Сконцентрировавшись только на океане, Сет почувствовал вокруг себя соленый бриз. Когда-то он жил возле моря. Линде это нравилось. Отец не очень любил воду, но Сет с матерью море обожали. Линде казалось, что быть матерью гораздо легче, когда она чувствует себя свободнее. И это неповторимое ощущение свободы дарил ей морской бриз. Сейчас Сет чувствовал соленый привкус в воздухе. Слишком реальный, чтобы быть иллюзией.
Целая вселенная в руках Сорчи.
Сет понимал, почему ей не хотелось переезжать в главную часть Хантсдейла или любого другого города — здесь у нее была собственная утопия, скрытая от чужих глаз. У Донии был маленький островок Зимы круглый год. У Кинана с Эйслинн был парк. Но у Сорчи за созданным ею барьером был целый мир. Сет не видел ни единой причины, по которой кто-нибудь мог бы захотеть покинуть это место. Этот мир был совершенен.
На этой мысли Сет отдернул себя. Ему нужно было сосредоточиться, чтобы в тот миг, когда Сорча позволит ему поговорить с ней, он мог убедить ее в том, что принадлежит миру фейри. Дония выслушала его и подарила ему Видение. Ниалл выслушал его и предложил свою дружбу. Казалось, фейри благосклонны к тем, кто честен и смел. С другой стороны, слепое обожание было малоубедительным. Да и нечего было Сету предложить Сорче взамен. Он не хотел быть обычным смертным в мире бессмертных фейри. Сет лишь надеялся, что она с сочувствием отнесется к его просьбе, когда соизволит его выслушать. И еще он надеялся, что она позволит ему поговорить с ней в ближайшее время. Сет понятия не имел, сколько еще ему придется ждать и сможет ли он уйти, если ожидание станет утомительным.
Неужели я здесь в плену?
Ответов у него не было, как не было никого, кому он мог бы задать вопросы. Фейри Сорчи не были похожи на Летних, которые постоянно о чем-то болтали и смеялись. Высшие были… спокойными и не очень охотно шли на контакт.
Исключением была только фейри, чье тело казалось вырезанным из полотна ночного неба. Каждый день она останавливалась у дверей Сета и предлагала поделиться своими инструментами для творчества.
— Ты мог бы приходить ко мне в студию. Ты мог бы творить, — говорила она.
И каждый раз Сет отвечал что-то вроде «Это очень любезно с твоей стороны» или «Я ценю твое предложение», старательно избегая слов «спасибо» и «благодарю». Он уже достаточно знал об их правилах, чтобы не бросать слов на ветер.
— Нельзя говорить через порог, — каждый день одинаково заканчивала она этот разговор, перед тем как уйти, не оглядываясь.
То, что она была художницей, каким-то образом сближало Сета с ней, делало ее почти знакомой, но вспышки звездного света при каждом ее движении рассеивали это впечатление. От нее на стены падали белые тени. Это не поддавалось никаким логическим объяснениям и казалось полнейшей бессмыслицей, но Сет давно перестал пытаться объяснить мир фейри и их поступки с точки зрения человеческой логики и законов физики.
Сегодня, обменявшись с фейри уже привычными фразами, Сет решил последовать за ней, но, выйдя из комнаты, тут же столкнулся с Девлином. Лишенный эмоций фейри не показывался с тех самых пор, как душил Сета в зале Сорчи. Теперь он стоял в коридоре, преграждая ему путь.
— Оливия может ходить туда, куда тебе нельзя.
Сет увидел, как «звездная» фейри скрылась за углом.
— Опять меня придушишь?
Девлин не улыбнулся. Его поза и движения говорили о строгой военной подготовке. Он прямо держал спину, словно его хребет отлили из стали, а каждая мышца была готова к бою.
— Если того потребует моя королева, или если это будет в интересах моего Двора, или…
— В этом списке есть пункт о том, чтобы идти за Оливией?
— Если ты пойдешь за Оливией в небо, ты замерзнешь до смерти или задохнешься. В любом случае, приятного мало. — Поза Девлина просто излучала военную выправку. — Смертные не созданы для прогулок по небу.
Прогулки по небу? Задохнусь? Замерзну?
Сет глянул туда, где минутой раньше исчезла Оливия.
— В небо? Буквально?
— Окружение, в котором она работает, не такое, как твое. Это редкость, данная ей ее смешанным происхождением. — На короткое мгновение Девлин расслабился, а на его лице возникло выражение, похожее на восхищение. — Она плетет лунный свет. Нити в его полотне столь непостоянны, что тают каждый день. Небо — не место для хрупких смертных. Твоему телу необходимы воздух и тепло. Ни того, ни другого там нет.
— О.
— Она бы сплела твой портрет, но последствия этого явно не понравятся смертному.
— Это меня убьет, — утвердительно проговорил Сет.
— Да. Ее портреты живут дольше, питаясь дыханием смертных. Жизнь за искусство. Баланс.
Девлин говорил пылко, и этот пыл был Сету знаком: возможно, это безумие, но это было безумие по Искусству.
Так или иначе, краткий миг очевидных эмоций со стороны Девлина немного успокоил Сета.
— Сорча хочет, чтобы ты посетил ее, — сказал Девлин.
Бровь Сета насмешливо выгнулась.
— Посетил ее?
Немногословный фейри внезапно застыл и уставился туда, куда ушла Оливия.
