Лучшее решение – неожиданное для противника. Много раз спасенный этим простым правилом, я спокойно выждал, пока Камо-те приблизятся – каждая со своего направления, и внезапно повернул навстречу той, что шла наперерез. В другой ситуации это было бы самоубийством, но храмовник не ожидал такой дерзости, а в повороте я сложил оперение так, чтоб нырнуть под противника. За какие-то десять секунд ему нужно было замедлиться, опустить нос и прицелиться – слишком много для текущего момента, слишком неожиданно для храмовника.
Преследователи едва не столкнулись, замешкались в развороте и на время отстали. О них можно было ненадолго забыть и сосредоточиться на более важном – на той группе, которая веером расходилась над островом и снижалась, совершенно не обращая на меня внимания.
Ускоряюсь, лечу за ближайшей храмовой птицей и уже очень скоро отчетливо вижу каждый шов на ее корпусе, вижу, как наездник на секунду обернулся, а потом нервно повел машину в сторону. Пока не знаю, что буду делать дальше. Не знаю, что я вообще могу сделать, не имея возможности стрелять вдогонку. Но храмовник занервничал, забыл о своей цели, а значит – все не зря.
Боковым зрением вижу, как серебристые фигуры других Камо-те идут на снижение, расправляют крылья, стреляют по кому-то или чему-то на острове и снова взлетают выше. Идут на широкий круг, к завершению которого их наездники успеют перезарядиться. Две машины «висели» где-то в районе Площади, еще две – над лунной и безлунной сторонами острова (совсем рядом со мной!), а оставшиеся две уверенно направлялись куда-то к рассветному краю.
Всего в нескольких шагах от крыла мелькнула стрела. От неожиданности я даже дернул влево хвостовой рычаг. Так, что птицу повело в сторону.
Обернувшись, вижу, что один из преследователей уже не так уж далеко. У него были все шансы попасть.
– Предупреждай меня! – со злостью крикнул я Мак-ра, но он, похоже, даже не слышит. Слишком сосредоточенно целится.
Характерный щелчок механизма и… Конечно, мимо. Я не знаю, попал бы в этой ситуации Кир-ра или нет, но я бы точно знал об угрозе заранее. Тут же Мак-ра делает вторую ошибку – в спешке стреляет повторно. Напрасно, надо было подпустить храмовника поближе и выстрелить во время его перезарядки…
Надеяться на точность второго наездника не приходится, и я бросаю свое преследование. Снова превращаюсь из охотника в жертву. Маневрирую, переваливаюсь с крыла на крыло и постоянно кручу головой, чтобы не пропустить внезапную атаку.
…Такая игра продолжается мучительно долго. Хотя это может быть иллюзией. Может, прошло всего две или три минуты. Но две храмовые птицы наседали то справа, то слева, напряжение зашкаливало, и время казалось бесконечным. Еще два раза в нас стреляли, но теперь мне удавалось вовремя предугадывать эти моменты и удачно маневрировать. Поворот через левое крыло – складываю крылья и проваливаюсь вниз, почти ударяясь о стены умм внизу. Рычаг силы на максимум и снова вверх, с резким поворотом через правое крыло. И все заново, в другую сторону. Камо-те были быстрее, но их наездники не могли хорошо прицелиться, а порой и мешали друг другу.
В какой-то из разворотов я снова вырвался из клещей и, быстро набирая скорость, ушел на рассветную сторону. Как раз в этот момент в нескольких сотнях шагов впереди две машины противника атаковали… Большой конденсатор.
Конечно, это же очевидно… Отравление воды и сегодняшняя атака – звенья одной цепи. И на конце этой цепи – наш остров, изнывающий от жажды. А там, где жажда, там паника и уныние. Так было всегда на Архипелаге, и так будет.
Может, я еще успею… Может… Но нет.
На моих глазах две храмовые птицы разгонялись, складывали крылья и таранили своими тяжелыми прочными клювами технически совершенные, но хрупкие лопасти ветрового конденсатора. Первый удар – и две огромные, как крылья механической птицы, лопасти вырваны из своих пазов, а само колесо накренилось, заклинило и остановилось. Сквозь свист ветра в ушах послышался лязг металла и скрежет уродуемых механизмов. Еще удар – и еще одна плоскость рухнула на землю. Теперь покосилась и сама башня, на которой было установлено колесо конденсатора.
От столкновения вторая храмовая птица едва не рухнула на землю, потеряв скорость, но в последнюю секунду все же скользнула над поверхностью на расправленных крыльях и рванула вверх.
Пораженный этим зрелищем, я почти пропустил атаку сверху. Храмовник спикировал прямо нам на головы. В этот раз Мак-ра все же предупредил меня глухим выкриком – позже, чем следовало, но раньше, чем было бы слишком поздно. В последние секунды перед ударом я резко опустил хвост вниз и, как это называлось у наездников, «повис», широко расправив крылья Ши-те. Машина противника тяжело пронеслась перед самым носом.
В тот момент, когда храмовник уже вышел из пикирования, я был прямо над ним. Но сзади приближалась другая Камо-те. Можно не сомневаться – с заряженным самострелом.
