Переход из нарциссического царства в объектное
Мост между нарциссическим и объектным царствами
Итак, мы продолжаем расти. Если до сих пор любовь была рядом, а детский нарциссизм был достаточно сильным и охранял нас от травматических потрясений при первых встречах с реальностью, то теперь наша психика становится сильнее.
Постепенно мы оказываемся готовы к важному переходу, тому самому, который определит, каким будет наше дальнейшее взаимодействие с миром. Это важнейший этап личностного развития: из состояния, в котором мы полностью сосредоточены на себе, а все окружающие – лишь наши функции, нам необходимо выйти в объектное царство. В нем мы встречаем мир таким, какой он есть, а отношения с людьми становятся качественно другими. Теперь мы все чаще способны отказываться от использования окружающих в качестве функций и опор и все больше готовы видеть в них отдельные субъекты со своими переживаниями, желаниями и чувствами.
Переход в объектную область совершается примерно к трем-четырем годам. Это возраст, который в психоанализе связывается с формированием способности выдерживать внутренние противоречия. Мы впервые начинаем осознавать, что один и тот же человек может быть одновременно любящим и строгим, внимательным и занятым чем-то другим. Процесс выдерживания противоречий сложен, потому что требует от нас огромной внутренней работы. Здесь рождается тревога: «А вдруг я могу причинить боль тем, кого люблю? Вдруг мои желание или гнев могут оттолкнуть их?» В этом возрасте появляется первая вина – не как чувство, которое парализует, а как часть осознания, что отношения сложны, но их можно сохранять.
Если взрослый помогает ребенку выдерживать эти переживания – например говорит: «Я рассердился, потому что ты не слушал, но это не значит, что я перестал тебя любить», – ребенок учится соединять противоречия. Он видит, что строгие слова не отменяют заботу, а его собственные поступки не делают его плохим или нежеланным. Взрослый в этот момент становится моделью целостности, показывая, как можно быть разным и оставаться надежным.
Например, в наших отношениях с сыном тоже присутствуют противоречия: я злюсь за что-то, но продолжаю заботиться в моменте. А когда мы ссоримся, я не выскакиваю из отношений, не отталкиваю его за то, что он другой и имеет свое мнение. А еще, когда он мне говорит, как все дети: «Ты меня не любишь, раз так делаешь…» – я отвечаю: «Это несправедливо. Ведь раньше я тысячу раз показывала тебе совсем другое. И один поступок не делает меня нелюбящей».
К шести-семи годам мы начинаем лучше понимать, что мир вокруг не черно-белый. Теперь мы можем восхищаться другом за его смелость, но одновременно злиться на него за то, что он не поделился игрушкой. Этот возраст открывает пространство для более сложных связей, где любовь и разочарование могут сосуществовать. Можно научиться строить сложные связи только благодаря накопленному опыту стабильных отношений, где взрослые показывали, что могут быть разными, но всегда возвращались к теплоте и заботе.
Переход в объектную область становится основой для формирования внутренней структуры, способной выдерживать сложность мира. Осознавая, что наши ошибки не разрушают отношения, а чужие поступки не делают людей плохими, мы начинаем видеть себя и других более полно.
Переход из нарциссической области в объектную – процесс, который требует внутренней готовности психики и поддерживающего окружения.
Он не случается сам по себе, автоматически. Это сложная перестройка, в которой мы учимся отпускать привычные защиты, не теряя чувства собственной ценности. И для того, чтобы переход случился, необходимы определенные условия.
Роль окружения. Родители или те, кто находится рядом в ранние годы, задают тон тому, как мы справляемся с первыми разочарованиями. Они подают пример, как выдерживать фрустрацию и оставаться в контакте с собой. Если они достаточно устойчивы, способны признавать наши чувства, не ломаясь под их тяжестью, у нас появляется шанс научиться тому же. Простое «Я вижу, что ты расстроен, но сейчас этого делать нельзя» не только показывает границы, но и дает поддержку, которая помогает справляться с реальностью.