— Хорошо подумай, прежде чем следовать за Оливией. Моя королева, как твоя и как Ниалл, в первую очередь печется о благосостоянии своего Двора. Ты — отклонение от нормы. Поэтому ситуация с тобой еще более ненадежная.
Бросив взгляд на Бумера, чтобы убедиться, что удав никуда не делся и все еще в огромном террариуме, Сет закрыл дверь своей комнаты.
— Я уже много месяцев нахожусь в ненадежной ситуации. И здесь я для того, чтобы это исправить.
— Идти на сделку с фейри — не самый мудрый план, — сказал Девлин.
— Искусство — далеко не единственная вещь, которая стоит жертв.
— Я это слышал, — отозвался Девлин и, замолчав, наградил Сета явно оценивающим взглядом. — Ты небезразличен Ниаллу, поэтому я надеюсь, что ты так же умен, как думаешь, Сет Морган. Мои сестры не отличаются ни добротой, ни тактичностью.
— У меня нет желания ссориться с ними.
— Я не имел в виду ссоры. Когда они замечают смертного, самому смертному ничего хорошего это не сулит. А ты привлек к себе их внимание. Много внимания. — Голос Девлина был очень тихим. — Пойдем.
Взгляды фейри, которые испытывал на себе Сет, идя по коридорам за Девлином, казались какими-то другими. Тревожно было наблюдать, как они прерывали разговоры, останавливались на полушаге, на полувздохе, когда он проходил мимо. Так же, как и Бананак, Девлин вел его по лабиринту из лестниц и поворотов. Они шли вверх и вниз, входили в комнаты, которые казались абсолютно одинаковыми, и выходили из них. Наконец Девлин остановился посреди неописуемой комнаты, причем Сет был уверен, что именно из нее они только что вышли. Вход был странным. Сет обернулся, чтобы посмотреть на двери, и комната внезапно заполнилась многочисленными фейри. Десятки пар глаз уставились на него.
— Повернись ко мне, Сет Морган, — проговорила Сорча.
Когда Сет повернулся, все фейри исчезли. Комната тоже. Сейчас он стоял в огромном саду, а рядом не было никого, кроме Высшей Королевы. С одной стороны хаотично, цепляясь стеблями друг за друга, росли разные цветы. Огромные синие орхидеи словно душили маленькие маргаритки, которые пытались пробиться сквозь клубки из стеблей и листьев. С другой стороны тропинки аккуратные ряды роз и королевской стрелиции26 росли на одинаковом расстоянии от цветущих кактусов и вишневых деревьев в цвету.
Сет оглянулся. Исчезли не только фейри и комната — все здание словно испарилось. Остались только сад, лес и океан, простиравшиеся насколько хватало глаз. Скрытый город Сорчи представлял собой не просто территорию за барьером. Здесь был целый мир.
— Здесь только мы, — проговорила Высшая Королева.
— Они исчезли.
Сорча одарила Сета терпеливым взглядом.
— Нет. Изменилось устройство мира. Так здесь и происходит. Только так, как я хочу. Почти все здесь подвластно моим мыслям и желаниям.
Сет хотел заговорить, задать вопросы, но не мог. Даже несмотря на то, что на шее висел амулет, ему казалось, что он попал под такие сильные чары, какие и вообразить не мог. Сорча, Высшая Королева, говорила с ним в невероятном саду… посреди отеля.
Она посмотрела на Сета и улыбнулась.
В кармане завибрировал мобильный. Сет вытащил его и увидел на экране значки непрочитанных сообщений. Голосовая почта тоже была забита. Он открыл одно из сообщений и прочитал: «Где ты?». Несколько секунд он смотрел на буквы, а потом огляделся вокруг.
— Здесь все не так, как там. Никаких смертных правил и прочих пустяков, разве что я сочту их полезными, — заявила Сорча и добавила: — Здесь все подчиняется только моей воле.
Сет совершенно точно понимал, где находится. Он опустил руку, крепко сжимая телефон, и встретился взглядом с Высшей Королевой.
— Это Фэйри, — сказал он, — не в том смысле, что ты фейри, а в смысле мир Фэйри. Но он другой, не такой, как дом Донии или парк…
Сорча не улыбнулась, но явно была удивлена.
— Я в Фэйри, — повторил Сет.
— Ты прав, — подтвердила она и, приподняв подол юбки, сделала три шага к нему.
Сет заметил, что она босиком. Между пальцами были отчетливо видны тончайшие серебряные нити, поднимавшиеся вверх по ногам Сорчи. Это не было иллюзией серебра. Это были не татуировки, как у Темных фейри, и не лозы, как на Летних девушках. Тонкие ниточки серебра жили внутри нее, будучи одновременно частью ее и чем-то самостоятельным.
Сет уставился на эти серебряные линии. Если бы он присмотрелся повнимательнее, то увидел бы узоры, покрывавшие всю кожу Сорчи. Едва заметные контуры проявлялись под кожей и на ней.
— Ты в Фэйри, — сказала Сорча и сделала еще один шаг, — и останешься здесь, пока я не решу иначе. Сейчас в мире смертных несколько Дворов. Однако в давние времена существовало только два Двора. Один из них встал на путь порока и ушел на поиски того, что ему было нужно. Некоторые фейри последовали за ним… Но другие были достаточно сильными для того, чтобы создать свои собственные Дворы. Некоторые из этих фейри предпочли быть одиночками. Здесь есть только я. Только моя воля. Только мое слово. — Она отпустила подол, и юбка прикрыла покрытые серебряными нитями ноги. — Ты не станешь никому звонить отсюда без моего позволения.