На что зловредный маг только еще раз хмыкнул и пообещал, что король не так добр, как он, поэтому мне придется рассказать ему все. Я тяжело вздохнул, давая понять, что, когда король потребует, я сделаю так, как он хочет.
Карета везла нас по ночному городу, как я понял, без всякой цели. Кучерам дали задание просто возить нас по Авендуму, пока Арцивус не наговорится и не удовлетворит свое любопытство. По моим подсчетам, мы колесили почти час, а проклятый старик никак не мог успокоиться и отстать от бедного и уставшего Гаррета. С демонов разговор перешел на Коня, с Коня на Хозяина, с Хозяина на Храд Спайн, с него опять на Коня… Это тянулось бесконечно! Наконец архимагу это тоже надоело или он попросту замерз и рвался к горячему очагу, но вопросы в конце концов иссякли.
— Ладно, вор, — сказал старик и посмотрел в окно. — Скоро утро, мне давно пора спать, а не колесить по городу, сейчас я отвезу тебя…
— Куда, ваше магичество? — перебил я.
— Естественно, к королю! За тобой нужен глаз да глаз, иначе ты устроишь такую заваруху, из какой тебя не вытащат даже «Бобровые шапки»!
— Но неделя отпущенного срока еще не кончилась! — запротестовал я.
— Знаю, — отрезал Арцивус. — Вот только этой недели у нас нет. Выступать нужно немедленно. Скоро мы окажемся невластны над событиями. Так что ждать окончания недели — самоубийство.
— Хорошо, но мне в любом случае нужно забрать бумаги, добытые на Закрытой территории. Я приду во дворец завтра. Точнее, сегодня утром.
— А что, карты разве не у тебя? — удивился Арцивус.
— Нет, я ведь не дурак таскать их повсюду с собой, — соврал я, чувствуя, как документы жгут тело сквозь сумку.
— И куда же ты их запрятал? — хмыкнул Арцивус, говоря этим, что он не слишком высоко оценивает умственные способности сидящего напротив него Гаррета.
— В надежное место, — уклончиво ответил я.
Ну не рассказывать же мне главе Ордена, что надежное место висит у меня на поясе! Чего доброго, волшебник расстроится и правда увезет к королю, не дав попрощаться с Фором. А в том, что из дворца меня уже не выпустят заботливые гвардейцы, я почему-то нисколько не сомневался.
— В надежном месте, — недовольно буркнул архимаг. — В наше время надежных мест почти не бывает, Гаррет! И я немного удивлен, что именно ты об этом ничего не знаешь! Гм, гм… Хорошо, пускай будет по-твоему. Но учти, если к завтрашнему утру ты не появишься во дворце, я лично тобой займусь.
— Не извольте сомневаться, ваше магичество, буду. — Я поспешил уверить Арцивуса в своей кристальной честности.
Думаю, что старый волшебник мне абсолютно не поверил, но все же он крикнул, чтобы карету остановили. Значит, до Фора мне придется добираться пешком.
— Всего хорошего, Гаррет. — Арцивус дал понять, что я свободен.
— Доброй ночи, ваше магичество. — Я тоже не ударил в грязь лицом.
Когда надо, я могу быть крайне вежливым. Я вылез из кареты и закрыл за собой дверцу.
Так, кажется, я нахожусь на границе Внешнего и Внутреннего города, до Соборной площади идти не больше одного квартала. Справлюсь.
Кучера гикнули на лошадок, и те бодро потрусили вперед. Но карета проехала всего лишь несколько ярдов и остановилась.
— Эй, ты! — крикнул мне один из слуг.
Ну что за люди? Ни манер, ни доброго расположения духа к несчастному ночному прохожему!
— Подойди.
Пришлось тащиться назад и открывать дверь, чтобы лицезреть укутавшегося в одеяло архимага.
— Гаррет, я совершенно забыл, — кашлянул Арцивус. — Спасибо за помощь. Орден не забудет этого.
Карета уже давно нырнула в лужу тьмы, поглотившую ее тело, а я все еще стоял посреди улицы с открытым ртом. На моей памяти такое случилось впервые — Орден признал чью-то помощь и даже сказал спасибо. Теперь я был абсолютно уверен, что мир катится в пропасть, а небо вот-вот упадет и придавит мою любимую мозоль.
Глава 17Новые знакомства…
— Ты борешься с Тьмой в себе?
Я вздохнул с облегчением. Есть все же в нашем грешном и многострадальном мире вещи, которые не меняются веками. Старый хрен, из которого за давностью лет уже давно перестал сыпаться даже песок, вновь стоял на посту возле ворот Собора. Его напарник находился по другую сторону от входа и тихонько клевал носом, грозя вот-вот не устоять на ногах и шлепнуться на землю. Интересно, их вообще-то хоть когда-нибудь сменяют?
— Я уничтожаю Тьму, — ответил я.
— Так войди же и обратись к Ним. — Дремлющий старикан оживился.
Вот что значит привычка!
— Я, пожалуй, это сделаю утром. Зачем тревожить богов по пустякам? — хмыкнул я.
— Тоже правильно, — включился в беседу первый жрец. — Боги устают от наших глупых просьб и молитв.
Второй старикан вновь начал клевать носом. Что ни говори, а устал бедняга.
— Ну, бывайте, — махнул я дедкам рукой и пошел своей дорогой.
— Ты тоже почитатель Сагота? — окликнул меня старик.