Дозировка фрустрации. Если фрустрации слишком ранние или чересчур интенсивные, психика не справляется. Она обороняется, усиливая защитные механизмы, но не развиваясь. И наоборот: если разочарования появляются постепенно и в посильной форме, психика начинает искать новые здоровые способы адаптации.
Накопление нарциссических ресурсов. Это то внутреннее ощущение значимости, которое формируется благодаря присутствию рядом взрослых, способных любить, замечать и признавать нас. Неважно, радость или злость. Важно, чтобы чувства принимались, а не отвергались. Чтобы мы ощущали: «Я значим, даже если я злюсь» – и получали основу для внутренней устойчивости.
И, наконец, критично отсутствие давления.
Если ребенка заставляют «вырасти» слишком быстро, ломая его защитные механизмы, психика застревает в нарциссической области.
Важно не заставлять, а поддерживать, не ломать, а выдерживать. Переход возможен только в атмосфере, где разочарования не превращаются в унижение, а сложные эмоции принимаются с уважением.
Все эти условия – любовь, стабильность, посильные фрустрации, нарциссические ресурсы и терпение – создают необходимую основу для перехода в объектную область. Без них мы либо остаемся в иллюзиях нарциссического царства, либо слишком резко сталкиваемся с реальностью, не успевая к ней адаптироваться.
Столкновение с принципом реальности
На ранних этапах жизни принцип удовольствия управляет нами безраздельно: мы хотим – и мир будто создан для того, чтобы давать. Голод? Вот пища. Холод? Вот тепло. Но реальность постепенно вторгается, как нечто непрошеное, нарушая эту прямую связь. Пауза между желанием и его удовлетворением становится первой раной. Мы начинаем понимать: не все, чего нам хочется, может быть здесь и сейчас. А может, его вообще никогда не будет. Эта пауза, которая сначала воспринимается как угроза, со временем превращается в фундамент отношений с миром. Она учит ждать, терпеть, перерабатывать свои желания, придавать им форму, способную существовать в мире, а не только в нашем воображении.
Но это не проходит без боли. Переход к принципу реальности – история не только про взросление, но и про утрату. Мы теряем всемогущество и иллюзию контроля над миром и окружающими, а также первую фантазию о прекрасном себе, которому подчинялись и которого ценили безусловно.
Реальность требует компромиссов, и психика вынуждена меняться, чтобы выдерживать этот бесконечный диалог с миром.
Мы находим способы справляться: защитные механизмы, вытеснения, сублимации. Но внутри остается тоска по тому состоянию, когда реальность и желание еще не разошлись. Иногда эта тоска прорывается как необъяснимое чувство нехватки чего-то важного, внутренней «дырявости».
Такое ощущение очень понятно. Представьте, что вы резко оказываетесь всего лишь маленьким, слабым и уязвимым. То есть тем, кем в действительности и являетесь. Вам нужна и внутренняя защита от этого переживания, и внешняя поддержка с обратной связью, что вы по-прежнему нужны и ценны. И там, где не хватает того или другого, оказывается «дыра», которую пытается залатать нарциссизм.
Этот переход влияет на нас глубже, чем кажется. Мы учимся не только терпеть фрустрации и неприятные переживания от встречи с данностями, но и перерабатывать их нашей психикой. Здесь всегда будет напряжение. Мы учимся выдерживать невозможность постоянно пребывать в удовольствии. И это рождает внутреннюю драму, конфликт между нашей витальностью и ограничениями, которые мы принимаем, чтобы выжить.
Принцип реальности иногда вызывает в нас гнев или апатию, но он же делает нас все более зрелыми. Мы учимся быть живыми в условиях, где жизнь не гарантирует ничего. И это не слабость, а способность выдерживать несовершенство мира, оставаясь в контакте с собой.
Постепенное смирение с данностями
Принцип реальности утверждается там, где наши желания встречают препятствия, где мы впервые чувствуем разрыв между тем, что хотим, и тем, что можем получить. Это не разовая история, а бесконечный диалог между внутренним и внешним, где фрустрация становится учителем, а ограничение – парадоксальным источником роста. Каждый из нас проходит через свои «нет» и свои утраты, которые в итоге формируют нечто большее, чем простую способность выживать.
