— Кстати о них! Вы совсем не похожи на своего отца. Совершенно! И я не вижу в вас ни одной знакомой черты моей любезнейшей троюродной кузины!
Троюродной кузины? А! Якобы матери Угря! Я быстренько перебрал в уме родословную по линии матери герцога. Да, точно! Есть пересечение с ветвью рода Рантеров. Пускай дальнее, но есть.
— С этими вопросами вам лучше обратиться к моей матери, любезная графиня.
— Как же, позвольте спросить? Она давно умерла!
Оп-па! Пора заканчивать разговор.
— Да, великая потеря, — встрял я в разговор, беря Угря под локоть. — Но позвольте вас покинуть, у нас еще множество дел.
И, не дав сказать ей ни слова, мы направились к широкой мраморной лестнице на противоположном конце зала. Удивленный взгляд старушенции буравил мне спину. Ничего, переживет, А что она хотела от только что оторванного от сохи дралана? Вежливых манер?
Слева от меня раздался смех. Конечно же это был Кли-кли, развлекающий господ дворян. Шут взялся за дело всерьез, и все эти разодетые павлины гоготали не хуже чем обычные простолюдины. Гоблин пел песенки, жонглировал тремя полными фужерами вина и загадывал загадки. На мой взгляд, шутки эти были слишком тупы, но у знати они имели оглушительный успех.
— Наверх, — сказал я Угрю. — Проверим, что там.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и очутились на балконе. Он кольцом опоясывал зал, и отсюда открывался великолепный вид. Здесь же начинались два коридора, ведущие в глубь здания. В ближайшем от меня оказалось множество картин в огромных позолоченных рамах — целая портретная галерея.
Ради любопытства я подошел к первому полотну. С картины на меня насмешливым взглядом смотрел граф Балистан Паргайд собственной персоной. На следующем полотне был изображен человек, который являлся копией Паргайда. Вне всякого сомнения — отец. Я сделал шаг, чтобы увидеть деда любезного графа, и тут в животе у меня защекотало. Я было подумал, с чего это вдруг такая неприятность, но вспомнил слова Миралиссы о Ключе и щекотке.
Ключ! Клянусь Саготом, Ключ где-то рядом!
— Я что-то почувствовал! Угорь, прикрой, если что!
Прогулочным шагом углубился в коридор, все больше и больше отдаляясь от зала, где проходило празднество Соловьев, и остался наедине с картинами, с которых на меня смотрели многочисленные предки Балистана Паргайда.
Щекотка в животе усиливалась. Ключ звал и манил к себе.
«Я здесь! Я тут! Я здесь! Скорей! Узы зовут!» — чудилось мне.
Оставалось пройти совсем немного. Артефакт за какой-то из двух дверей, что возле последнего портрета в коридоре. Я подошел к ним и невольно остановился, разглядывая портрет, привлекший мое внимание. Только сила воли не заставила меня охнуть.
Портрет был старым. Очень старым. Об этом говорили и краски, потемневшие от времени, и манера письма, использованная художником. Оценив картину сугубо профессиональным взглядом мастера-вора, не гнушавшегося в свое время кражей произведений искусства, могу с уверенностью утверждать, что полотну не менее пятисот лет, а человеку, которой изображен на нем, судя по костюму, все полторы тысячи.
Мужчине с картины было за пятьдесят, худой, с седыми висками и такой же проседью в аккуратной бородке. Усов он не носил. Карие глаза смотрели на меня с дружелюбной насмешкой. И этого парня я знал, а точнее, видел, пускай он и жил в те времена, когда Ранненг был всего лишь небольшой деревушкой, а Авендума даже не существовало.
Где я видел этого господина? Конечно же во сне! В том самом, где этот человек убил мастера-карлика и попытался захватить Ключ, но нашел смерть от кинжала эльфа. Мне помнится, что у него на камзоле был вышит золотой соловей.
Вот кого мне так напоминал Балистан Паргайд! Фамильное сходство между нынешним слугой Хозяина и человеком, нашедшим свою смерть в Горах карликов, очевидно! Как же его звали…
— Суовик Паргайд, — раздался негромкий голос за моей спиной.
Я обернулся и увидел хозяина особняка. Я даже не слышал, как он ко мне подошел. А ведь на полу не султанатские ковры, а мраморная плитка. Да и Угорь не подал мне никакого сигнала. Выходит, граф вышел вон из той полуприкрытой двери.
— Приношу свои извинения, милорд. Я увидел картины и не смог преодолеть любопытство, — нашелся я.
— Далеко вы забрались, дралан, — как-то не очень хорошо усмехнулся Балистан Паргайд. — А-а-а, вот и любезный герцог!
К счастью, Угорь, видимо почуяв неладное, появился из-за поворота коридора.
— Надеюсь, дралан Пар не оскорбил ваших предков, граф? Он интересуется стариной…
— В самом деле? — спросил герцог.
«С каких это пор такое неотесанное рыло интересуется стариной? С тех пор как у него отняли плуг и возвысили?» — вот что говорили его глаза.
— Расскажите, граф, кто изображен на портрете? — поспешил перевести тему в более спокойное русло Угорь.
— Вы оказываете честь моим предкам, Ваша Светлость. Это Суовик Паргайд, как я уже говорил. Третий в роду Паргайдов. К сожалению, в один прекрасный день он отправился в Горы карликов и так и не вернулся оттуда.
