Полиция проверила всех его знакомых, но женщины с приметами, описанными портье, среди них не оказалось. В ходе следствия всплыли имена нескольких женщин, но у всех было алиби, а оснований ненавидеть его или ревновать – никаких. Конечно, кое-кто из их круга – модельеров и дизайнеров – его не любил (такие люди имелись, все-таки мир, в котором они вращались, не отличался добротой и сердечностью), но не настолько, чтобы решиться отправить его на тот свет. Да и особой сноровкой, необходимой для того, чтобы извлечь из человека шесть важнейших органов, они не обладали.
Убили знаменитого модельера, об этом случае много писали в газетах и журналах, разразился изрядный скандал, но полиция, не желая привлекать лишнего внимания к столь экзотическому убийству, под каким-то техническим предлогом утаила информацию о том, что убийца унес с собой органы своей жертвы. Поговаривали, что и отель, где все произошло, – очень известный – приложил к этому руку, опасаясь широкой огласки и ущерба для своей репутации. В итоге объявили лишь о том, что муж Мускатного Ореха скончался от ран, нанесенных холодным оружием в одном из номеров отеля. Какое-то время после этого ходили слухи, что «здесь что-то не так», но на этом все кончилось. Несмотря на тщательное расследование, проведенное полицией, преступника так и не нашли, не удалось установить и мотивы убийства.
– А номер, где оно совершилось, наверное, опечатан до сих пор, – сказала Мускатный Орех.
На следующий год после убийства мужа, весной, Мускатный Орех продала их фирму одному крупному дому моделей. Продала все – магазины, весь товар, торговую марку. Когда адвокат, который вел переговоры о продаже, принес ей документы, она без слов поставила на них печать, едва взглянув на сумму контракта.
Расставшись с фирмой, она обнаружила, что ее страстное увлечение модой растаяло без следа. Бурный поток желания творить, в чем раньше она видела смысл жизни, высох как-то разом – весь, до последней капли. Редко-редко, откликаясь на чью-нибудь просьбу, она бралась за дизайнерскую работу и выполняла ее первоклассно, но радости от этого не испытывала. Работа напоминала безвкусную жвачку. Мускатному Ореху казалось, что они добрались и до нее, вынули все ее внутренности. Для тех, кто знал ее прежнюю энергию и оригинальный изобретательный талант, она была своего рода легендой. Заказы от таких людей шли непрерывно, однако Мускатный Орех почти всем отказывала. Исключение составляли случаи, когда отказаться было невозможно. По совету налогового бухгалтера деньги от продажи фирмы она вложила в акции и недвижимость, и ее состояние в годы экономического бума росло как на дрожжах.
Вскоре после продажи фирмы от сердечного приступа умерла мать Мускатного Ореха. Жарким августовским днем поливала тротуар у входа в дом, и вдруг ей стало плохо. Она прилегла, во сне сильно храпела – и не проснулась. Мускатный Орех и Корица остались вдвоем. После этого она год с лишним просидела дома, почти не выходя на улицу. День за днем проводила на диване, глядя в сад, словно хотела вернуть тишину и спокойствие, которых так не хватало в жизни. Она почти не ела, спала по десять часов в день. А Корица, который, будь у него все нормально, уже должен был ходить в средние классы, занимался вместо матери домашними делами, а в перерывах играл сонаты Моцарта и Гайдна, учил сразу несколько языков.
Этот тихий, похожий на пустое место год миновал, и Мускатный Орех вдруг совершенно случайно обнаружила, что обладает некими исключительными способностями – необыкновенным даром, о котором она и не подозревала. «Неужели это пришло вместо моей страстной тяги к моде, испарившейся без остатка?» – гадала она. Как бы то ни было, неожиданно обретенный дар стал ее новой профессией, хотя она к этому вовсе не стремилась.
Первой была жена директора крупного универмага, женщина умная, энергичная, бывшая в молодости оперной певицей. Она поняла, что Мускатный Орех талантлива еще до того, как стала известным модельером, и внимательно наблюдала за ее карьерой. Если бы не поддержка этой женщины, их фирма, вполне возможно, прогорела бы в самом начале. Поэтому Мускатный Орех взялась выбрать фасон и подогнать по фигуре наряды к свадьбе ее дочери, что, впрочем, не составило большого труда.
Мускатный Орех и мать невесты сидели и болтали, дожидаясь, когда девушка явится на примерку, как вдруг женщина ни с того ни с сего схватилась руками за голову, зашаталась и сползла на пол. Испугавшись, Мускатный Орех подхватила ее и принялась массировать правый висок. Она делала это бессознательно, чисто рефлекторно, но с первым же прикосновением ладонь ощутила под собой нечто. Чувство было такое, точно ощупываешь незнакомый предмет, лежащий в матерчатой сумке.
Не зная, что делать дальше, Мускатный Орех закрыла глаза и постаралась думать о чем-то другом. В памяти возник зоопарк в Синьцзине. Выходной день, ни одного посетителя, только она одна – дочь главного ветврача пускали там повсюду. Это было самое счастливое время в жизни, когда ее защищали, любили, утешали. Первое, что пришло в голову. Безлюдный зоопарк. Вспомнились запахи, ослепительно яркий свет, форма проплывавших в небе облаков. Она идет одна, от одной клетки к другой. Осень. Небо высокое-высокое, маньчжурские птицы собираются в стаи, перелетают с дерева на дерево. Таков был мир ее детства, мир, во многом потерянный навсегда. Неизвестно, сколько прошло времени, пока наконец женщина не поднялась и не начала извиняться перед Мускатным Орехом. Она еще не полностью пришла в себя, но страшная, раскалывавшая голову боль, похоже, отступила. Через несколько дней Мускатный Орех получила от нее за работу куда больше, чем могла ожидать.