Первое столкновение с реальностью приходит в тот момент, когда младенец осознает: материнская грудь, символ всемогущего удовлетворения, не появляется по первому крику. Между желанием и его исполнением вдруг возникает пауза. Эта пауза – первый намек на то, что мир не вращается вокруг нас. Мы начинаем учиться ждать, терпеть, мириться с тем, что желаниям придется уживаться с реальностью. Именно тогда закладывается зачаток способности переносить неудовлетворенность – пожалуй, один из самых важных уроков в жизни.
Дальше приходит время «нельзя». Это короткое резкое слово, которое отделяет нас от мира бесконечной свободы. Взрослый мир начинает насаждать границы: опасное, недозволенное, неподходящее. Мы сталкиваемся с первыми запретами и правилами, которые не только ограничивают, но и парадоксально создают ощущение структуры. Теперь импульс – не просто зов желания, а нечто, что требует осознания, осмысления, контроля. Мы начинаем понимать, что реальность не просто существует – она имеет свои законы.
То есть благодаря запретам и паузам наши психические структуры развиваются, становясь все более устойчивыми.
Наш Внутренний Взрослый укрепляется, а Инстинктивное Я обретает пределы дозволенного.
Кризис трех лет – первая попытка примириться с собой как отдельным существом. «Я сам» звучит как вызов миру и родителям, протест против их контроля. Но в то же время приходит осознание, что «сам» – тоже ограничение. Нельзя полностью избавиться от зависимости, от неспособности все контролировать. Мы учимся искать компромиссы между своими желаниями и желаниями других, своими возможностями и их пределами. Конечно, это снова происходит при поддержке внешней среды.
Старший дошкольный возраст – еще один рубеж, где желание сталкивается с невозможным. Влечение к родителю противоположного пола, соперничество с другим – конфликты, которые не разрешить напрямую. Мы вынуждены принять границы, осознать, что не все в жизни может быть нашим. Даже любовь не всесильна, она имеет препятствие в виде реальности и морали. И именно здесь начинают формироваться принципы здорового Внутреннего Родителя, которые позже станут нашим внутренним голосом – не всегда добрым, но всегда реальным.
Школьные годы еще глубже погружают нас в действительность. Нам нужно терпеть, ждать, работать ради целей, которые пока не видны. Каждый урок, каждый конфликт со сверстниками, каждая невыполнимая задача учит нас одному: реальность требует усилий, которые не всегда вознаграждаются быстро или так, как мы желаем.
И вот подростковый возраст. Здесь принцип реальности снова трещит по швам: желание независимости сталкивается с невозможностью быть полностью свободным. Мир не готов прогибаться под наши фантазии. Мы в поиске новых границ, в борьбе с собой, в попытках понять, что в нас наше, а что навязанное. Это момент, когда мы учимся критически смотреть на мир и свои желания, находить в себе ту опору, которая останется с нами на всю жизнь.
Принцип реальности не утверждается раз и навсегда. Это процесс, который продолжается всю жизнь, в каждом новом разочаровании, в каждом принятом решении, в каждой встрече с пределами и ограничениями.
Это не просто умение регулировать импульсы или мириться с невозможным. Это искусство жить в мире, который не обязан соответствовать нашим фантазиям. Оставаться чувствующим всю боль, злость, отчаяние от встречи с реальностью и подчиняться ей всегда сложно для любого, даже самого «проработанного» человека.
Как меняется психика с переходом в объектную область
Когда мы переходим в объектное царство, в нашем внутреннем мире многое меняется. Те структуры, которые раньше были заняты только поддержанием нашей значимости, начинают работать иначе. Это больше не хаотичная борьба за внимание или моментальное удовлетворение желаний. Это новый этап, где появляется больше устойчивости, гибкости и связей с реальностью.
Наше Инстинктивное Я, которое раньше было неукротимой силой, требующей всего и сразу, начинает обретать терпение. Оно по-прежнему выражает желания, но теперь понимает: не все случается мгновенно. Мы учимся ждать, находить другие способы достижения своих целей, и это уже не воспринимается как катастрофа. Желание все еще толкает нас вперед, но теперь у нас есть осознание, что мир не обязан подчиняться.
