Черная река
По моим прикидкам, сейчас было не больше четырех утра, а «Ученая сова» кипела от приготовлений в дорогу. Мы въехали во двор трактира в тот момент, когда Халлас и Делер, ругаясь между собой, снаряжали в дорогу четырех вьючных лошадей.
— Гаррет, я знал, что ты справишься! — дружелюбно хлопнул меня по плечу Дядька.
Благодаря эльфийскому шаманству, рука десятника, в которую угодил арбалетный болт, уже полностью зажила.
— Зато я не знал, — сказал я.
— Вор, на минутку! — подозвал меня Маркауз.
— Возьми, — Миралисса протянула мне Ключ, — пусть лучше он будет у тебя.
В прошлый раз, когда она пыталась вручить артефакт мне на хранение, я отказался, теперь же… Может, и вправду, лучше носить его при себе, а то снова украдут?
Я молча повесил Ключ себе на шею и убрал его под одежду.
— Лафреса попыталась разорвать узы, но у нее ничего не вышло, — сообщил я эльфийке.
— Этого стоило ожидать. Не так-то просто разорвать узы Танцующего с тенями. Хозяин еще не знает, что гоблинские пророчества начали исполняться.
— Вы тоже верите в чушь, которую несет наш шут? — кисло поинтересовался я.
— А почему бы и нет? — Эльфийка перекинула косу через плечо. — Его пророчества нас пока еще ни разу не подводили.
К нам подошел Дядька:
— Милорд Алистан, треш Миралисса… У нас все готово, можем отправляться.
— Хорошо. Мастер Квилд!
— Да, леди Миралисса? — подскочил трактирщик.
— Вы все сделали?
— Да, в точности как вы мне сказали. — Квилд принялся загибать пальцы, перечисляя поручения: — Слуг отправил на две недели по домам, родственников вывез из города, трактир закрываю, скоро уйду сам. Вас я не видел, точнее, видел, но что вы делали, не знаю, я человек маленький…
— Именно так, мастер Квилд. Не тяните, уходите быстрее, вы можете попасть под горячую руку. Вот вам за труды.
Трактирщик принял полный кошель монет и рассыпался в благодарностях.
— Позвольте посоветовать, леди Миралисса. Уходить лучше через Грязные ворота, они на ночь никогда не закрываются, а стражники за монетку о вас и не вспомнят.
— Так мы и сделаем, а теперь прощайте!
Квилд еще раз поклонился, пожелал доброй дороги и скрылся в трактире, чтобы закончить последние дела.
— За монетку они о нас и не вспомнят, а за две очень даже вспомнят, — сказал я, в общем-то ни к кому не обращаясь.
— Верно мыслишь, вор. Пусть мастер Квилд думает, что мы поедем через Грязные. Вреда это ни ему, ни нам не принесет. Но мы попробуем покинуть город через Праздничные.
Басс сидел на крылечке и с интересом наблюдал за нашими сборами. Тьма меня раздери, я совсем забыл о нем!
— Твоя лошадь. — Элл протянул Проныре уздечку.
— Спасибо, я больше доверяю своим ногам, доберусь до дома пешком. Гаррет, можно тебя на минутку? Надо поговорить.
Элл преградил ему дорогу:
— Наговоришься еще. Ты едешь с нами.
— С вами?!
— С нами?! — выдохнул я. — Какой тьмы ему надо ехать с нами?! Этого еще не хватало!
— Тут мы с тобой мыслим совершенно одинаково, Гаррет. Я тоже считаю, что твоего знакомого нужно оставить здесь. Желательно закопав под свинарником, но треш Миралисса думает иначе.
— Проклятье! — решительно сказал я. Путешествовать в одной компании с Бассом мне не очень-то хотелось. Но чтобы он погиб, мне не хотелось совершенно.
— Все очень просто, мастер Басс. — Эльфийка дома Черной луны уже была рядом. — Мы не можем оставить тебя здесь.
— Ты начнешь болтать, — продолжил Элл. — А нам это не нужно.
— Обещаю, что буду нем как рыба.
— Вы, люди, очень много обещаете, но мало выполняете. Хотя ты прав, если ты решишь остаться здесь, то точно будешь нем как рыба…
Дальнейшие пояснения не требовались — или лошадь и совместное путешествие, или кривой эльфийский клинок в горло.
— Гаррет! Ты хоть им скажи!
— Прости, но я ничего не могу поделать, — с сожалением покачал я головой. — Кажется, для всех будет лучше, если ты отправишься с нами.
Миралисса права — даже если Проныра не проболтается сам, его могут найти люди графа… Басса, по эльфийским понятиям, проще убить, но раз уж я замолвил за него словечко, то темные сделали для него исключение.
— Это безумие! Видно, сам Неназываемый дернул меня связаться с вашей компанией! — Басс зло сплюнул, понимая, что выхода у него нет и придется разделить с нами дорогу. — И куда мы едем?
— Об этом тебе знать не стоит, человек, садись в седло и помалкивай. Да, если вздумаешь сбежать, помни — я буду рядом.
Элл с первой минуты знакомства воспылал к моему бывшему другу огромной «любовью».
— Вот и совершай после этого добрые дела! — Все еще злясь, шулер залез на лошадь. Надо сказать, что вышло у него это довольно неуклюже.
— Не переживай, могло быть хуже, — утешил я его.
Пчелка потянулась ко мне, прося лакомства, но у меня в карманах ничего не было, и я лишь развел руками.
