себя, и перед тем как меня опять вырубили, смог увидеть, что за окнами простирается отнюдь не городской пейзаж.
Угу. Приятно слышать. Теперь уже точно известно, что шанс найти нас в подвале, да еще так далеко от трактира, — нулевой.
— Умеешь ты обнадежить, — горестно вздохнул я.
Нам оставалось только ждать и надеяться на чудо, Сагота и всех готовых нам помочь личностей. Первое нас избегало, второй, кажется, не слышал, третьих попросту не существовало (по крайней мере, на расстоянии лиги от нас). Как говорят матросы из Портового города — мы крепко сели брюхом на мель..
Лязгнул засов, и вошли двое. Первый был широкоплечим мужиком лет пятидесяти, с лиловым носом и льдисто-голубыми глазами. Невысокий, плешивый, в мятой, заляпанной жиром одежде и с кривой ухмылкой во всю мерзкую рожу. Вторым посетителем оказался… Горлопан.
Живой и абсолютно здоровый.
Я в первую секунду даже не поверил, что вижу именно его, а не какой-то морок или призрака, восставшего из могилы.
Лицо Угря, когда он увидел, кто пришел нас навестить, не дрогнуло. Лишь темные глаза нехорошо прищурились.
— Я вырежу тебе сердце, — процедил он.
— Я постараюсь быть осторожным и не попадаться тебе в руки, — очень серьезно ответил Горлопан. — Приношу свои извинения за причиненные вам неудобства.
Угорь все таким же ледяным голосом пожелал Горлопану засунуть все неудобства куда подальше.
— Жаль, — огорчился предатель. — Я искренне сожалею обо всем случившемся, но судьбу не выбирают. Вы выбрали свою сторону, а я — свою.
— И давно ты ее выбрал? — угрюмо спросил я, наконец заметив на его пальце то, что с самого начала увидел Угорь, — махонькое колечко в виде листка ядовитого плюща…
Все сразу же встало на места. Вот от кого сторонники Неназываемого узнали о том, где мы остановились и где находится Ключ! Да и выследили они нас у дома Соловьев тоже не без его помощи.
Как же ловко этот ублюдок все провернул! И ведь перед нашим носом, и никто ничего не заподозрил! Да и как можно заподозрить своего товарища, с которым успел столько всего пережить?! Как можно подумать о Диком, что тот служит Неназываемому?! Это все равно что назвать солнце зеленым, а огров — очаровательными созданиями!
Сказал, что поехал к родственникам, а в это время сообщил своим соратникам о нас и вернулся в трактир. Все остальное было делом техники. Парни Неназываемого ворвались в трактир, подстрелили слуг, Маркауз с воинами укрылся на кухне, а Горлопан инсценировал свою смерть и был таков вместе с помощниками и нашим Ключом. Кто, ну кто связал бы Дикого с Неназываемым? Да никто! И о Г