— Если в Приграничные земли, то хотелось бы успеть оставить потомство и составить завещание.
— Смешной у тебя дружок, Гаррет. Может, мы его вторым шутом сделаем? — хмыкнул Сурок. — Тебе же сказано было, мил человек, спи и ни о чем не беспокойся.
— Сплю, — недовольно буркнул Проныра и закрыл глаза.
Элл еще раз внимательно посмотрел на него и ушел в темноту — нести первую стражу.
— Клю… Клюет! Клюет! Клянусь Великим шаманом Тре-тре, она клюет! — орал шут.
Визгливые вопли гоблина били по ушам, прогоняя сой. Я разлепил глаза и зло выругался. Звезды все еще сияли на небосклоне, но заря на востоке уже разгоралась. Вся трава, одеяла и одежда были покрыты мелкой алмазной пылью росы. Со сна я зябко поежился — было холодно, так как моя одежда за ночь пропиталась влагой.
Ивы застыли черными тенями на фоне неба и бледнеющих звезд. Возле одного из деревьев подпрыгивала маленькая и очень хорошо знакомая мне фигурка в своем неизменном плаще с острым капюшоном.
— Клюнуло! Чес-слово, клюнуло! — орала тень. — На помощь! Она клюнула!
— А, чтоб тебя! — сказал я и рухнул обратно под одеяло.
Мое мнение разделяли и остальные проснувшиеся. Халлас, приподнявшись на локте и наблюдая, как гоблин вытанцовывает безумную пляску, гневно ворчал.
— Кли-кли, заткнись! — посоветовал Мумр, даже не разлепляя глаз. — Утро еще не наступило.
— Да как же вы не понимаете-то! Она клюнула! Чес-слово, я не вру! Сами посмотрите! Ну скорей же! Я ее вытащить не могу!
— Дядька! — сказал из-под шляпы, надвинутой на лицо, Делер. — Ты все это затеял, ты и иди смотреть, чего там у нашего брехуна проклюнулось. И заткни его!
— Да скорей же! Веревка лопнет! Вы не слышите, что ли?!
— Будь проклята та минута, когда я решил научить гоблина ловить рыбу! — Десятник со вздохом встал с земли, накинул на себя кожаную куртку и потопал к беснующемуся Кли-кли.
— Дядька, смотри! Я рыбу поймал!
Нет, это просто ни в какие ворота нё лезет! Теперь уж я точно не засну!
— Гаррет, ты к Кли-кли пойдешь? — пробормотал Басс.
— Ну?
— Пни его за меня хорошенько, — сказал Проныра и повернулся на другой бок.
Я посмотрел на него с плохо скрываемой завистью — приятеля всегда было трудно разбудить.
— Пошли глянем, чего там, — встав, проворчал Медок.
Над нетронутой водной гладью лежало разорванное одеяло тумана. Крики и вопли гоблина разносились далеко-далеко над рекой.
— Гаррет! Гаррет! Смотри! Я ее поймал! Она клюнула! Чес-слово! Раз — и хап! Она меня чуть в воду не утянула! Я ведь плавать не умею! Бульк, и все! Или я уже об этом говорил? Гаррет, я поймал — вот что главное!
Веревка, натянутая как струна, конвульсивно дергалась. Ушлый гоблин догадался несколько раз обмотать свободный конец снасти вокруг ствола ближайшей ивы.
— Утянула, говоришь? — Дядька жестом опытного рыбака попробовал дернуть снасть. — Ух, хорошо сел! Да какой здоровый! Медок, подсоби!
Десятник и мускулистый воин, кряхтя, стали выбирать из воды веревку, Кли-кли наматывал ее вокруг вкопанной в землю палки.
— Соп-противляется, гад! — крякнул Медок, когда резкий рывок из-под воды едва не сбил его с ног.
Выуживание неизвестного трофея затянулось на целый час. К этому времени от возбужденных воплей нашего горе-рыбака проснулся даже Басс, и теперь все расположились за спиной Медка и принялись выдвигать предположения: что же смог поймать на дохлую кошку наш шут?
— Небось водяного подцепил. — Халлас никак не мог раскурить трубку. — Или русалку.
— Еще скажи, что короля кракенов, — засмеялся Делер, помогая Медку. — Ты вечно любишь сочинять, Счастливчик.
— Тупица ты необразованная! — не остался в долгу гном. — Что же это за рыба-то такая, которую час вытаскивают? Она вон даже хвостом не бьет и не сдается ни на минуту. Точно, русалка!
— Ну, про русалку это, конечно, ерунда, а вот какую-нибудь речную тварь поймать можно. Раньше их тут было пруд пруди, — зевнул Сурок.
— А ты почем знаешь, грамотей? Сам видал? — Халлас, похоже, жаждал увидеть обнаженную девицу.
— Да нет, старики рассказывали.
— Старики… Ставлю один золотой, что это обычная рыба, а никакая не русалка. — Басс подбросил монетку в воздух.
— По рукам! — заухмылялся гном. — Гони монету, ты проспорил.
— Это мы еще посмотрим, пускай вначале вытянут.
— Фу… Арнх, замени меня, — устало вздохнул Дядька. — Проще уж ее отпустить, чем так мучиться!
— Ни за что! — в один голос завопили Кли-кли и Халлас.
Битва с водяной тварью продолжилась. Когда наконец над водой появилось нечто черное и длинное, все уже порядком устали ждать.
— Бревно! — огорченно плюнул Делер. — Стоило ли тащить его столько времени?
— Эх! — сказал Арнх. — А я-то уж думал!
— Как бревно?! При чем тут бревно! Я не мог поймать бревно! — возмутился Кли-кли.
— Смирись, друг, — засмеялся Басс. И тут это бревно распахнуло пасть, в которой при желании мог поместиться целый человек.