Я мог снова уйти, сманеврировать. А мог прижать ту птицу, которая подо мной, к земле. Каких-то несколько десятков шагов до стремительно проносящихся внизу стен умм, каменных террас и колонн. Слишком низко, ему не уйти. Но и сам я тогда стану легкой мишенью.
Секунда для раздумий. Полсекунды.
– Держи заднего! – закричал я Мак-ра во весь голос и спикировал, выбросив вниз лапы птицы.
…Свист ветра разорвал оглушительный лязг металла, а саму птицу сильно тряхнуло. Если бы ни ремни, я бы точно выпал из седла. И в это же самое мгновение – громкий щелчок внизу. На одной лапе механические когти бесполезно полоснули по воздуху, а вот на другой – вцепились в перья на крыле Камо-те.
Какие-то две или три секунды мы так и летели, сцепившись и быстро теряя скорость. За спиной клацнул в руках Мак-ра наш самострел и намного тише, откуда-то сзади – оружие преследователя.
И вверх, насколько хватало мощности небесного камня и прочности моей машины. Преодолевая сопротивление и разрывая когтями оперение противника, Ши-те нехотя, натужно потянулась вверх. Еще рывок – и она освободилась, понеслась быстро и легко.
Как раз в этот момент мы пролетели над уступами на закатном барьере. Внизу открылась головокружительная высота, тонущая в белом мареве. Теперь храмовник мог бы сманеврировать, уйти от моей атаки, но он никогда этого не сделает. Слишком поздно. Перевернувшись через разорванное крыло, его машина ушла вниз по причудливой спирали, и на фоне Ничто быстро превратилась в точку. А потом и вовсе исчезла.
Я сам резко развернулся через крыло, нырнул под преследователя и еще ниже – под остров. Этот незамысловатый, но эффективный способ ухода от превосходящего числа противников меня уже спасал. Спасет он меня и теперь.
– Сбили! – закричал я Мак-ра, когда мы остались одни под островом с мириадами небесных камней в сотах над головой и бескрайним пространством Ничто внизу. Сейчас, в лучах полуденного солнца оно было почти белым и на удивление спокойным.
– Сбили еще одного! – снова сказал я и обернулся, когда опять не услышал ответа из-за спины.
Мак-ра сидел в седле как-то неестественно изогнувшись и ссутулившись. Стрела попала в живот, вышла в нижней части спины и вонзилась в деревянное основание седла. Темные потеки крови скользили вниз, на металлический бок птицы и вытянулись на нем длинными косыми линиями, уходящими куда-то под туловище машины.
Внутри все опустилось и замерло в ужасе. «Покинул оболочку…» – мелькнуло в голове в первую секунду.
Но нет. Механик еле заметно пошевелился и тут же негромко то ли захрипел, то ли завыл.
– Мак-ра! Мак-ра! – кричал я ему зачем-то. Будто от его реакции что-то зависело, будто я действительно ждал от него ответа.
На секунду посмотрел вперед и как раз вовремя – птица имела все шансы зацепить крылом выступающую вниз скалу. Осторожно, не делая резких движений, увожу машину ниже.
– Мак-ра! – снова позвал я.
Тот с видимым усилием приподнял голову и пробормотал что-то. Свист рассекаемого воздуха растворял его слова без остатка, но я снова и снова звал механика и старался услышать то, что он отвечает.
– Не жалеть… Не жалеть… – разобрал я то мгновение, когда птица, растеряв скорость, тихо планировала.
К механику оболочек. Так быстро, как это возможно!
Как? Куда? Ближе всего сейчас был лунный край острова, и именно туда я направил машину, постепенно ускоряясь. Еще немного… Совсем рядом.
Вынырнув из-под острова и поравнявшись с барьером, я быстро оценил обстановку в небе. Поднялся немного выше и снова осмотрелся. Храмовых птиц в пределах проекции видно не было – несколько темных точек виднелись еще различимо на закатной стороне и постепенно удалялись. Кажется, они закончили свое дело.
Путь свободен. Домой. Домой!
– Еще немного, Мак-ра, держись! – прокричал я ему, взмывая над ближайшим умм-каном.
Он ничего не ответил, но, кажется, едва заметно пошевелился. Или это просто ветер трепал края хартунга.
Так много крови… Слишком много.
Через минуту или две я с ходу посадил птицу на площадку, одновременно отвязываясь от ремней, чтобы помочь Мак-ра. Но Мак-ра уже не было. Только его оболочка.
Тело механика сейчас как будто съежилось, изменилось, и… только усилием воли теперь можно было представить, что оно действительно принадлежало Мак-ра. Тому, которого я знал. Тому, который так хотел подняться в небо и выбрал для этого не самый лучший момент. Тому, кто посвятил Ши-те большую и лучшую часть своей жизни и лишился этой самой жизни в седле Ши-те.
Наверное, если бы Мак-ра спросили, как бы он хотел расстаться с жизнью, он бы выбрал именно этот вариант. Но мог ли он представить, что это произойдет так рано? «Не жалеть», – сказал Мак-ра напоследок. Я так и не понял наверняка, что он хотел сказать: говорил о том, что не жалеет о своем поступке или просил не жалеть себя самого.
Исполнить эту просьбу – невозможно. Я стоял на крыле рядом с его седлом и плакал от жалости к механику, а заодно – к себе самому и всем нам.