— Мне эта погода уже вот где сидит! — Гуляка зло чиркнул ребром ладони себя по горлу. — Еще два дня, и я тут от тоски завою, а из ушей вода потечет!
— Ты смотри на это с другой стороны. — Блидхард облизал ложку. — Еще два дня дадут Гроку уйму времени, хотя ты прав, дождь — это проблема. Стрелы летят тьма знает как, да и тетива становится хлипкой.
Откуда-то из-за пелены дождя раздался едва слышный рокот барабанов.
— Начирикал, кур-рва! — Блидхард зло бросил ложку, и та звякнула о дно металлической миски.
— Все по местам! — Харьган выскользнул из-под навеса, на ходу нахлобучивая на голову шлем.
— Я на правый фланг! — Гуляка бросил приятелю топор и, подхватив меч, побежал на другую сторону обороны, поднимая людей.
— Даст Сагра, свидимся. — Блидхард спрятал ложку за голенище сапога.
— Труби тревогу! — отдал приказ горнисту Харьган.
Над укреплениями разнесся тревожный сигнал.
— Харь, я с арбалетчиками на место. — Лис грозно потряс кистенями.
— Давай, давай! Если что, отходи за мечников!
— Посмотрим!
— Это приказ! — резко одернул друга Харьган. — Я не собираюсь терять людей из-за твоей глупости!
— Хорошо. Не пропадай!
— Угу.
Лис свистнул, созывая подчиненных, и направился к стене, где уже выстраивалась линия лучников.
Из палатки вышла Сьена, за локти ее с обеих сторон поддерживали воины. Харьган мельком заметил, что она так же бледна, как и вчера, но хоть на ногах держится, пускай и еле-еле. Возможно, и сможет помочь отряду в трудную минуту.
Грохот барабанов приближался, орки пошли в атаку.
— Ничего не видать! — сказал лучник с соломенными волосами и без шлема, вглядываясь в пелену.
— А ты слухай! — рявкнул ходящий вдоль линии стрелков Блидхард. — Слухайте, что вам командир скажет!
Харьган терпеть не мог произносить пламенные речи. Он не Грок и не какой-нибудь напыщенный тысячник, чтобы орать про долг, честь и верность, но в данный момент все же стоило как-то поддержать ребят.
— Воины! Мы дождались! Покажем Первым! Пускай обломают о наши мечи свои зубы! Чем больше тварей убьем, тем меньше нашим придется пускать им кровь под Авендумом! Облегчим работу Гроку! Рубить, колоть, резать! Убивать их так же, как они нас! Без пощады!
И, как и в прошлый раз, по людским рядам разнеслось:
— БЕЗ ПОЩАДЫ!
Первыми из-за стены дождя появились остатки Первой людской армии. Орки трезво рассудили, что пускай людишки ловят на себя стрелы своих соплеменников, а они уж как-нибудь проскочат.
Вновь в воздухе запели стрелы. Враги двигались плотной толпой, как стадо овец или баранов, которых подгоняет пастух, и лучникам не надо было выбирать мишени — почти каждая стрела находила цель.
Уцелевшие перевалили край оврага и, скользя по мокрой стене, скатились на дно.
Лучники, перегибаясь через стену, стреляли вниз, в людскую массу, катящуюся по дну оврага. Барабаны орков продолжали бить, но Первые обманули союзников. Подтолкнув людей на штурм, остались в отдалении наблюдать за битвой.
Вот уже нападающие оказались на другой стороне оврага. Закрываясь от стрел щитами, они поднимались все выше и выше, приближаясь к заветной цели.
Стрелки, чтобы усилить эффективность огня, забрались на стену. Встав на нее, они со всей возможной скоростью и сноровкой посылали стрелу за стрелой в штурмующих.
И враг дрогнул. До вкопанных в землю кольев оставалось совсем немного, всего два-три ярда, но волна нападающих рухнула назад, на дно оврага, в ужасе отступая под непрерывным смертельным дождем. Люди карабкались по противоположной стороне под прицелом ребят Блидхарда. И лучники, не колеблясь, стреляли в спины предателей. Отдельные счастливчики смогли выбраться из капкана и броситься назад, только для того чтобы погибнуть под ятаганами подошедшего вала орков. Жителям Заграбы не нужны были плохие воины. От Первой людской армии не осталось и следа.
— Со стены! — скомандовал Харьган.
Лучники горохом посыпались назад, поспешно выстраиваясь в линию с намерением начать обстрел орков, подошедших к оврагу. Но спрыгнуть успели не все. Орки тоже неплохо били из луков. Замешкавшиеся стрелки падали на руки товарищей или на дно оврага, усыпанное людскими телами. Стрелы шли хорошо, кучно, и, если бы не расторопность мечников, успевших прикрыть себя и друзей тяжелыми дощатыми щитами, орочьи иглы нанесли бы отряду большой урон.
— Не спать! — Блидхард уже натягивал лук.
Очередная порция стрел ударила по оркам, но, в отличие от людей Первой людской, орки разумно пользовались щитами. Огромные прямоугольные листы, закрывшие головы Первых, помогли им перенести атаку лучников Блидхарда практически без потерь. Щиты раздвинулись, и сквозь щели в людей полетели ответные иглы. Теперь уже солдатам Харьгана нужно было пережидать обстрел, спрятавшись за щитами. Воспользовавшись этим, орки, не теряя времени, продвинулись вперед и оказались возле самого края оврага.
