— Гло-гло, чтоб тебя! — зарычал я на ползущего впереди гоблина. Давай помедленней, я не успеваю!
Шаман послушно приостановился и подождал, пока я до него доползу.
— Ну, как мы ловко, а? — гордо хихикнул гоблин.
— Ну если не обращать внимания на то, что этот твой "столб" едва нас не прибил и что в твоем лазе теснее, чем под кроватью самого жадного из торговцев, то да… это мы ловко.
— Не беспокойся, ты тут вполне помещаешься! — Гло-гло был слишком доволен собой, чтобы обращать внимание на мое нытье. — Только голову не поднимай, а то тебя стена враз оприходует.
Мог бы и не напоминать. Я и без него знал, что, дернись я влево или вправо, тут же коснусь зеленых стен лаза.
— Далеко нам так ползти?
Шаман не рискнул поворачиваться ко мне лицом. Любое неосторожное движение в этом месте могло закончиться смертью, которая, вне всякого сомнения, будет одной из самых нелепых в истории Вселенной. Это все равно что сбежать из Серых камней и, поскользнувшись на ровном месте, сломать себе шею. Так сказать, закон всемирного свинства в действии.
— Так далеко нам ползти по твоему крысиному лазу?! — вновь спросил я у гоблина.
— Сто пятьдесят метров осилишь?
Я заскрипел зубами и сказал:
— Куда же я денусь? Осилю. Главное, чтобы лаз не стал еще уже.
— Не станет. Поползли.
И мы поползли. Сходное "удовольствие" я получал только в Храд Спайне, когда мне пришлось ползти по длинной и узкой каменной кишке. Но там я опасался застрять, а здесь старался не дотрагиваться до стен. Когда мы, по моим подсчетам, преодолели большую часть пути, Гло-гло внезапно остановился, перестал пыхтеть и выдал:
— Это, Гаррет… тут небольшая неприятность.
— Какая? — с дрожью в голосе спросил я, уже представляя, что гоблин нос к носу столкнулся с очередным страшилищем лабиринта.
— Тут покойник на дороге разлегся.
— Живой?
— Какой живой?! Говорю же покойник!
— Ну, я про ожившего…
— Это при дневном-то свете?! — фыркнул гоблин. — Нет, самый обычный покойник. Скелет.
— Так в чем проблема?
— В том, что он разлегся прямо на нашей дороге. Я-то может, через него перелезу, а вот насчет тебя очень сильно сомневаюсь.
— Только не говори мне, что придется ползти назад! — зло просипел я, даже не пытаясь приподнять голову.
— Ни в коем случае! Я его сейчас разберу!
— Это как?
— Это по косточкам. Жди.
Пришлось лежать и слушать, как сопит гоблин. Наконец даже мое терпение закончилось, и я прошипел, словно простуженный уж:
— Ну скоро там?!
— Все, разобрал родимого! Надеюсь, покойничек на нас не в обиде. Так, сейчас черепушку уберу с дороги… А чтоб тебя! Вот… Все, поползли!
Не знаю, как это удалось гоблину, но на дороге я встретил всего лишь несколько вдавленных в землю (в лазе не было никаких каменных плиток) костей, все остальное Гло-гло скормил стене. Дальнейший путь к спасению прошел безо всяких происшествий, и, когда мы с шаманом вылезли из лаза, нас встретил рев на трибунах. Мы опять оказались на круглой площадке, в центре которой лежала массивная серая плита треугольной формы. А между плитой и нами стоял третий Охотник. Завидев нас, он улыбнулся, отвесил поклон (что само по себе несколько удивительно) и обнажил ятаган. И доралиссцу понятно, что за простое "спасибо" нас к камню не пропустят. Первый не спешил атаковать, видимо, ждал, когда мы сами попытаемся пробиться к камню. Глядя на его ятаган, я пожалел о такой несвоевременной утрате меча.
— И что мы будем делать? — не разжимая губ, процедил я. — Эта гнида спит и видит, как бы нас нарубить на мелкие ломтики.
— У меня есть кинжал. — Гло-гло извлек из-за пояса свою восточную безделушку.
— Рассчитываешь, что этот парень увидит твою зубочистку и умрет от хохота? — спросил я, не отводя взгляда от улыбающегося орка.
— А если ты бросишь кинжал в Охотника? Как меч.
— Два чуда за один день — это слишком жирно. Не получится. Как там поживает твоя магия?
— Исключено. В варежках может получиться такое, что лучше даже и не пытаться.
Орк, как видно, начал терять терпение и поманил нас к себе пальцем, все так же сохраняя улыбку на физиономии.
— Давай-ка, Гло-гло, обходи его по кругу, — решил я. — Сразу двоих он не достанет.
— Глупости.
— Так хоть кто-то доберется до камня. Давай.
Гоблин не стал спорить и начал обегать орка по кругу. Первый не ожидал от мартышек такого оригинального хода и, враз перестав улыбаться, бросился наперерез гоблину. Гло-гло вломил еще быстрее. Я бросился к камню, и орк, тут же забыв о гоблине, стал ждать меня. Я несся к нему, раскручивая над головой цепь, коей у меня был целый метр. Шаман молодец, послушался меня, не стал лезть в драку и, запрыгнув на камень, вмиг исчез. На моем пути встал орк. Я бросил цепь вперед, силясь ударить орка в лицо, тот ловко, словно танцуя, оттек в сторону и взмахнул ятаганом. Я достаточно неуклюже рухнул на землю, перекатился, отмахнулся цепью. Видимо, орк и не пытался убить меня сразу, а решил развлечь зрителей. Теперь я оказался между орком и плитой и, не собираясь упускать такую удачу, ломанул к камню, оставив орка с широко разинутой варежкой. Неужели этот кретин ожидал, что я начну испытывать судьбу и выйду с жалким обрывком цепи против ятагана?! Воистину Первые слишком сильно недооценивают людей! Может, мы и обезьяны, недостойные жить на Сиале, но уж точно не дураки!
