— Правда? Я польщен.
— Ага. — Грег снова поперчил салат. — Я ведь еще не писал романов о машинах времени. Подумал, что с этого можно было бы начать.
Мгновение Мерфи молчал. Позади них в очереди галдели школьники, сражаясь за кусочки пиццы, а учителя из последних сил пытались помешать им поставить кафетерий с ног на голову. Грегори Бенфорд продолжал копаться в салате. Впервые за время разговора Мерфи показалось, будто тот намеренно избегает смотреть ему в глаза.
— Вы не извините меня на минутку? — спросил Дэвид.
— Ну конечно, — ответил Бенфорд, почти не отрывая взгляда от тарелки.
— Никаких проблем.
Мерфи выдавил из себя улыбку, отодвинул стул и встал из-за стола. Посмотрев по сторонам, он обнаружил табличку, указывающую путь в уборную, и вышел из кафе, стараясь идти не слишком быстро.
Как он и надеялся, на стене между женским и мужским туалетом висел платный телефон. Дэвид снял трубку, опустил в щелку аппарата монету в двадцать пять центов и по памяти набрал номер главного коммутатора HACA.
— Дженис Циммерман, пожалуйста, — сказал он, когда оператор поднял трубку, и взглянул на часы под потолком. Почти без четверти час; Дэвид надеялся, что Джен все еще питалась продуктами, которые всегда приносила с собой на работу.
После непродолжительной паузы раздалось два гудка. После третьего кто-то снял трубку.
— Отдел стратегии и проектов, Дженис Циммерман у телефона.
— Джен, это Дэвид Мерфи. Как поживаешь? Голос девушки повеселел.
— Дэйв! Я прочла твою статью в «Аналоге»! Это что-то! Мерфи непроизвольно улыбнулся. Несмотря на низкий ранг, Джен Циммерман относилась к правоверным сотрудникам HACA, которые работали на агентство, потому что являлись ревностными сторонниками идеи освоения космоса. Но более важную роль, по крайней мере в данной конкретной ситуации, играл тот факт, что она была поклонницей научной фантастики.
— Спасибо, мне очень приятно слышать это. — Дэвид посмотрел через плечо. — Послушай, я немного спешу, но…
— Чем я могу тебе помочь, милый? Ты получил мое письмо о следующем симпозиуме?
Будучи давнишним членом вашингтонского Общества научной фантастики, Джен вплотную занималась организацией симпозиумов писателей-фантастов, ежегодно проводимых в Мэриленде. Являясь главой программы, она уже несколько лет приставала к нему, чтобы он выступил как докладчик со стороны. До сих пор Мерфи отклонял приглашения лишь потому, что при мысли о необходимости сидеть в комиссии ему становилось неловко. Но теперь такая возможность могла сослужить ему хорошую службу…
— Конечно, получил, — ответил он. — По правде говоря, именно поэтому я и звоню. Я бы хотел приехать в этом году, но подумал, что неплохо было бы пригласить и Грегори Бенфорда, чтобы он составил мне компанию.
— Ну, я даже не знаю… — Голос Джэн прозвучал как-то недовольно. — Он читал лекцию несколько лет назад, но с тех пор больше ни разу не приезжал…
— У тебя есть его номер? — спросил Мерфи. — Я недавно связывался с ним… то есть я имею в виду, он не так давно прислал мне письмо… и, возможно, мне удастся уговорить его приехать на следующий симпозиум.
— Правда? Было бы великолепно! Не вешай трубку… — Наступила короткая пауза, во время которой из трубки доносился неясный шелест. Дэвид представил себе, как Джен пытается среди вечного беспорядка отыскать на столе адресную книгу. Он залез в карман рубашки и извлек оттуда карандаш. Спустя несколько минут снова послышался ее голос. — Есть, вот он. Это рабочий телефон…
Придерживая трубку плечом, Мерфи быстро намалевал номер на тыльной стороне ладони, затем повторил его Джен, чтобы убедиться в правильности.
— Спасибо, милая, — поблагодарил он. — Мне правда нужно бежать. Еще позвоню.
Он повесил трубку, надеясь, что не был груб, затем достал из заднего кармана бумажник. Дэвид вытащил кредитную карточку и внимательно набрал номер, переводя счет за разговор на свой домашний телефон.
Где-то на другом конце материка зазвонил телефон. Один гудок, два, три… Мерфи глянул на часы. Почти без десяти час; в Калифорнии, должно быть, уже около десяти. Не слишком рано для…
На четвертый гудок кто-то снял трубку.
— Алло? — раздался знакомый голос. Мерфи почувствовал, что мурашки побежали у него по спине.
— Э-э… Могу я услышать доктора Грегори Бенфорда?
— Я вас слушаю.
— Грег Бенфорд? — Дэвид сильнее прижал трубку к уху. — Это писатель Грегори Бенфорд?
— Ну да, это я. Могу я поинтересоваться, кто говорит? Тот же самый голос. За три тысячи миль отсюда.
— Я… это… — Мерфи почувствовал, как кровь прилила к лицу. — Извините, сэр, но… извините, думаю, произошла ошибка.
— Что? Я не…
Дэвид бросил трубку. Все смешалось у него в голове, и он судорожно пытался понять, что происходит.
