Я пожелала Юле скорейшего выздоровления и поехала к Константину Сергеевичу в фирму.
– Что еще случилось? – закричал начальник службы безопасности, лично выбегая меня встретить, когда ему по внутренней связи сообщили о моем прибытии.
– Поговорим за закрытой дверью, – объявила я.
И в кабинете Константина Сергеевича я выдала свои соображения по поводу кандидатуры главного негодяя и изъявила желание увидеть припертой к стенке и негодяйку, которая ему помогала.
Правда, мне тут же в голову ударила мысль, что негодяйка в эти минуты вполне может лежать на дне речки, куда ее сбросили друзья любовника моей дочери. Ведь она вполне могла залезть в дом моего зятя и дочери. Но вот с кем? С какой еще теткой? Ну, например, с подругой, вызвавшейся помочь. С сестрой. Я вон с дочерью лазала. Есть и другие любящие родственники…
Вслух я спросила, где сейчас находится баба, на которую Валерий оформил фирму, чтобы обкрадывать отца.
– Под следствием, – ответил Константин Сергеевич. – Олег Иванович дернул кое за какие рычажки. И я немного помог своими скромными силами и связями.
Начальник службы безопасности легко улыбнулся.
– Если все вернет, в тюрьму не пойдет. С ней специально проводят работу в следственном изоляторе. Она про Валерия уже много интересного рассказала.
– То есть она не на подписке о невыезде? Она реально за решеткой?
Константин Сергеевич кивнул и опять что-то стал говорить о том, что пребывание в следственном изоляторе может быть очень полезным в воспитательных целях.
– Валерий мог сделать все то, о чем говорите вы, Любовь Александровна, – согласился Константин Сергеевич. – И на каком-то этапе эта красотка могла ему помогать… Но не в последние дни. Кстати, что произошло в последние дни?
– Ко мне домой залезли! Мужик с бабой. Неужели забыли? Вспомните, что говорил Святослав. Мужик молчал и даже в поле его зрения старался не появляться! Святослава баба допрашивала! Значит, мужик мог быть Валерием! Святослав бы его узнал и в маскарадном костюме. Или Валерий боялся, что узнает. Значит, есть еще какая-то баба. Вы что-то когда-то говорили про любовниц Валерия. Или я что-то путаю? Я вроде бы вас спрашивала…
– Я их проверю. Сегодня же. Всех, – сказал Константин Сергеевич. – И с Валерием поговорю. Жестко. Вы правы, Любовь Александровна. Все мог подстроить он. Он всегда был жаден до денег. А тут решил не делиться ни с кем. Ну какая же сволочь!
Я кивнула. Валерий мне никогда не нравился. У Олега получились прекрасные дети, и с тремя остальными, как я уже неоднократно говорила, я быстро нашла общий язык. С Валерием мы не были близки никогда. Открытой вражды не было, но я всегда чувствовала его неприязнь к себе, к Наташке, к Лизке… А сколько всего нелицеприятного я узнала про него только за последние дни?!
Но, главное, Олега-то уже не вернуть…
В это мгновение у меня зазвонил мобильный. Определился номер Ивана.
– Люба, ты можешь ко мне приехать? Прямо сейчас? – спросил Иван новым голосом, к которому я уже начала привыкать.
– Могу, – ответила я.
– Он не сказал, что у него случилось? – уточнил Константин Сергеевич.
– Думаю, что, если бы случилось что-то очень серьезное, Иван бы…
Я оборвала фразу на полуслове. Иван просил меня приехать немедленно. С женщинами он всегда разбирался сам. Ему точно не могла потребоваться моя помощь для решения вопроса с какой-либо женщиной. Или как раз потребовалась, если решил восстановить отношения с Анной Шаповаловой, матерью его ребенка? В этом-то деле я как раз приняла самое непосредственное участие. Ну не труп же он меня попросит помочь вывезти? Он же – не моя дочь Наташа. Хотя кого Иван может попросить помочь вывезти труп? Наверное, ни одна из его женщин не подойдет для этой роли, даже Анна Шаповалова. А вот я – так вполне.
Значит, на него было совершено еще одно покушение? И ему удалось справиться с нападавшим? Но обращаться в полицию Иван не хочет. Пока докажешь, что это была самооборона…
Хотя чего гадать? Лучше я разберусь на месте.
Я поехала к Ивану, отказавшись от сопровождения Константина Сергеевича, рвавшегося составить мне компанию.
– Но вы сразу же звоните, Любовь Александровна, если что…
Но мне даже в голову не могло прийти, что я услышу в квартире Ивана…
Глава 29
В квартире Ивана оказался совершенно незнакомый мне мужчина лет сорока пяти, может, чуть старше, плотного телосложения, с пышными усами, чернявый и представительный. По виду – какой-то бизнесмен. Так и оказалось.
– Григорий, – представился мужчина.
Я тоже представилась. От коньячка, которым баловались мужчины, отказалась. Я была за рулем. Иван сварил мне кофе. Когда мы наконец расселись за низким столиком, за которым Иван принимал гостей, я вопросительно посмотрела на родственника, потом на Григория.
