Подогретое целым рядом непопулярных решений новой власти мистиков и атмосферой подавления воли, общество буквально вспыхнуло от известий с нашего острова. Вероятно, только несколько эпох без опыта насилия удерживали Белый народ от восстания. В их наследственной памяти просто не было механизмов, которые бы заставили действовать. Действовать, а не только говорить о смене власти в своих уммах.
Но, как говорил Моту-ра однажды, «там, где есть дрова, будет и огонь». Вопрос только один – когда?
На следующий день я решил увидеть Тот-ра. После того, как Мак-ра лишился жизни, мы не говорили толком, и, кажется, этот момент настал. Он настал еще и потому, что теперь, после всего, что случилось, я просто не знал, куда себя деть. Каждая минута в одиночестве была невыносимой, а любое общество – целительным. Даже если это общество Тот-ра.
Само собой, главного механика я нашел в Полукруге. Он сидел на одном из опорных каменных блоков и ел что-то похожее на комок из высушенных трав. Отрывал клок сплетенных стеблей и медленно пережевывал. Мощные желваки двигались ритмично и уверенно, как детали машины.
Казалось, что на это простое и необходимое действие уходила вся энергия Тот-ра. Он выглядел изможденным, и видеть это было совершенно непривычно.
– Хотел бы предложить тебе воду. Но воды нет. Ни у кого тут нет воды, – без особого сожаления и выражения проговорил механик.
– Если бы я знал, то нашел бы тебе немного.
– Выпей сам. Сейчас это роскошь, – ответил он.
– Говорят, что завтра служители начнут откачивать воду из подземных хранилищ, – я сел рядом и попытался завести разговор самым простым из всех возможных способов – распространяя слухи.
– Не слышал, – сказал Тот-ра безо всякого интереса.
– Холода еще не закончились, а уже приходится брать воду из запасов. Очевидно, что ее не хватит до конца теплого полуцикла.
– До него еще надо дожить, – отозвался механик.
– Да уж, ты прав, – согласился я.
Не согласиться было трудно. Уже сейчас понятно, что разрушенные конденсаторы обязательно обернутся Большой жаждой – страшным бедствием, которого не было на Огненном острове уже много солнечных циклов. Но пугало ли оно сейчас? Нет, не думаю. Мы учились жить сегодняшним днем – хорошо это или плохо.
– Как Ши-те? – спросил Тот-ра, бережно заворачивая оставшийся пучок трав в платок.
– Нормально. Получила вчера пару новых вмятин, но ничего серьезного. Правое крыло выдержало удар… Наверное, снова я должен быть тебе обязан своей жизнью.
– Это хорошо. Хорошо, что она в порядке. У нас рук не хватает очень.
– Я могу чем-то помочь?
– Чем ты можешь помочь? Чиним конденсаторы. Те, которые еще восстановить можно. Механиков мало.
Тот-ра говорил натужно, словно через силу, но говорить ему хотелось. Об этом несложно было догадаться хотя бы по числу фраз, которые механик произносил подряд, без уточняющих вопросов.
– Мак-ра лишился жизни, – продолжил он. – Вчера еще один… сгорел. Он был книговером, как оказалось. С седой бородой, помнишь?
Я молча кивнул. Сказать тут было просто нечего – я живо представил пожилого сгорбленного механика, чья борода ложилась на рабочую плиту во время работы. Казалось чудом то, что до сих пор ее (и его самого) не затянуло в какую-нибудь точильную машину.
Список тех, кто не дожил до конца вчерашнего дня, увеличивался и постоянно пополнялся новыми лицами. Нет, не тот список, который на нескольких свежих глиняных табличках вывесили сегодня на умме Закона. Я говорю о личном списке – моем персональном пантеоне тех, кого хотя бы мельком помнил и знал.
– Послушай, Тот-ра… – наконец решился я. – Мне действительно жаль, что так все случилось с Мак-ра. Ты же знаешь, что…
– Нет смысла говорить об этом. Мак-ра нет уже. И не будет, – перебил меня главный механик.
– Ладно, не будем говорить. Просто знай, что это огромная потеря и для меня тоже.
– Никто не хотел этого. Но теперь я должен довести все до конца. Хотя бы здесь. В Полукруге.
– До конца? Что ты имеешь в виду?
– Эта война – теперь и моя война тоже.
– Разве не ты говорил, что это чужая война? – удивился я. – Ты говорил, что я сам похож на живое оружие в чужом противостоянии, разве нет?
– Говорил. Но война бывает чужой только до того момента, пока в ней ты не потерял кого-то, – слишком длинное для себя и очевидно позаимствованное у кого-то высказывание Тот-ра проговорил с видимым усилием.
– Да, наверное, ты прав…
– Не важно теперь, кто начал. Не важно, как это началось. Мы должны довести это до конца.
– Хорошо… Так и будет. И, знаешь, мне намного легче знать, что мы с тобой – на одной стороне. Полностью, без оговорок, – признался я.
И это было правдой, очень важной для меня правдой. Предыдущие луны на меня очень давило существование двух Тот-ра. Один всегда был готов сделать птицу лучше и сильнее, дать мне в руки оружие, не спрашивая о том, что я собираюсь с ним сделать. Второй – осуждал, называл меня самого «живым оружием», страдал от потери Мак-ра и меня в этом винил.
