«…Именно Ван Клеен, тертый профессионал, командовал лихими ребятами, с которыми Мазур резался под водой и возле Ахатинских островов, и в Средиземном море, и у берегов Западной Африки — и, не далее как сегодня, на глубине, в нескольких милях от побережья Эль-Бахлака…»
— операции в которых Мазура гоняли по акватории
«…Бывает хуже, мог бы он добавить. Когда под тобой нет глубины, а низко над волнами несется вертолет с подвесным гидролокатором, и вслед широкой цепью идут мотоботы, а с них спиной вперед рушатся в воду чужие аквалангисты.…»
«…Разбирался, лучше некуда. Правда, ему главным образом приходилось иметь дело с зарубежными аналогами „Ястреба“ и „стопятки“. Прекрасные приборчики, один из лютейших врагов „морского дьявола“ — на глубинах до полусотни метров засекает металлические детали экипировки аквалангиста в ста случаях из ста. А если тот, кто увлекся этакой рыбалкой, пустит над водой на бреющем полдюжины вертолетов с аппаратурой на внешней подвеске, а следом пойдут мотоботы с боевыми пловцами — тому, на кого охотятся, жить станет совсем невесело…»
— Особняком стоит следующий момент
Судя по следующим отрывкам Мазуру не один раз приходилось работать в Африке.
«…когда по твоим следам спешит не лагерный конвой, а тщательно выученный державой спецназ, не хуже собак умеющий читать малейший следочек в жесткой африканской траве, тут же, и собаки… Конечно, тут же, для надежности, если напрячь слух, можно разобрать азартный скулеж и рявканье, и преследователи не лопухи, чтобы ловиться на поставленную наспех примитивную растяжку, а самое паршивое, самое поганое — что у них есть рация, и в небе скоро могут оказаться вертолеты, а до желтых унылых гор еще слишком далеко…»
«…вот взять хотя бы Васеньку Атланта, всем Васенька был хорош, волчара и профи, а вот поди ж ты, не проверил коровью лепешку, лежавшую в не правильном месте, то ли побрезговал, то ли побоялся смешки за спиной услышать. Меж тем мина, под лепешкой спрятанная, как раз на таких вот и была рассчитана — брезгливых, смешков боявшихся. И ладно бы одного Васеньку по африканским чахлымкустам разметало в виде неудобо сказуемых ошметков — с ним вместе еще троих прихватило, Васеньке вверенных, на его профессионализм полагавшихся…»
«…Ему случалось в жизни пользоваться фальшивыми документами — однако впервые на задание приходилось идти под скрупулезнейше проработанной личиной. Обычно у „морских дьяволов“ не бывает ни легенд, ни личин, ни документов, за редким исключением (вроде полузабытой африканской одиссеи) они выступают в двух ипостасях: либо в облике стремительных призраков без лиц и дара речи, либо в виде неопознанных трупов, которые не могут привязать к конкретной точке земного шара и лучшие специалисты…»
«…а впрочем, Мазур видывал сочетания и повеселее: ну, скажем, африканского гвардейца в советской полевой гимнастерке образца сорок шестого года со знаками различия тамошней молодой республики, с классическим „шмайсером“ на груди и в фуражке португальского фасона…»
«…как кое-где в Африке и случалось, Мазур насмотрелся собственными глазами…»
«…— Ну, если серьезно… — сказал Лаврик. — Если серьезно, то в столице… Черт, даже не скажешь „неспокойно“. Все вроде бы спокойно, но в воздухе что-то этакое носится… Как тогда в Африке. Помнишь?