– Я обратился к Ивану, как к старшему Ступникову, – заговорил Григорий. – Я совсем не знаком с вашей семьей, навел справки, узнал про Ивана, Валерия, Святослава… Но Иван сейчас ввел меня в курс взаимоотношений в вашей семье…
«Интересно, что он ему сказал?»
– Вопрос весьма деликатный… Я не знал, к кому из вас обратиться.
– Но как только Григорий ввел меня в курс дела, я сразу же позвонил тебе, Люба, – вставил Иван. – Нам нужно решить, что делать, что говорить остальным…
– А что случилось-то? – я посмотрела на Григория.
– В джипе взорвался не ваш родственник.
Я хлопнула глазами.
– Ваш, что ли? – вырвался у меня дурацкий вопрос.
– Нет. Но я его знал. Друг моего сына-оболтуса. Тоже был оболтусом, хотя о мертвых так нельзя…
– Вы о чем говорите? – не могла вникнуть в суть дела я.
Григорий объяснил, разбавляя объяснения коньячком.
Оказалось, что его собственный сын, два друга сына и девушка одного из троицы и сокурсница всех решили побаловаться. В принципе они часто баловались, не зная, чем себя занять. Все они из обеспеченных семей – не олигархов, но ни в чем не нуждающихся и способных позволить оплачивать детям хорошее образование, регулярные выезды за границу, посещение дорогих ночных клубов.
Деткам не нужно было бороться за свое место под солнцем – его им застолбили папаши, не нужно было самим зарабатывать деньги (в данном случае мамочки хотели, чтобы у деток было счастливое детство). В результате у студентов-второкурсников оставалось много свободного времени. Детки придумывали разные развлечения, в особенности увлекались спорами.
В последний для одного из компании раз поспорили, что он угонит самую дорогую машину с вполне определенной стоянки и сможет час прокататься на ней по городу. Сын Григория, как выяснилось, уже угонял машину, но с другой стоянки, и вполне успешно покатался.
Но в ту машину взрывное устройство заложено не было…
– Вы на сто процентов уверены, что взорвался не наш Олег? – уточнила я.
– Да. Мой же оболтус со вторым оболтусом и его девушкой следовали за угонщиком на машине, чтобы, так сказать, отследить чистоту эксперимента. Они видели своего друга в джипе! И видели, как джип объяло огнем…
– Но неужели экспертиза не определила, что взорвался молодой парень, а не мужик за пятьдесят?! – воскликнула я.
– А ты уверена, что экспертиза была? – посмотрел на меня Иван. – Джип отца. Отец был в офисном здании, со стоянки перед которым угнали машину. Тело обгорело до неузнаваемости. Да, наверное, современные методы исследований позволяют определить…
– Позволяют. По ДНК, – вставил Григорий.
– Но это никому не пришло в голову, – вздохнула я. – Все были уверены, что погиб Олег. Экспертиза дорогая. Родственники не настаивали.
И тут мне в голову пришла другая мысль.
– А труп тоже ваш сын с друзьями выкрал?
Григорий печально кивнул.
– Зачем? – спросила я.
– Чтобы похоронить в своей могиле. По крайней мере он мне так сказал.
– В какой своей?! – взорвалась я. – Я что-то не слышала, чтобы у нас людям при жизни могилы распределяли.
– Ну, положим, вы теперь при жизни можете себе место купить. И себе, и родственникам. И даже плиту заказать, только без даты смерти. Придите на любое кладбище. Увидите застолбленные участки. Например, умирает один из родителей, дети сразу же покупают два места. По-моему, это разумно. И родители и там будут рядом. И родственникам удобнее ухаживать за расположенными рядом могилами.
– Но это-то был молодой парень! Или его отец заранее склеп купил на всех родственников?
– Нет. Ребята его похоронили на сельском кладбище рядом с прабабушкой.
– Откуда они узнали про прабабушку?
– Всей компанией ездили в деревенский дом. Неоднократно. Родители давали ключи, детки там веселились. Дом стоит пустой, никто там жить не собирается. А парень показывал друзьям могилу прабабушки. Не знаю уж зачем. Может, ему родители велели там прибраться, раз все равно выезжает в те края. А может, на кладбище какие-нибудь ритуалы устраивали. От современных деток всего ожидать можно. Вон машины угоняли от нечего делать.
– А почему ваш сын решился вам все рассказать?
– Думаю, что просто сломался. Знаете ли, подобные «приключения» не могут не давить на психику. Вот он и не выдержал. Тем более что мать погибшего парня регулярно звонит и моему оболтусу, и другим. В полицию собралась. Может, мой поэтому ко мне прибежал. Не захотел иметь дел с полицией.
– Несчастная мать…
– Она уже в курсе, – сообщил Григорий. – Мы с сыном ездили к родителям погибшего парня.
– И что они собираются делать? – поинтересовался Иван.
– Перехоранивать не хотят. Чего тревожить покойника? Поставят памятник…
– Но этот вопрос нельзя решить без полиции! – воскликнула я. – Смерть должна быть зарегистрирована официально! Конечно, человека можно признать без вести пропавшим, но далеко не сразу. И зачем это родителям?
– С полицией они вопрос утрясут, – спокойно сказал Григогий. – Заплатят – и решат. Вы, можно подумать, в другой стране живете.