— На. — Сурок протянул мне яблоко.
Лошадь весело схрумкала угощение и благожелательно покосилась на меня, прося добавки.
— Гаррет! — Кли-кли, казавшийся маленьким холмиком на спине огромного черного коня, подъехал ко мне. — Ты не мог бы вернуть Мой медальон?
— А, конечно. — Я и забыл о безделушке Кли-кли. — Вот. Спасибо.
— Не за что. — Гоблин повесил финтифлюшку себе на шею. — Ну что, готов в дорогу?
— Нет.
— Понятно, — усмехнулся шут. — Ночевки в открытом поле и баланда, сваренная Халласом, не для тебя?
Ответить я не успел, потому как, посылая проклятия небесам и зеленому гоблину, появился Делер:
— Кли-кли! Это ты взял последнюю бутылку вина?!
— Гаррет, я, пожалуй, поеду, — заспешил шут. — Нет, ничего я не брал! Больно мне нужна твоя «Асминская долина»!
— А откуда ты тогда знаешь его название? — подозрительно прищурился карлик.
— Так, на ум пришло.
— Кли-кли, сто… стой, кому говорят! Ах ты, ворюга полвершковая!
Что бы ни происходило в нашем мире — Кли-кли оставался неизменным и верным своим привычкам.
Через Праздничные ворота мы проехали, не испытывая никаких трудностей. Заспанные стражники без всяких вопросов и с услужливостью, какая только была возможна, распахнули перед нами створки и выпустили из города, не задав ни одного вопроса о целях столь поспешного выезда в ночную пору.
Золото, врученное капралу, действовало лучше всяких грамот с печатями городского совета.
За два последующих дня мы преодолели расстояние, которое разделяло Ранненг и Иселину. Всю дорогу мы скакали с бешеной скоростью, чтобы как можно больше увеличить разрыв между нами и возможной погоней, снаряженной графом Балистаном Паргайдом.
Тракт, по которому мы ехали, был многолюден и оживлен. И в Ранненг и из Ранненга спешили путешественники и мастеровые, шли обозы, тащившие на продажу всякую всячину. Деревни встречались через каждую лигу, и отряду не приходилось ночевать в чистом поле.
Басс был мрачен, всю дорогу за ним следовал или Элл, или Дядька. Хорошо, что мой дружок решил не рисковать и не предпринимал попыток к бегству, понимая, чем ему это грозит. На мой вопрос, неужели Проныра поедет с нами до Храд Спайна, Миралисса сказала, что найдет, где его пристроить.
— На границе много постов и крепостей. Посидит там, пока мы не вернемся, а потом уж пусть отправляется на все четыре стороны.
Сообщать Бассу о решении эльфийки я не стал. Не думаю, что он бы обрадовался этим новостям.
К пяти часам вечера второго дня пути мы выехали к Иселине.
Я увидел сверкающую ленточку реки еще когда мы находились в лесу — отблески солнца отражались в воде и били сквозь деревья прямо в глаза. А едва мы оказались на открытой местности, у меня просто захватило дух.
Отряд стоял на невысокой возвышенности, и широкая лента реки лежала перед нами как на ладони. За время путешествия я успел повидать множество речушек, речек и рек. Но все они не шли ни в какое сравнение с Иселиной.
Передо мной была мать всех северных рек. Огромная, широкая и полноводная, она начиналась где-то там, где ручьи с Гор карликов сливались в могучий шипящий поток, который затем протекал через леса Заграбы и впадал в море Бурь далеко на северо-востоке.
Впереди по дороге виднелась большая деревня. Неподалеку от нее возвышались мощные бастионы замка.
— Сурок, — спросил я у Дикого. — Что это за поселение?
Воин довольно странно посмотрел на меня и ответил:
— Болтник.
— Тот самый?
— Да.
Все помнят котел под Болтником, в который угодила четверть нашей армии во время Войны Весны. Люди стояли на берегу Иселины, ожидая, когда через нее начнут переправляться ударные силы орков. Никто тогда не знал, что выше по течению, в пятидесяти лигах отсюда, Первые опрокинули людской заслон, отбросили людей к Ранненгу и ударили в тыл тем, кто дожидался их под Болтником.
Выходцы из Заграбы прижали людей к реке, на другом берегу тоже было черно от лучников орков. Наша армия оказалась между молотом и наковальней. Почти никому не удалось вырваться из этого окружения: тех, кто ушел по воде или прорвался сквозь кольцо — были считаные единицы. В день, когда все это случилось, люди поняли, что не зря эльфы назвали реку Иселиной, то есть Черной рекой. Черная река — черные дни. Правда, в те дни она была не черной, а красной от крови людей и Первых.
Алистан не повел отряд в деревню, мы обошли ее стороной, и белые дома с красными черепичными крышами остались по правую руку. Все понимали, что не стоит лезть туда, где возможны, пускай и призрачные, неприятности.
Лишь Угорь и Арнх отправились в деревню узнать насчет переправы на тот берег, а мы остались в небольшом лесочке возле самой воды, чуть ниже по течению от Болтника.
Возле реки пахло свежестью и влажной травой. Берега заросли осокой и камышом, раскидистые ивы склонили ветки с серебристо-зелеными листьями к самой воде. Вокруг лошадей тут же закружилась пара слепней, названных Кли-кли «бзыками». Гоблин немедленно устроил на «бзыков» охоту.