— Помню, — поморщился Мазур. — Хотя — век бы не помнить…»
«…Авось да и повезет, тогда, в Африке, было даже похуже, и все равно удалось унести ноги…Тогда, в Африке, пришлось гораздо хуже — Мазур был белым, драпавшим по африканскому городу, по забитым разъяренными неграми улицам — а здесь, где расовые различия выражены не столь явно, шансов гораздо больше…»
«…Для власовца вроде бы молод, но не в том дело. Тогда, в Африке, недоброй памяти князь Акинфиев, его благородие, был откровенным врагом, несмотря на преклонные годы, — но чертов князь при всем при том был и личностью, волком зубастым. А этот человеческий обломок ничего, кроме брезгливости, не заслуживает…»
Сослуживец Мазура, Николай Триколенко
Отличился в следующей операции:
«…именно Морской Змей в свое время окончательно прояснил для узкого круга лиц крайне насущную задачку: было или нет на крейсере „Шеффилд“ ядерное оружие? Всего и делов, никто не мешает и вам отличиться подобным образом…»
Также он участвовал в боевой (учебной?) операции, когда на него проводилась облава
«…Нечто подобное было с группой Морского Змея в более цивилизованных местах, правда, но это еще более осложнило дело, потому что и по радио, и по телевидению дважды в час напоминали о группе особо опасных преступников, стремящихся покинуть пределы области…
Предположим, Морской Змей, что твой колобок, благополучно избежал всех опасностей и прибыл на базу, не потеряв ни одного человека. Но там было шестеро „морских дьяволов“, и у них не висела на шее питерская искусствоведка двадцати трех лет, сроду не отмахивавшая серьезных концов по дикой тайге…»
Нестыковки
1. Мишаня
а)
«…Хвалю, Кузьмич. Что с Мишаней? — Помер Мишаня, батюшка барин, — скорбно отозвался Кузьмич. — Поутру. Доктор говорит, ребра у него с одного удара сломались, сердце проткнули…»
б)
«…Мишаня, гнус таежный! Надо же, оклемался, хотя в свое время Мазур бил на совесть… Что это он вдруг табачищем вздумал организм поганить — неужто от переживаний?…»
Сложно поверить в то, что врач на «заимке» не разобрался, живой перед ним пациент (хотя и плохой) или же покойник. А после описываемых травм очень сложно быстро встать на ноги.
2
«…А чистоплюйничать мы как-то не привыкли, да и вы тоже — можно подумать, тебе в Эль-Бахлаке местная компартия помогала склады подрывать…»
Мазур НЕ подрывал склады в Эль-Бахлаке
3. Нестыковки с Лавриком
а)
«…Среди своих адмирал Самарин давно уже получил вполне заслуженную кличку Лаврик — как легко догадаться, данную по ассоциации с известным в истории носителем пенсне. Злые языки шептали, что Самарин, будучи слегка близорук, вместо очков носил пенсне как раз потому, что давно прослышал про кличку, и она его самолюбию весьма польстила. Пенсне, правда, напоминало скорее чеховское, но потаенное общественное мнение пришло к выводу, что это проделано для отвода глаз, дабы избегнуть чересчур уж явных ассоциаций.…»
«…Вообще-то, зрение у Самарина и в самом деле требовало подспорья в виде парочки диоптрий, однако общественное мнение справедливо считало ветхозаветное пенсне легоньким выпендрежем, а потому не могло не отразить сие в соответствующей кличке…»
И одновременно:
«…Лаврик извлек из внутреннего кармана черный очешник, а из него — свое знаменитое пенсне с простыми стеклушками…»
«…Фамилия его была Самарин, и многие звали его Лавриком за выпендрежную привычку носить совершенно не нужное при его стопроцентном зрении бериевское пенсне…»
Так все же — близорук был Самарин или нет?
б)
«…Один бог ведает, где Лаврик эту совершенно забытую песню откопал, — он был всего года на три старше Мазура, а следовательно, рос во времена, когда ее, по выражению классиков фантастики, высочайше запретили к распеванию. Должно быть, род занятий давал доступ к самой разной информации…»
«…Мазур раз в двадцатый мимоходом подумал, точнее констатировал факт: в один год службу начинали, в один год произведены, а этот особист хренов постоянно опережает на одну звездочку, словно невидимую дистанцию выдерживает…»
Это не совсем нестыковка, но просто любопытный момент — сколько же тогда лет Лаврику?
4
«… „Тебя бы, красотка, на партийное собрание, — подумал Мазур, — посвященное целиком твоему персональному делу — с аморалкой, бытовым разложением и прочими ужасами. То-то повертелась бы… Поняла бы, где настоящий ужас, а не в вашем фильме с этим, как его там, Фредди Крюгером…“»
Первый фильм о Фредди Крюгере вышел в 1984 г.
5
«…Копна светлых волос невесомо рассыпалась, стелясь над дном, путаясь в водорослях. Мазур заглянул в застывшее лицо с расширенными глазами — почти спокойное, только рот сведен застывшей судорогой, открывая оскал безукоризненных, белоснежных зубов. Гейл. Красотка с яхты Драйтона. На пару с другим боевым пловцом буксировавшая предмет, крайне похожий на подрывной заряд…»