Пока кипит чайник, Ольга не знает куда себя деть, сильно смущаясь в моем присутствие. Усаживаюсь на диван и прошу показать фото, когда она была маленькая. Ну, а как еще уговорить девушку присесть поближе и перестать суетиться? Дальше мы рассматриваем старые фотографии, новых почему-то у нее нет. О чем и спрашиваю.
— После смерти родителей, перестала фотографироваться, — девушка взгрустнула, а я себя начал костерить отсутствуем извилин, сравнивая с примитивной амебой. После чего просто обнял девушку и прижал к себе, гладя по длинным волосам. Она не отстранялась и тоже обняла меня. Ее легкий цветочный аромат и теплота рук пробудили настоящий мужской голод. Взглянув на часы, которые все же успел приобрести, врубил петлю, после чего нежно поцеловал девушку. Это было сладко и упоительно, от чего кружилась голова. Страсть разгорелась между нами, и уже не в силах были разомкнуть объятия. Она смотрела в мои глаза с такой любовью и преданностью, что червячок сомнения закрался в мою душу. Почему-то показалось, что до этого у Ольги не было мужчины. Оказавшись раздетыми и в горизонтальном положении, уже не смогли сдержаться. Мои губы ласкали ее упругие грудки, затвердевшие соски сигналили о сильном возбуждении девушки. Крепко сжатые ноги и выгнутая дугой спина, говорили, что если промедлю, то не успею, и Ольга финиширует от моих одних только ласк.
— Возьми меня, любимый, — тихо произнесла девушка. Не стал тянуть, нежно вошел, и прифигел порядком. Ольга оказалась девственницей, мои самые страшные опасения подтвердились, но поздно уже давать заднюю, стал наращивать темп. Финишировали одновременно, тела подстроились друг под друга. Мельком глянув на циферблат, увидел, что осталось несколько секунд, отмотал время назад.
Мы снова сидим за альбомами, снова глажу девушку по волосам. Этот невинный цветок не мной должен быть сорван, а тем, кто останется с ней надолго. Ольга теперь смотрела на меня с большой нежностью, ее душа помнит, что было только что между нами, хотя этого и нет в памяти. Я, как нашкодивший арахнид в тапки, пошел проверять чайник, не смея ей посмотреть в глаза. Настроение у девушки стало спокойным, она уже не стеснялась меня и не суетилась. Смотрела в глаза тепло и с любовью. Попив чай с печеньями, решил ретироваться, чтобы снова не искушать себя по второму разу.
— Спасибо тебе за все, за то, что заступился, за то, что проводил, и вообще за то, что ты есть, — Ольга чмокнула меня у двери на прощанье. Еще раз обнял девушку, понимая, что возможно, ее больше не увижу.
Возвращаясь домой на такси, чувствовал, как в душе порхают бабочки, и это меня серьезно пугало.
— Я не должен позволять своим чувствам брать вверх. Тут я на каникулах и могу развлекаться сколько вздумается, а вот влюбляться не имею права, — напомнил себе о данных обещаниях. Не жалел, что так все получилось между нами. У Ольги появился хороший опыт, о котором она не помнит. Зато в следующий раз не будет столь стеснительной и неуверенной девочкой при встрече со своим избранным, да и девственность к ней вернулась. А мне все равно хотелось хоть раз с ней еще встретиться…
Матушка с отцом наняли мне пятерых новых преподавателей по всем основным предметам, но симпатичных и молодых, к счастью, среди них не оказалось. Это были заслуженные лауреаты и профессора преклонного возраста, которые с усердием принялись меня просвещать. За три недели я завершил обучение и снова блестяще сдал экзамены в школе, получив долгожданный аттестат о среднем образовании. Он был моим пропуском для сдачи экзаменов в академию. Вопрос о переезде в Санкт-Петербург больше не стоял, родители были довольны моим прогрессом.
На радостях матушка решила закатить большой бал в Воронцовском дворце, пригласив всех титулованных дворян, дабы им представить своего младшего сына. Ей больше не нужно было стесняться моего тугодумия и отсталости в развитии. За полтора месяца я догнал своих сверстников, а возможно где-то и перегнал, ведь со мной занимались лучшие умы.
Три дня в доме все слуги носились, как угорелые, готовя замок к приему гостей. Закупалась недостающая посуда, менялись выгоревшие на ярком солнце шторы, обновлялась частично мебель. Были вызваны лучшие повара из ресторанов для приготовления божественных закусок, известные музыканты, знаменитый ведущий. Для меня, братьев и сестры заказали смокинги и шикарное платье. Персонально были вызваны стилисты для приведения волос, ногтей, кожи в порядок. Теперь я понял, почему мое лицо считалось кукольным. Не от того, что детское, а потому что у меня была идеальная кожа, а также фарфоровый цвет лица, словно у куклы. Визажист долго восторгалась, нанося крема и увлажняя кожу перед балом.
К восьми часам вечера гости начали съезжаться. Матушка с сестрой встречали у второго входа в замок, куда могли подъехать дорогие машины. Я же находился в своей комнате, ведь мой выход должен состояться чуть позже, когда все гости соберутся в большой зале. Волновался ли я? Пожалуй, да, но не за себя, а за матушку. Сегодня был ее триумф, и она была очень счастлива. Все ее дети теперь здоровы и достойны носить фамилию Воронцовых. Моя задача стояла маленькая, не дать никому омрачить ее безграничного счастья.