— Мама! — Вот и все, что сказал Кли-кли, падая от неожиданности на спину.
— Сом! — заорал Дядька. — Да какой здоровенный!
Тут сом понял, что Диких пастью впечатлить трудно — они в Безлюдных землях и не такое видали, и попытался освободиться из плена. Вода вскипела, Медок упал на колени, но веревку из рук не выпустил, Арнх стиснул зубы, стараясь удержать огромную рыбину. Все, кто был на берегу, включая и меня, бросились им на помощь.
Общими усилиями сом оказался на берегу. Огромное черное тело было покрыто водорослями и ракушками, длинные черные усы шевелились, два белесых глаза-буркала свирепо косились на нас, рыба жадно открывала рот, грозясь слопать любого, кто осмелится подойти к ней достаточно близко. Из губ чудовища торчал целый арсенал разномастных крючков. Длиной оно было ярдов семь, а о его весе страшно было подумать.
— Что здесь у вас происходит? — К нам подошла Миралисса.
— Миралисса, а я рыбу поймал! Чес-слово! Во какая большая, они мне все помогали ее тянуть, но поймал я! Правда, здорово?! — хвалился Кли-кли.
— И что ты с ней будешь делать?
— Даже не знаю… — задумался Кли-кли. — С собой возьмем!
— Есть эту дрянь? — скривился Халлас. — Да ему лет сто, не меньше! Мясо старое, болотом небось воняет! Ну его! Лучше давай отпустим!
— Отпустим? — задумался Кли-кли, а затем, решив проявить благородство победителя над побежденным, важно кивнул: — Можно отпустить. Плыви, рыбка, и помни, что дохлые кошки доведут тебя до беды. Ну вы… это… Столкните его в воду, что ли?
Сом, не веря своему соминому счастью, поднял в воздух целый водяной столб и исчез в черной глубине реки.
— Ты, кстати, мне деньги должен, — напомнил Басс Халласу.
Гном недовольно фыркнул и полез в кошель.
— Гаррет, а ты видел, какую я рыбу поймал?! Здорово, да?!
— Молодец, Кли-кли, ты самый настоящий рыбак, — польстил я самолюбию гоблина.
— Нет, ты правда так думаешь, а? — Он даже остановился на мгновение, услышав от меня такие слова.
— Правда, — вздохнул я. — А теперь иди сгрызи морковку и успокойся.
— У меня нет морковки, — разочарованно развел руками Кли-кли. — Еще позавчера кончилась.
— Сожалею.
— Эй, Кли-кли! Помоги Сурку принести дров, — распорядился Дядька.
— Это я щас! Это я мигом! — Неунывающий гоблин уже забыл о рыбе и унесся на новое задание.
Пока разжигали костер, пока Дядька, принявший дежурство по кухне у Халласа, готовил еду, пока мы собрались — наступило раннее утро. Небо уже полностью просветлело, солнечный свет прогнал звезды, и лишь бледный призрак месяца тонким серпом висел над самым горизонтом. Вернулся паромщик в окружении шести здоровых детин и сказал, что мы можем отправляться хоть сейчас.
— Только, господа хорошие, вы все сразу не влезете. Вас вон сколько, да еще и лошадок немало. В два захода смогу перевезти.
— Ни к чему, — ответил Алистан, отсчитывая паромщику шесть серебряных монет. — Я вижу, что ваш сосед тоже на месте, так что остальные переправятся у него.
— Ничего у вас не получится, милорд, простите мне такие слова. Профессиональная гордость у нас. Он не станет моих клиентов возить, а я его, так уж повелось. Придется вас в два захода, так что прошу покорнейше простить меня.
Соседний паромщик и его помощники угрюмо и недружелюбно смотрели на конкурента.
— В два так в два, — согласился Алистан. — Дядька, распределяй людей.
— Ненавижу лодки, — буркнул Халлас, опасливо посматривая в сторону парома.
Лицо гнома было цвета нежной весенней зелени.
— Да ладно тебе, — усмехнулся Арнх, звеня кольчугой. — Гляди, волн нету, вода гладкая, переплывешь, ничего с тобой не случится.
— Вот только как начнет качать паром вве-эрх, вн-и-и-з, в-верх, вн-и-из, так ты и узнаешь, какой у нашего мотыжника желудок, — усмехнулся Делер.
— Заткнись, тыква! — сглотнул Халлас, со страхом смотря на реку. — И без тебя тошно!
— Ну так иди в кустики, чтобы народ не смущать, и поблюй, — посоветовал добрый карлик.
Халлас застонал и сжал рукоять боевой мотыги.
— А ты песенку пой, — предложил гному Кли-кли. — Мне помогает.
— Правда? — В глазах у бородатого сквозило недоверие вперемешку с надеждой. — А чего петь-то?
— Ну, спой «Молотом по топору». Или «Песнь безумных рудокопов». — Делер хлопнул по спине Халласа. — Прошу на борт!
Гном сглотнул, позеленел еще сильнее, в сотый раз сообщил всем, что он ненавидит лодки, и шагнул на паром.
— Кли-кли, давай, — мотнул седой головой Дядька.
— Ну уж дудки! Я с Гарретом поплыву!
— Твое дело, тогда Фонарщик. Все, отчаливайте, мы следующие!
— Навались, ребятушки! — крикнул паромщик со своего места.
Работники налегли на барабан, зазвенела выбираемая цепь, и паром поплыл. На берегу остались я, Кли-кли, Дядька, Арнх и Угорь вместе с вьючными лошадьми.
Когда паром преодолел четверть пути, безмолвную утреннюю тишину нарушило пение Халласа. Я не завидовал тем, кто сейчас был на пароме — певец из гнома, как из меня фея с крылышками.