— Стой, трус! Дерись! — взревели сзади, но было поздно, я уже запрыгнул на плиту.
Бац! И вот я в загоне кожаного фартука. Рядом, ухмыляясь, стоит Гло-гло. Кое-кто из орков доволен и потирает руки, кто-то ругается почем зря. Ухмыляющиеся рожи Олага и Фагреда на миг показались родными и любимыми. Небось и они, и их командир вместе с шаманом выиграли сегодня гору ценностей, или на что там орки играют?
— Давайте руки, обезьяны! — пробурчал кожаный фартук. — Я сниму с вас цепи.
— Поздравляю, Гаррет! — заухмылялся Гло-гло. — Теперь можешь причислять себя к тем немногим, кто прошел лабиринт и остался жив.
— Рано радуешься, зеленый, — буркнул кожаный фартук. — Посмотрим, как вы побежите завтра, когда лаз перекроют.
Я так и остался стоять с открытым ртом, до той поры пока Олаг и Фагред не выпроводили нас с гоблином наверх.
— Ты ничего мне не говорил о втором заходе в лабиринт! — обвиняюще заявил я Гло-гло после того, как нас вновь отправили в яму.
— Не хотел тебя расстраивать раньше времени, — осторожно начал гоблин.
Я сжал зубы и досчитал до десяти. Вроде полегчало. Во всяком случае, желание паниковать и закатывать истерику пропало. — Гло-гло, — очень проникновенно начал я. — А когда ты мне собирался рассказать?
— Сегодня вечером, — тут же ответил Гло-гло.
— А сколько раз я должен спуститься в этот тьмой проклятый лабиринт?
Гоблин замялся и постарался на меня не смотреть.
— Так сколько? — Я решил быть безжалостным.
— Праздник начинается в середине осени и длится восемь дней.
— Восемь дней? — словно эхо повторил я вслед за шаманом.
Значит, мы должны еще семь раз развлечь Первых и рискнуть собственной шкурой.
— Ну подумай, если бы я тебе сообщил об этом сегодня с утра, каким бы ты вошел в лабиринт?
— Восемь дней?! — Я все еще никак не мог поверить в такое форменное свинство.
— Ну вот видишь? — вздохнул гоблин. — Именно об этом я и говорил.
— И что? Кому-то удавалось продержаться все восемь дней? — Вопрос я задал, надо сказать, риторический.
— Да нет, — неохотно ответил шаман. — Таких, кто продержался восемь дней, еще не было. Максимум три.
— Тогда на что нам рассчитывать, Гло-гло?
— Может, я что-нибудь и смогу придумать. Эх! Кабы не было варежек, я бы всю эту деревеньку разнес по бревнышкам!
Я помолчал. Говорить было не о чем. Только сейчас я стал понимать, в какую навозную кучу угодил.
— Как же тебе удалось избавиться от назойливого внимания орков во время твоего первого посещения лабиринта?
— А-а-а… — Гоблин довольно осклабился, припоминая былое. — Я тогда после первого забега по лабиринту сразу и сбежал. В то время никаких ям не было, да и орки нас охраняли с грехом пополам. А если учитывать, что они напились в честь праздника будь здоров, то сбежать в далекую и прекрасную пору моей юности было достаточно просто и легко. Не то что теперь.
— Значит, и этой ночью орки будут навеселе…
— Да, но мы с тобой не стрекозлы, в вышину воспарить не можем, а если бы и могли, то решетка нас не пустит.
В этот самый момент решетка отползла в сторону, и к нам заглянули Олаг с Фагредом.
— Хорошо бегаете, мартышки. Багард и Шокрен вами очень довольны. Вот вам от них.
Орки спустили нам сумку с едой и двумя флягами.
— Жрите и набирайтесь сил. Завтра вам снова придется бежать.
Решетка вновь встала на свое место, но Фагред не успокоился и напомнил, что не спускает с нас глаз.
В этот вечер мы устроили себе пир. Еды нам навалили много, причем разной и первой свежести. В одной фляге оказалась вода, в другой вино.
Орки тоже не сидели сложа руки, и мы то и дело слышали их песни и гул барабанов. Веселятся гады и в принципе имеют на это полное право. Ведь не они же сидят в проклятущей яме!
— Пс-с-с! Пет! Эй! Гаррет, ты здесь?!
Сквозь сон раздавалось шипение взбесившейся сковородки. Я решил не обращать на посторонний шум внимания и поспать еще немного, но не тут-то было! Шипение и не думало стихать, а потом еще прибавились и тычки под ребра. В последнем был виноват Гло-гло. Пришлось проснуться.
— Что? — спросил я у гоблина.
— Там кто-то есть!
Я посмотрел вверх, но облака скрыли звезды и луну, и ночь была темной, так что нечего было пытаться хоть что-нибудь разглядеть. Сверху вновь послышался писк:
— Пс-с-с-с! Гаррет, ты там?!
— Кто эт… Кли-кли, ты?!!
— Ну наконец-то! — обрадованно затараторил королевский шут. — Я уже думал, что этот флини нам