Снова залп лучников. Неприступная преграда для стрел из орочьих щитов. И тут же ответные выстрелы.
От нагрудника не успевшего спрятаться Харьгана с дребезгом отскочила стрела, и он зло выругался, видя, как орки хлынули в овраг сплошным потоком.
— Давайте, кур-рвы! Стреляйте! Или они вам пятки поджарят!
За то время, как орки спускались, а затем поднимались, лучники успели сделать шесть залпов. Во время штурма оврага щиты Первых были не так эффективны, строй распался, и стрелы наконец-то стали приносить должный урон.
По приказу командира стрелков Играющие с ветром вновь разделились на две части. Первые лупили по накатывающемуся валу противника, вторые выискивали в кипящей массе орков лучников, беспрерывно обстреливающих людей.
Еще одна стрела свистнула рядом с головой Харьгана, другая подала в живот белобрысому лучнику, легкая кольчуга его не спасла, и он, выронив лук, упал.
— Мечники! — отдал приказ Харьган. — Еще на двадцать шагов назад! Сохранять промежутки!
Приказ оставить стену многим мог показаться глупым, ведь тут так хорошо можно закрепиться и отражать атаку за атакой! А отойти — это дать противнику возможность маневрировать, собраться после подъема и пойти в атаку. Вот только с орками такой фокус обороны укрепления не пройдет. Здесь спасет лишь плотный строй и таранный удар, а для этого следовало отойти назад.
Людская линия, ощерившись копьями, мечами, топорами и прикрывшись щитами, стала медленно пятиться. Орки уже добежали до частокола, последние стрелы лучников ударили по ним, насквозь пробивая доспехи.
Враг замешкался, протискиваясь между острыми кольями, и командир лучников, перекрывая гвалт битвы, заорал:
— Отходим за вторую линию!
Стрелки уже бежали к ждущим мечникам, проскальзывая между ними и образуя вторую линию обороны. Харьган отходил вместе с ними, оставив за спиной только арбалетчиков Лиса.
— Давай, Лис!
Но старый вояка и сам знал, что делать.
Сорок арбалетов неожиданно появились перед изумленными орками, уже начавшими перелезать через стену.
Щелк!
Огромный невидимый цеп ударил по рядам Первых, заставляя отлетать назад, сбивая собственных товарищей и увлекая их на дно оврага.
Солдаты закинули арбалеты за спины и задали стрекача к надежной стене из щитов и мечей. Лис походя снес одним из кистеней голову самому прыткому орку, по глупости высунувшемуся из-за стены, и бросился догонять своих.
Через укрепление перелез первый орк и тут же свалился со стрелой в шее. За ним последовали сразу двое, еще четверо… и вот уже десятки Первых спрыгивают на землю.
— Мечники! На колено! — гаркнул Харьган.
Десятники повторили приказ командира, и первая шеренга опустилась на правое колено.
— Залп, кур-рвы!
Стоящих во второй шеренге лучников не надо было учить прописным воинским истинам — если первая линия дает тебе такую возможность, то лупи по врагу, пока рука не устанет или он до тебя не добежит! Стрелы вжикнули над головами мечников, останавливая разогнавшихся орков.
— Ты смотри! — присвистнул кто-то рядом с Харьганом. — Уп-порные, собаки!
Орков нисколько не смутила гибель товарищей, перед людской стеной их было уже не меньше сотни. А новые враги все лезли и лезли через стену. На укреплениях, так заботливо выстроенных воинами Харьгана, появились лучники орков.
Один из солдат Гуляки упал, в смотровой щели его шлема застряла стрела. На место упавшего тут же встал стрелок из второй шеренги, сменив лук на малую секиру.
Прежде чем отряды сшиблись, блидхардовские подчиненные выстрелили во второй раз. И если лучники в основном пытались перебить стрелков орков, то парни Лиса, уже перезарядившие склоты, метили в напирающих Первых.
— Встать! Сдвинуть щиты! Опустить копья! Держать строй! Стоя-а-а-а-а-а…
Сшибка! Щиты ударили о щиты, издав оглушительный и ни с чем не сравнимый грохот. Гвалт, крики, звон оружия. Копья на миг остановили лавину орков, отяжелели от тел, опустились, и уцелевшие Первые приблизились на расстояние удара ятаганом.
Всего несколько секунд люди сдерживали натиск врага, а затем их линия, не выдержав свирепости атаки, лопнула, как ненадежная струна.
Теперь сражались отдельные разрозненные отряды солдат, в лучшем случае натиск сдерживали десятки или пятерки воинов, в худшем — люди в одиночку противостояли врагам.
Как-то неожиданно Харьган оказался на самом острие атаки. Справа и слева от него орки глубоко вгрызлись в ряды воинов, оставив командира и еще человек двадцать в самом авангарде людских сил.
Прямо на командира отряда бежал орк с занесенным для удара ятаганом. Все, на что был способен Харьган, — это ткнуть длинной рукоятью топора противнику в лицо. Из тычка рукоять топора резко нырнула вниз, и разогнавшееся лезвие раздробило орку ключицу и ребра. Едва уловимое движение на себя, чтобы освободить оружие из раны, упругая струя алой горячей крови бьет в лицо, застилая глаза, — но Харьган уже развернулся, направляя топор на помощь сдерживающему двух орков молодому воину.