Он только что встретил человека, который выглядит в точности как Грегори Бенфорд, голос которого в точности повторяет голос Грегори Бенфорда, но который не только не имеет представления о самом простом математическом знаменателе, используемом в теоретической физике, но и совершенно забыл о том, что написал свой самый популярный роман в соавторстве с физиком Дэвидом Бри-ном. Разумеется, все можно объяснить усталостью вследствие перелета. Однако Грегори Бенфорд никогда не забыл бы о том, что написал «Пейзаж времени» — роман, который известен не только как одно из его самых знаменитых произведений и как лауреат премии Небьюла, но и…
Но и как роман о машине времени.
Несмотря на это, Грег Бенфорд, с которым он только что сидел за одним столом, заявил, что никогда не писал романов о машине времени.
И теперь хоть и недолго, но Мерфи разговаривал с Грегори Бенфордом, чей голос был абсолютно таким же, но который находился у себя в кабинете на другом конце страны.
— Черт подери!
Мерфи со всей силы ударил кулаком по телефонному аппарату, затем развернулся и, крадучись, двинулся по коридору обратно в ресторан. Кем бы ни был этот парень, он только что провел его как мальчишку. Этот человек отлично справился с ролью, нечего сказать. На какое-то мгновение Дэвид почти поверил мошеннику. Но только на мгновение…
Мерфи остановился у входа в бар.
Их столик был пуст. Стул, на котором только что сидел мошенник, отодвинут. На столе остались лишь подносы. По ресторану взад вперед бегали дети, но его компаньона нигде не было видно.
Мерфи уставился на стол, затем кинулся к ближайшей лестнице. Ухватившись за перила, он посмотрел вниз. В самом низу Дэвид увидел лишь верхнюю часть лунного модуля «Аполлон» и больше ничего. На лестнице никого не было.
Что, черт возьми, произошло?
«Оберон» перемещался по посадочной платформе, словно скарабей, запутавшийся в паутине электрических проводов и тросов, и холодный солнечный свет, пробивавшийся сквозь входной проем, отражался от его серебристого корпуса. Вокруг хронолета в тяжелых скафандрах передвигались рабочие. Привязанные страховочными тросами, они проверяли решетчатый модулятор привода негамассы и тоннельные генераторы. Фрэнк находился в башне наблюдения и следил за всей этой деятельностью, дожидаясь, когда мостик соединится с судном. За соседним пультом старший техник разглядывал показания экранов, одновременно терпеливо поворачивая рычаг, управляющий перемещениями мостика; когда похожий на коробку переходной шлюз устойчиво уткнулся в корпус «Оберона», он заблокировал положение рычага и через плечо взглянул на Фрэнка:
— Все в порядке, доктор Лу. Теперь вы можете подняться. Василий ждет вас на борту.
— Danke shon. — Фрэнк все еще практиковался в немецком, и техник недоуменно поглядел на него.
Стараясь не зацепиться за скобы в полу, Фрэнк направился к ближайшему люку. Створки с тихим свистом раскрылись, и он, нагнув голову, шагнул внутрь тоннеля с гофрированными стенами. На мостике было холодно, поручни на ощупь казались ледяными. Пожалев, что, перед тем, как спуститься сюда, по собственной небрежности не надел свитер, Фрэнк быстро побежал по длинному переходу.
В конце тоннеля он вытянул руку и нажал парочку утопленных в потолок кнопок. Сигнальная лампочка, до этого красная, загорелась зеленым. Затем люк переходного мостика отъехал, открывая внешний люк хронолета. К большому разочарованию Фрэнка, он все еще был закрыт.
— Я здесь, Василий, — проворчал он в микрофон переговорного устройства. — Можешь впустить меня в любой момент, когда будешь готов.
Ответа не последовало, но через несколько минут люк поднялся. На него смотрел молодой человек, вверх тормашками передвигающийся по входному шлюзу.
— Извини, Фрэнк, — смущенно улыбнувшись и протягивая руку, проговорил он. — Мы не слышали, как ты пришел.
Вне всяких сомнений, Василию было известно о прибытии Лу; он всего лишь тонко намекал Фрэнку о том, кто руководит хронолетом, да и экспедицией в целом.
— Никаких проблем, Том. — Он схватил Хоффмана за руку, и тот втянул его в узкий радиальный коридор. — Все идет по расписанию?
Фрэнк попятился назад и чуть не ударился затылком об открытые дверцы потолочной технической ниши. Осторожно прикрыв створки, Том не забыл развязать маркированную ленту, которая обвязывала змееподобный кабель, свисающий из отверстия ниши.
— Кое-что нужно доделать, но мы сможем вылететь вовремя.
Оглядев отсек, Фрэнк кивнул. Когда хронолет находился на платформе, искусственная гравитация внутри него сводилась к нулю. Поскольку на потолке и на полу отсутствовали какие-либо поручни и крепления для ног, в каждом из четырех основных отсеков временно натягивали тонкие нейлоновые веревки. Он заметил, что скафандры для выхода в открытый космос не пристегнуты должным образом к стене; вероятно, кто-то недавно ими пользовался и забыл убрать в соответствии с инструкцией.
— Рад слышать, — сказал он, сильнее затягивая крепежные ремни. — Эй, хорошая стрижка!
— Нравится? — Последний раз, когда Фрэнк видел Хоффмана, его бритую голову украшала прядь волос, подобная той, что носили как вызов врагам индейцы некоторых племен. Теперь вместо косы на голове Тома была стрижка начала двадцатого века: короткие на затылке и висках и немного длиннее на макушке волосы, слева аккуратно разделенные на пробор. — Я увидел ее на фотографии Чарльза Линдберга, — сказал он, проводя рукой по коротко стриженному загривку. — Думаешь, сойдет?