— Сожалею.
— Он многое сделал для нашего рода. Но, впрочем, что это я все о родственниках и о родственниках. Идемте, я познакомлю вас с моей коллекцией!
Граф извлек тонкий изящный ключ и отомкнул замок ближайшей к нам двери. Хороший замок, прежде чем такой откроешь, с тебя семь потов сойдет.
— Будьте как дома, герцог. И вы, дралан, проходите. Ну? Что скажете?
— Впечатляет.
— Моя маленькая страсть.
— По цене она не такая уж и маленькая, граф, — сказал я, осматривая экспонаты коллекции Балистана Паргайда.
— О! Вы в этом разбираетесь?
— Немного. Я интересуюсь стариной…
— Ну и во сколько же вы оцените этот набор безделушек, дралан?
— Тысяч в семнадцать золотом. Но это только приблизительная оценка.
— О! Вы действительно разбираетесь в предметах старины. Шестнадцать с половиной тысяч, если быть точным. Ваша Светлость, вы случайно не захватили ту безделушку, о которой я упомянул в письме?
— Браслет? Да, но он не мой. Это дралан Пар у нас интересуется такими вещами.
— Вот он, прошу, граф.
Я протянул творение огров Балистану Паргайду.
— Кстати, как вы узнали о том, что у меня есть эта вещичка? — как бы между прочим спросил Угорь, разглядывая изъеденный ржавчиной меч.
— Слухи, — усмехнулся граф, с вожделением рассматривая древнюю и почти стершуюся надпись на браслете.
— Должно быть, кто-то из моих слуг…
— Да, слуги — люди ненадежные. Но послушайтесь моего совета герцог. Ничто так не вразумляет слуг, как хорошая порка. Кстати вы надолго прибыли в Ранненг?
— Нет, я здесь проездом и сегодняшним утром намереваюсь в обратную дорогу.
— Путешествуете?
— Да, — односложно ответил гарракец графу, внимательно рассматривая занятную вещицу Эпохи Свершений.
Подойдя к окну, я увидел парк, посеребренный светом месяца.
— Вы озаботились поставить решетку на окна, граф.
— Простите, что вы сказали, дралан? — Балистан Паргайд на миг оторвался от созерцания черного браслета. — Ах да! Это от воров. Я поставил решетки в этом крыле. Здесь и в моей спальне. Хотя после того, как с двоих ворюг мои люди живьем содрали кожу, местная гильдия воров решила не рисковать головами своих подопечных.
— Думаю, это ненадолго. Здесь у вас целое состояние…
— Поживем — увидим.
Как же! Уверен, что решеткой дело не ограничилось, и на окнах, а может, на дверях есть еще пара магических и горячих в буквальном смысле этого слова сюрпризов.
— Сколько вы хотите за него? — спросил Балистан Паргайд, с сожалением возвращая браслет мне. — Эта вещь показалась мне немного интересной.
Я подержал браслет в руке, мысленно прощаясь с ним навсегда. Эх! Содрать бы с графа полновесным золотом, но раз Миралисса сказала…
— Возьмите это как подарок. Все равно он мне ничего не стоил.
Балистан Паргайд не стал отказываться, что явно говорило о нем как о человеке умном и берущем все, что плохо лежит. Но он был порядком ошеломлен.
— Дралан Пар! — Он впервые назвал меня полным именем. — Я ваш должник.
— Что же. — Я выдавил улыбку. — Тогда давайте поскорее вернемся в зал, иначе все вино выпьют без нас.
Балистан Паргайд улыбнулся, аккуратно положил новое приобретение рядом с боевым топором Седой Эпохи и кивнул.
— А что за этой дверью? Еще одна ваша маленькая коллекция на шестнадцать тысяч золотых? — спросил я у графа, когда мы вышли из комнаты.
— О нет! Здесь моя спальня. Я специально ложусь поближе к своим сокровищам, — засмеялся граф. — Но идемте, а то гости подумают, что я и вправду о них позабыл.
Может, там и вправду спальня. Однако Ключ тоже находится там. Теперь я явственно чувствовал его зов. На миг мне захотелось ударить повернувшегося ко мне спиной Балистана Паргайда по голове и под шумок, проникнув в комнату, украсть Ключ.
Но нельзя. Эльфийка велела мне только узнать, где лежит Ключ, но ни в коем случае не трогать его… А раз темная считает, что до поры до времени не стоит прикасаться к артефакту, значит, так оно и должно быть.
В зале, как и прежде, играла музыка, люди болтали ни о чем, а Кли-кли, взгромоздившись на ближайший стол, жонглировал четырьмя пирожными с кремом. Пятое по нелепой случайности упало ему на колпак под хохот зрителей и шквал аплодисментов.
Мое внимание привлекла женщина в кроваво-красном платье, стоявшая в одиночестве возле журчащего фонтана.
Невысокого роста, русые волосы едва достают до открытых плеч, скуластое лицо, нос с едва заметной горбинкой, задумчивые голубые глаза. Ее сложно было назвать красавицей, но от нее тяжело было отвести взгляд. В ней было что-то такое… Даже не могу описать это словами. От женщины буквально исходили волны силы и притягательности.
Силы? Интересно, сейчас это мои ощущения или ощущения Вальдера?
Балистан Паргайд заметил мой взгляд и понимающе улыбнулся:
— Идемте, господа. Я познакомлю вас со своей гостьей.