Еще раз взглянул на себя в большое ростовое зеркало. На меня смотрел симпатичный уверенный в себе юноша, в черном, идеально сидящем смокинге, с белой бабочкой и лакированных черных туфлях. Каштановые волосы по-прежнему спадали на плечи. Я не разрешил обстричь их стилисту, дабы выделяться на фоне своих братьев. Самым важным элементом в моем образе являлись умные проницательные глаза и широкая улыбка. Сегодня мне предстояло обаять как можно больше народу, для того, чтобы передо мной открылись двери в высшее общество. Еще раз себя поздравил с правильно выбранным телом, в котором взойти на вершину власти будет гораздо проще, чем выгрызать себе место под солнцем десятки лет.
Меня позвали к гостям. Глубоко вздохнув, пошел за провожатым. В зале собралось множество народу, от которого пестрело в глазах. Шлейф дорогого парфюма щекотал ноздри, отчего захотелось чихнуть, но пришлось пересилить этот порыв. Матушка с отцом представили своего младшего сына, то есть меня, Иллариона Илларионовича Воронцова гостям, сказав, что сын наконец-то достиг зрелого возраста и в этом году отправляется в академию с братьями. А еще просила любить и жаловать, ни словом, не обмолвившись о моей болезни. Все верно, дворянин не должен признаваться в своей слабости, в мире сильных она не прощается. Поклонился присутствующим, дав себя разглядеть, спустился в общую залу.
Среди гостей заметил знакомые лица. Первой ко мне подошла Надежда Агинская, дворянка, которая научила меня плавать. Она с удивлением разглядывала меня в смокинге, словно не могла поверить, что превратился из гадкого утенка в прекрасного черного лебедя.
— Ларик, то есть Илларион, ты сегодня божественно выглядишь, надеюсь так же танцуешь, — сделала она не прозрачный намек.
— Вы то же, Надежда, затмеваете звезды своей красотой, — улыбнулся в ответ, — как я могу не попробовать дотянуться до звезды, позже обязательно повальсируем, — с почтением откланялся.
Вторым ко мне подошел князь Владислав Щербатов, собственной персоной. Он похлопал меня по плечу и поцокал языком.
— Завидую тебе граф, и сочувствую, сколько ты сегодня рож разобьешь и сколько сердечек похитишь, страшно представить, — он широко улыбнулся, — если что, зови меня в секунданты, не стесняйся. Мне понравилось смотреть, как ты ставишь на место тех, кому среди дворян не место. Кстати, будь аккуратен, они тоже здесь, будут провоцировать.
— А вот за это предупреждение отдельное спасибо, не хотелось бы омрачить праздник матушке, — поблагодарил и откланялся.
Дальше ко мне подошла сестра Мария и, взяв меня под руку, повела знакомить со всеми гостями, переброситься комплиментами и новостями.
— Откуда ты знаком с дворянкой Агинской и князем Щербатовым? — в промежутке она задала мне вопрос.
— С Надеждой познакомились на пляже с братьями, а с князем в ресторане, где ужинал с Ольгой, — скрывать мне было нечего, разве что пикантные подробности этих знакомств.
— Кстати, а почему не Ольга Павловна, как раньше, у вас с ней что-то было? — она, как заправский следователь решила по мимике моего лица раскусить брата, но трехтысячелетнего диверсанта так просто не расколоть.
— Так на ужине у нас завершились формальные отношения, мы перешли на дружеские, — с покер фэйсом спокойно отвечаю.
— Значит подруга, тогда почему не поздоровался с ней? — а вот тут она меня удивила, не знал, что девушка среди приглашенных. — Ее матушка пригласила, чтобы тебя снова порадовать.
Ищу Ольгу взглядом и нахожу в самом дальнем углу, к которому бы я и за час приветствий не добрался. Тяну за собой сестру, а в груди молотом стучит сердце.
— Привет! Очень рад тебя видеть, как тебе здесь? — немного растерялся от нахлынувших чувств. Да и сестра хитро улыбается, стоя за моей спиной, чувствую это затылком.
— Очень празднично, — произносит совсем не радостным голосом. Она здесь никого не знает, кроме моих родных, которые сейчас все заняты гостями.
— Можешь мне помочь обойти всех господ? — Предлагаю ей свою вторую руку и теперь с двумя барышнями под ручки продолжаю дефилировать среди благородных, переходя от одной компании к другой.
В мужской комнате, куда приходят отдохнуть и выкурить сигару, находятся три брата, сбежавшие от своих обязанностей хозяев, чтобы перевести дух. К ним подходит молодой князь Владислав Щербатый и жмет руки.
— Завидую Иллариону, у него такие любящие братья, а вот я один в семье, — он грустно вздохнул, — молодцы, что научили Ларика так махать ногами, что любо дорого было смотреть.
Роман, Михаил и Александр переглянулись друг с другом, не совсем понимая, что сейчас Владислав имел в виду.
— Вы не в курсе? — понял он по удивленным лицам, — недавно мне выпала честь быть секундантом вашего брата. Он знатно начистил морду графу Чернышеву, оскорбившему его девушку. Вот тут лица у братьев вытянулись еще больше. Они и про девушку ничего не знали и про дуэль, и про то что князь познакомился с Лариком.