– Ну и дела! Куда же они все делись? Я же, наверное, штук пятьсот писем тебе написала, – закатив глаза, заявила Мэй.
Вечером она поехала провожать меня на станцию. На автобусе мы добрались до городка, съели пиццу в ресторанчике рядом со станцией и стали ждать, когда появится дизель-электровоз с прицепленными к нему тремя вагонами. В зале ожидания стояла большая, раскаленная докрасна печь, вокруг которой толкались два-три человека. Но мы туда не пошли и стояли вдвоем на стылой платформе. В небе висел обледеневший зимний месяц, его острый, резко очерченный контур напомнил мне китайский меч. Стоя под луной, Мэй поднялась на цыпочки и едва ощутимо поцеловала меня в правую щеку. Я почувствовал ее холодные тонкие губы на том самом месте, где прежде было родимое пятно.
– До свидания, Заводная Птица! – прошептала она. – Спасибо, что специально приехал сюда ко мне.
Не вынимая рук из карманов, я стоял и смотрел на нее. Надо было что-то сказать, но подходящих слов не находилось.
Когда подошел поезд, Мэй стянула с головы шапочку, отступила на шаг и сказала:
– Если с тобой что-нибудь случится, Заводная Птица, просто громко позови меня. Хорошо? Меня и утиный народец.
– До свидания, Мэй Касахара.