Сегодня Тот-ра один. Полностью на моей стороне. Так, как и было несколько последних солнечных циклов. С того момента, как он превратил неопределившуюся новую жизнь без видимых талантов в одного из лучших наездников Огненного острова.
– Поговорить нужно… Хорошо, что ты появился. Хочу тебе рассказать кое-что, – неожиданно проронил Тот-ра совсем другим тоном. Так, как металлический молот выскальзывает из рук и падает на каменный пол.
– Об этом только я знаю. Никто больше. И это важно очень. Для всех, – совсем уж загадочно добавил он.
Я насторожился. По тому, как собеседник сходу сгустил краски (а делал он это крайне редко), было понятно – все это действительно важно.
Тот-ра тяжело поднялся на ноги, отбросив на ближайшую стену густую тень. В нос ударил запах застарелого пота и машинной смазки – запах Тот-ра.
Мимо прошел молодой механик, молодость которого непросто рассмотреть под слоем машинной копоти и хронической усталости. Тот-ра подождал, пока его подчиненный отошел подальше, за стеллажи Полукруга, и продолжил:
– Есть еще одно оружие. Может быть, оно способно прекратить войну сегодня.
– Может быть? – тут же отреагировал я.
– Я не знаю. Я не испытывал его. Невозможно его испытать. Но оно действительно очень мощное, – говорит, поворачиваясь ко мне спиной. Ищет что-то в ящике для инструментов. Может, ему там что-то нужно сейчас, а может, не знает, куда деть свои руки.
– Это… Это что-то вроде куба, который мы бросили на стоянку Камо-те?
– Нет. Другое. Я не буду рассказывать тебе об этом сейчас.
– Не будешь?
– Нет, – отвечает твердо.
– Тогда… К чему все это? И почему мы его не используем, если все так, как ты говоришь?
Тот-ра поднял на меня тяжелый взгляд, несколько секунд помолчал, а потом сказал:
– Это оружие… От него могут пострадать невинные. Нет, не так. От него ТОЧНО пострадают невинные. Поэтому, не время… Еще не время. Я не хочу, чтоб это время наступило. Но оно может наступить…
– Мику-ра знает об этом? – спросил я, нервно поднявшись и снова сев на скамью напротив.
– Как ты думаешь, что бы он сделал, если б знал?
Я промолчал. Ответ очевиден.
– Никто не знает, – продолжил Тот-ра. – Но меня пугает это. Если со мной случится что-то. Оружие может попасть в плохие руки. Однажды я хотел его уничтожить. Бросить за барьер вниз. Но не решился. Возможно, еще не время…
– Не время выбросить, не время использовать и не время рассказать мне о нем подробнее?
– Наверное, так.
Я нечасто видел Тот-ра сомневающимся. Сегодня – именно тот случай.
– Но чего тогда ты хочешь от меня?
– Я просто хочу тебе сказать, где оно находится. Если меня не станет, ты должен решить. Уничтожь его. Или используй. Согласен?
Я не успел ничего сказать, как Тот-ра забормотал снова:
– Нет, я не хочу… Ответственность. Знаешь, это мой груз, ничей больше… Я хочу тебя попросить о другом.
– О чем же? – спросил я, окончательно сбитый с толку.
– Используй его, когда я скажу. Ты используешь? Знаешь, ты не должен мне палец и ничего такого… Я просто прошу тебя пообещать.
– Тот-ра, я не знаю, о чем ты говоришь. Не знаю, о чем вообще речь… Как я могу тебе обещать что-либо? Я даже не знаю, ЧТО обещаю.
– Просто доверься мне. Кажется, я тебя не подводил раньше. Правда? – торопливо заговорил он, странно понизив голос.
Все казалось странным, нереальным, другим. Другим был Тот-ра. В какой-то момент мне даже показалось, что он не в себе.
– Нет. Конечно, нет. Ты сделал меня таким, какой я есть.
– Доверяй мне и теперь, – с видимым волнением сказал он. – Ты обещаешь, что используешь оружие… Когда я скажу?
– Ладно… Обещаю, – пробормотал я, не понимая, с чем только что согласился. Какую ответственность на себя взял. Я просто сказал «ладно», не задумываясь, только чтобы прекратить этот странный разговор. В конце концов, я действительно доверял Тот-ра и не мог сомневаться в его словах.
Вот так все и случилось. Сказал «ладно» и… изменил ход истории до неузнаваемости.
32. Затишье
Те, кто однажды будут писать историю описываемых событий, наверное, назовут эти дни «затишьем». Или даже так – «Затишье» с большой буквы.
Это было похоже на всеобщее оцепенение, которое обычно случается после избыточного напряжения сил – физических и моральных. Неправдоподобно мало голосов можно было услышать на площадях и в уммах, пусто было в проходах и в мастерских. Это оцепенение можно было бы назвать глубоким (и для некоторых оно таким и было), если бы не огромное количество проблем, которые приходилось решать людям Огненного острова – каждому на своем месте. Эти проблемы заставляли двигаться и делать шаг за шагом.
Много раненых все еще находились в тяжелом состоянии, а двое из них уже покинули свои оболочки. Впрочем, некоторые из тех, кто выжил, завидовали ушедшим в те минуты, когда их сознание прояснялось. В тихие безветренные ночи, лежа в своей постели, можно было услышать стоны, которые доносились со стороны уммы механика оболочек. Эти далекие крики не давали уснуть, проникали куда-то глубоко и, казалось, выворачивали наизнанку.