— Да! — крикнул я, не оборачиваясь, но потом остановился как вкопанный и резко развернулся к нему. — Что значит тоже?
— Да не далее как пять минут назад вошли ребята. Спрашивали, где найти прибежище Защитника Рук, жреца Фора. Ты тоже с ними?
Я не ответил, так как сломя голову понесся к обители. Не нравятся мне люди, посреди ночи разыскивающие моего старого учителя.
Вся территория Собора бы освещена ярким светом масляных фонарей. Не осталось ни уголка, ни маленького клочка земли, куда бы могла забиться испугавшаяся тень. Огни слились в одну размытую ярко-оранжевую линию. Танец пламени и ночи, который я нарушил и разбудил, закрутился вокруг меня в яростной свистопляске видений. Теплая июльская ночь была тиха и безмятежна. Лишь одинокий сверчок весело пиликал под кустом, устроив маленький концерт для тех, кто отказывался спать. Я бежал и знал, что могу не успеть. Кто бы ни искал Фора, он уже давно сделал все, что хотел. Мною двигала безумная надежда, что, может, обойдется, хотя я понимал, что это попросту невозможно.
Призраком промелькнул фонтан с навеки сцепившимися в схватке рыцарем и огром, пронеслись статуи богов, размытые в сплошное пятно лица и фигуры. Тропинка вильнула влево, но я пробежал напрямик, через клумбу, давя сонные бледно-синие цветы с грустно поникшими венчиками.
Вперед, только вперед!
Тьма арки всосала меня и тут же выплюнула с другой стороны. Я влетел в обитель Сагота, на ходу доставая из-за спины арбалет. Проклятый пот заливал глаза, мешая нормально видеть, а главное, целиться. Дверь в покои Сагота…
Я опоздал. Двери попросту не было. Разрубленная на несколько частей, она грудой досок лежала на полу. Я ворвался в комнату — поступок, не спорю, наиглупейший, но в данный момент мне было попросту не до размышлений.
Встретили меня оружием. С десяток обнаженных мечей и парочка копий чуть было не продырявили Гаррета в самых различных местах. Спасло лишь то, что я резко остановился. Ну и громогласный вопль Фора, конечно:
— Никому не двигаться! Он свой!
Все присутствующие застыли как вкопанные, и только тут я смог рассмотреть, что угрожали мне добрые жрецы Сагота. Вид у них был решительный и не очень дружелюбный, но следует полагать, что были на то веские причины в виде пятерки мертвецов, лежавших на полу. Клинки, с которыми покойники пришли в гости, валялись тут же. Одежка мертвяков была отнюдь не жреческой — так одевались лишь те, кто причислял себя к гильдии убийц.
— Фор, ты цел? — спросил я, стараясь рассмотреть своего учителя за стеной жрецов.
— Куда же я денусь? — прогудел учитель, раздвигая добровольных телохранителей в стороны.
Да, действительно, если не считать синяка на лице, почти такого же, как у меня, но более яркого и свежего, да разодранного жреческого балахона, парадного, как я понимаю, Фор был жив и здоров.
— Брат Олиго, убери этих…
— Конечно, мастер Фор, — кивнул бородатый служитель. — Места под яблонями еще много…
Все же очень интересно, какое количество покойников, покусившихся на здоровье славных братьев, зарыто в саду под старыми яблонями? Думаю, достаточное.
Жрецы подняли тела и, сетуя сквозь зубы на тяжесть неудавшихся убийц, поволокли их вон из комнаты.
— Страже сообщать, конечно, не будешь? — на всякий случай спросил я.
Один из братьев, вытирающих пол от крови, громко хмыкнул, выражая в этом незатейливом звуке все отношение к недоразумению богов, названному по ошибке стражей.
— У меня к тебе разговор. — Настроение у Фора было подавленным.
— Хорошо, — кивнул я, понимая, что разговор сугубо личный, а потому придется подождать, пока старательный служка вытрет с пола в покоях Защитника Рук всю кровь. — Что тут произошло?
— Да ничего существенного. Возвращаюсь я после Молельни Рук, собираюсь сытно откушать да заодно и тебя порасспросить о делах, творящихся в этом суетном мире, как тут… В общем, вижу, что дверь в мои покои самым наглым образом изрублена на куски, а по комнатам шастают уже виденные тобой покойники. И ладно шастали бы, может, тогда я бы их и простил, грешных! Так нет! Еще и шарят по столам, суют носы туда, куда не следует. Ну я и осерчал… А тут эти ребятки за оружие схватились и решили меня на всякий случай по-ре-шить. К счастью, с Молельни нес эту штуку, так что успел отбиться, пока свои не подоспели.
Фор небрежно кивнул в сторону лежащей на столе тяжелой церемониальной булавы. Ого! Судя по ее виду, чьей-то голове очень не повезло!
Между тем жрец наконец-то закончил уборку и, подхватив в одну руку ведро, а в другую тряпку, оставил нас с Фором наедине. Служители Сагота не то что жрецы других богов. Братья в серых рясах могут не только молиться богам, но и вымыть пол, починить обрушившуюся кровлю или отбиться от профессиональных убийц.
— Сагот! — Фор поднял руки к потолку. — Новую дверь поставят только утром, а пока нам придется коротать время без нее. Ушел?
— Угу. — Я выглянул из комнаты, а затем, вздохнув, устало сел на стул. День, впрочем, как и все дни на этой неделе, выдался тяжелым и ярким на события. — Так что ты мн