Спустя примерно месяц после того случая раздался звонок от жены хозяина универмага. Она пригласила ее на ленч, а потом к себе домой, где обратилась с просьбой:
– Не могли бы вы, как в прошлый раз, прикоснуться к моему лицу. Мне хочется кое-что проверить.
Причин для отказа не было. Мускатный Орех согласилась и, сев рядом, приложила ладонь к виску женщины и тут же почувствовала то самое нечто, с которым столкнулась в прошлый раз. Сосредоточившись, она попыталась точнее определить его форму, и нечто тут же начало извиваться, превращаясь во что-то иное, отличное от того, чем оно только что было. Оно живое! Ее охватила легкая паника. Мускатный Орех зажмурилась и стала думать о зоопарке в Синьцзине. Это нетрудно. Надо было просто вспомнить, что она раньше рассказывала Корице. Сознание покинуло телесную оболочку и вошло в нее обратно, поблуждав между воспоминаниями и историей, которую Мускатный Орех рассказывала сыну. Все встало на свои места, женщина взяла ее за руку и принялась благодарить. Мускатный Орех не стала ничего спрашивать, женщина – объяснять. Как и в первый раз, новоявленная целительница чувствовала легкую усталость, лоб покрылся испариной. «Спасибо, что пришли», – сказала женщина при расставании и попыталась всунуть ей в руку конверт с деньгами, однако Мускатный Орех вежливо, но твердо отказалась его взять.
– Ведь это же не работа, тем более что в прошлый раз вы слишком много заплатили, – сказала она.
Женщина настаивать не стала.
Прошло несколько недель, и первая клиентка познакомила Мускатного Ореха с еще одной женщиной – лет сорока пяти, небольшого роста, с колючими, глубоко посаженными глазами. Одета она была очень дорого, но украшений, кроме серебряного обручального кольца, не носила. Весь ее облик говорил: не простой человек. Жена хозяина универмага заранее предупредила:
– Она хочет, чтобы вы повторили то, что сделали для меня. Не отказывайтесь. И ничего не говорите, когда получите гонорар. Просто возьмите – и все. В дальнейшем она нам очень пригодится.
Мускатный Орех уединилась с посетительницей в дальней комнате и, как она это делала, прижала ладонь к ее виску. В этот раз ощущение было совсем другим, не таким, как от жены владельца универмага, – нечто оказалось сильнее и проворнее. Закрыв глаза и сдерживая дыхание, Мускатный Орех пыталась усмирить его, успокоить. Для этого потребовалось сосредоточить всю волю, оживить всплывавшие в голове картины. Забираясь в самые тесные закоулки своих воспоминаний, она боролась с неведомой силой, излучая волны поднимавшегося из глубин памяти тепла.
– Так незаметно это стало моей работой, – говорила Мускатный Орех. Понятно, что ее подхватил и понес какой-то мощный поток. Корица, когда вырос, стал помогать матери.
22. Тайна дома с повешенными. Часть 2
Тень известного политика – то появляется, то исчезает.
Удивительная и хитроумная шапка-невидимка – какие секреты скрываются под ней?
7 декабря мы рассказали читателям о доме в тихом жилом квартале в Сэтагая, который местные жители между собой называют «домом с повешенными». Все, кто когда-то в нем жил, по трагическому стечению обстоятельств, будто сговорившись, наложили на себя руки, причем большинство из них повесились.
(Изложение содержания предыдущей статьи на эту тему опущено.)
Проведенное нами расследование показало только одно: все попытки выяснить что-нибудь о новом хозяине «дома с повешенными», все время натыкались на прочную стену, закрывающую все подступы к дому. Мы отыскали возводившую его строительную фирму, однако разговаривать с нами в ней наотрез отказались. С подставной компанией, через которую был куплен земельный участок, юридически все в полном порядке, так что получить здесь какую-либо информацию тоже невозможно. При заключении сделки было учтено все до мельчайших деталей, поэтому можно предположить, что для этого имелись свои основания.
Внимание также привлекла бухгалтерская фирма, участвовавшая в создании той самой фиктивной компании, которая приобрела участок. Как выяснилось, ее учредили пять лет назад как теневую субподрядную структуру одной крупной финансово-аудиторской фирмы, хорошо известной в политических кругах. У фирмы есть несколько подобных «субподрядчиков», и каждый предназначен для решения своих задач. Стоит возникнуть какой-нибудь проблеме, такому «субподрядчику» сразу настает конец. Действует принцип ящерицы: чуть что, она тут же отбрасывает хвост. Хотя прокуратура еще не добралась до этой компании, по словам сотрудника политического отдела одной ведущей газеты, «она не раз упоминалась в связи с политическими скандалами и, конечно, находится в поле зрения властей». Поэтому естественно предположить, что новый владелец «дома с повешенными» может быть каким-то образом связан с неким политическим деятелем. Высокие стены, начиненная новейшей электроникой система безопасности, взятый в лизинг черный «мерседес», умно организованная подставная фирма… такое ноу-хау наводит на мысль о причастности ко всему этому какой-то крупной политической фигуры.