— И почему я об этом ничего не знаю…?
Не ответить Элиот не мог, но и напрямую сказать, что тогда Астерия была погружена в пучину уныния в связи со смертью отца, у него не выходило.
— Ты… тогда была не в состоянии адекватно воспринимать реальность. — Не дав девушке и секунды для осмысления сказанного, он продолжил. — Самуэль говорил что-то о бюджете?
— Нет… Думаешь, там зияет дыра?
— Скажем так: я этому нисколько не удивлюсь. Не так уж и сложно обвести вокруг пальца только заступившего на пост человека, которому до этого момента не приходилось решать задачи такого уровня. — Элиот натянул столь нелюбимый им пиджак и, поводив плечами, заметно потерявшими в подвижности, кивнул в сторону выхода. — Пойдём? Хочу лично посмотреть на этого Самуэля, поговорить и узнать, что там и как.
— Пойдём. Но я предлагаю сначала заглянуть в архив и забрать оттуда отчётности по средствам, выделенным на столицу.
Согласно кивнув, Элиот выпустил принцессу из комнаты и вышел следом, направившись прямиком в хранилище разного рода бумаг, где провели целых четыре невероятно скучных для принцессы — и крайне продуктивных для Элиота часа. Парень просматривал бумаги со всей ему присущей дотошностью, с каждой минутой всё яснее понимая, что бюджет столицы медленно, но верно «пилили», стремясь потратить его остатки до момента, когда в него будет выделена сумма на грядущий год. Расслабившиеся под приглядом Самуэля воры даже грамотной маскировкой своих махинаций не утруждались, пять раз за месяц обновляя кладку одной и той же мостовой. Зимой, когда покрывшийся ледяной коркой снег на этой самой мостовой по плотности и твёрдости приблизился к камню…
Конечно, все эти пункты ещё предстояло во избежание проверить, но у Элиота было, к кому обратиться за подобной услугой. Сантепьяго, этот сухощавый, с крючковатым носом и цепкими глазами мужчина, обладал мистической способностью выводить на чистую воду кого угодно. При этом пытки его людьми без крайней необходимости не применялись, что лично Элиоту сильно импонировало — парень не хотел, чтобы по его наводке досталось кому-то не виновному, а просто неспособному грамотно заполнить рабочую документацию.
К моменту, когда Астерии стало совсем уж невмоготу продолжать выискивать в бумагах несостыковки, на двоих у подростков вышел список в одиннадцать человек, каждый из которых мог участвовать в отмыве огромных сумм, за хищение которых им грозила смерть, а семье — ссылка в самые далёкие уголки Констеллы. И если принцесса намедни считала Элиота чрезмерно жестоким по отношению к проворовавшимся чиновникам, то сейчас самому парню приходилось удерживать Астерию от организации массовых показательных казней. Тех денег, что утекли из казны, хватило бы и на парочку ледяных крепостей, и на приведение в порядок улиц, и на помощь тем семьям, что лишились кормильцев на войне… Для последнего, конечно, существовал отдельный фонд, но принцесса почему-то пример приводила именно такой, когда сумела всё подсчитать.
— Если ты не преступник, то опасаться совершеннейшим образом нечего. Сэр Сантепьяго — милейшей души человек, жесткий только по отношению к предателям родины. Если не хочешь, то можешь вообще ничего не говорить — я сам объясню ситуцию. Идёт?
— А он тебя точно послушает? Ты же сам говорил, что тебя видят только как придаток ко мне…
— Ну так я и не лезу в политику. А здесь, во дворце, сотрудничать со мной, вхожим куда угодно и притом неприкосновенным, умным не по годам и притом скромным защитником, очень выгодно. Я уже неоднократно ему помогал, и намереваюсь помогать впредь, в ответ получая возможность вот так просто обратиться за ответной услугой. — Элиот остановился напротив одной из множества дверей в «чиновничьем» коридоре, постучал и, дождавшись неопределённо-дозволяющего возгласа, распахнул её, пропуская Астерию в кабинет. — Сэр Сантепьяго, доброго вам дня.
— Ох, Элиот, если ты с очередным кандидатом на предоставление жилья и питания за государственный счёт, то я буду вынужден попросить тебя зайти несколько позже… — Мужчина поднял голову и, заметив принцессу, поднялся со своего места, отвесив уважительный полупоклон. — Ваше высочество.
— Сэр Сантепьяго, сложилась такая ситуация, что миледи Астерия решила взять на себя часть обязанностей нынешнего заместителя градоуправителя, но в процессе оценки расходования бюджета мы наткнулись на целый перечень весьма странных пунктов… — Элиот протянул стопку листов, на которых рукой принцессы были выписаны все подозрительные случаи. — … позволяющих предположить массовое, поверхностно замаскированное хищение средств из столичного бюджета. Сумма набежала немаленькая, а за четыре часа мы выписали одиннадцать человек, непосредственно через которых проходили деньги.
Сантепьяго бегло пробежался по всем пунктам, остановившись на общей сумме и перечне замешанных в деле чиновников, среди которых неожиданно для самого себя заметил довольно-таки влиятельных людей… Разведя при этом руками.
— Я постараюсь отрядить кого-то для проверки, но дело это будет небыстрым. Мне незнакомы люди в списке, так что, скорее всего, на них у нас ничего нет. При этом все мои сотрудники заняты делами более важными…
— Сэр Сантепьяго, со всем уважением, но удостовериться во всём — дело нескольких часов! — Неожиданно и для Элиота, и для контрразведчика вставила принцесса. — И чем дольше мы сейчас тянем, тем выше вероятность того, что преступники скроются вместе с государственными деньгами!
На скулах мужчины заиграли желваки, а он сам отложил ручку в сторону, теперь уже полностью отвлёкшись от своих дел. Важных дел, если судить по тому, что он попросил Элиота зайти чуть позже.
— Ваше высочество, вам, возможно, это неизвестно, но вся деятельность нашей структуры завязана на определённый регламент, утверждённый ещё бабушкой вашей матери, королевой Меркурией. И согласно этому регламенту на «дело нескольких часов» необходимо отправить группу из, как минимум, троих человек, что в условиях войны — роскошь непозволительная. И ладно бы, обвини вы безродных, но здесь… — Мужчина постучал пальцем по листку. — … отмечены и аристократы. Те люди, приказать схватить которых не могу ни я, ни мой непосредственный руководитель, даже если они будут прилюдно купаться в крови младенцев.
— Астерия, тут ты действительно не права… — Шёпотом попытался Элиот вразумить начавшую закипать принцессу, на щеках которой так некстати проявились символы Ориона. Но девушка явно не была намерена сворачивать их деятельность на первом шаге.
— Обвинять, судить и карать знатных имеют право лишь члены королевской семьи — и в этом вы правы. — Холодный и отчуждённый взгляд Астерии был совершенно не таким, какой Элиот привык видеть. — Но кто, по-вашему, я такая?
— Ваше высочество… Боюсь, что королева не одобрит…
— Сэр Сантепьяго, вы хотите со мной поспорить? — Эмоции Астерии, грозящие вот-вот выйти из-под контроля, проявлялись настолько явно, что даже Элиот ощутил определённое давление, хоть и являлся одарённым. Каково было сидящему в нескольких метрах мужчине он мог только представить, и эта картина ему нисколько не понравилась.
— Астерия. — Рука юноши сжала плечо принцессы. — Ты не должна зарабатывать врагов на политической арене. Помнишь?
— И смотреть на то, как грабят мой народ? — Астерия огрызнулась, сбросив руку защитника со своего плеча, но секунду спустя чуть успокоилась, сведя на нет давление королевского Альмагеста. — Сэр Сантепьяго, я лично, своим указом требую провести расследование, доказав или опровергнув факт свершения преступления против короны. Если у вас не хватает людей — мобилизуйте стражу или гвардию… В разумных пределах.
— Будет исполнено, ваше высочество. Разрешите приступать?
Ответом немолодому контрразведчику стал лёгкий кивок, после чего принцесса покинула кабинет. Следом за ней, бросив извиняющийся взгляд на Сантепьяго, последовал и Элиот, несколько обескураженный тем, как себя повела пусть вспыльчивая, но обычно миролюбивая Астерия.
— Элиот, ты знаешь, где сейчас капитан Гертрик?
— Скорее всего занимается тем же, чем и сэр Сантепьяго. Тобишь — разгребает бумаги в своём кабинете. Ты хочешь обсудить с ним возможность выделения части гвардейцев в помощь контрразведке?
— Нет. Я хочу перекрыть все выходы и города. Сантепьяго врал, Элиот. Врал, что у него нет людей. Врал, что не знает никого из списка.
— Ты ведь не шутишь сейчас?
— Нисколько.
Элиот, замерший посреди коридора, словно истукан, напряженно думал о том, чем всё может обернуться. Благо, что его ступор не продлился долго, и всего через пару секунд юноша разве что не побежал в сторону временного внутридворцового барака гвардейцев, рядом с которым располагался и кабинет Гертрика.
Но прошло всего несколько секунд — и он опять замер, обернувшись к принцессе.
— Как давно Гертрик стал капитаном гвардии?
— М-м-м… До моего рождения? И к чему вопрос?
— Королева не называла его в списке тех, кому можно всецело доверять.
— Подожди-ка… Ты считаешь, что Гертрик может быть в сговоре с вороватой знатью? — Принцесса рассмеялась. — Да быть такого не может! Нет, точно нет!
— А вот я не был бы столь категоричен. — Элиот в два шага приблизился к принцессе. — Можешь перечислить тех, кому ты можешь всецело доверять из тех, кто сейчас во дворце?
— Ты, очевидно. — Девушка загнула первый палец. — Говард Сайвьер — с его сыном ты дрался на балу. Ялор Фетц, военный советник и генерал, помогший маме в прошлой войне. Сейчас он уже стар, и потому не отправился вместе с ней на фронт. Ещё есть…
— Стоп. Насколько Фетц влиятелен?
— Он вхож во все семьи аристократов несмотря на свою принадлежность к ближнему кругу мамы. Его сыновья сейчас сражаются на передовой — они старшие офицеры, одна дочь, одарённая, учится в академии, а остальные вхожи в свиту мамы.
— Тогда сейчас мы пойдём к нему. Тебе хватит четверти часа, чтобы переодеться?
— Это ты у меня спрашиваешь?