Наш Внутренний Взрослый становится все более развитым посредником между психикой и реальностью. Конечно, смешно думать, что в маленьком ребенке к этому моменту уже сформирован полноценный Внутренний Взрослый. Тем не менее мы все равно можем говорить о некой сознательной и осознающей инстанции, которая учит наше Инстинктивное Я ждать, планировать, выбирать и находить компромиссы. Это голос разума, который говорит: «Мы не можем получить все сразу, но в наших силах найти способ реализовать желаемое». Внутренний Взрослый принимает вызовы реальности, анализирует возможности и создает стратегии.
Если Инстинктивное Я – это энергия, то Внутренний Взрослый – руль, который направляет энергию в безопасное русло.
Наверное, вы уже поняли, что Внутренний Взрослый утверждается как ответ на обнаружение неподвластной нам реальности, когда окружающие отказываются делать так, как мы хотим, или нам приходится испытывать неприятные чувства.
То есть оптимальная фрустрация – пища для взросления. Когда ребенок впервые понимает, что крик не всегда приводит к результату, он начинает искать другие способы добиться своего. Он пробует договариваться, ждать, использовать слова. Но даже Внутренний Взрослый нуждается в опоре и ориентире. Об изменении в развитии такой инстанции, как Внутренний Родитель, следует рассказать отдельно.
Изменение Внутреннего Родителя
В начале нашего психического пути существует только мир, полный бесконечных возможностей и соблазнов. Но в этом хаосе вдруг появлялся первый невидимый забор – внешний запрет, словно преграда на пути бурного ручья, стремящегося бежать куда ему вздумается. Однако сила этой преграды пока исходит не изнутри, а от фигуры извне – той, что держит ключ от запертой двери. Именно она удерживает поток. Стоит ей пропасть, как вода вновь прорывается, не зная границ. Так первое время сила родительской психики регулирует наши импульсы, влечения и аффекты.
Дальше наступает время, когда из хаоса начинает вырисовываться структура. Восприятие запрета становится тоньше, глубже. Теперь каждый раз, когда запрет соблюдается, появляется отблеск света – теплый луч одобрения, исходящий от тех, кто указывает путь. Это как свет маяка в тумане, который помогает понять: движение вперед возможно, если следовать правилам. Гордость за соблюдение запрета превращается в огонек, разгорающийся внутри. Его свет питает первые ростки внутренней дисциплины, и начинает формироваться наш Внутренний Родитель.
По мере того как это происходит, запреты перестают быть локальными – их сеть расширяется, словно ветви растущего дерева. Психика, научившаяся справляться с малым, открывается для большего. Новые ограничения уже не кажутся разрушительными. Они воспринимаются частью естественных ритмов, как смена дня и ночи, приливов и отливов.
Затем наступает ключевой момент – запрет перестает быть внешним. Он превращается в голос, звучащий внутри. Этот голос не всегда мягок: иногда он шепчет, иногда кричит, но всегда напоминает о своем существовании. Внутренний конфликт разгорается, как битва между двумя стихиями: желания, словно яркое пламя, бросаются вперед, а директивы, как холодный ветер, пытаются сдержать их. Такой танец противоположностей порождает тревогу, которая становится постоянным спутником, напоминающим о сложности выбора.
Когда мы переходим в объектную область, Внутренний Родитель меняется, становится более целостным. Он уже не просто преграда, которую трудно обойти, или строгий голос, говорящий «нет» на любые порывы. Теперь голос Внутреннего Родителя связан не просто со словом «нельзя», но и с внутренним объяснением и пониманием, зачем этот запрет нужен. Ребенок уже не только чувствует давление, но и начинает понимать, что за ним стоит. «Ты не можешь съесть все мороженое сразу, потому что тогда у тебя заболит живот». Этот голос теперь звучит понятнее.
Вместе с этим появляется новое чувство – одобрение. Оно уже не всегда приходит извне, как лучик света от родителя-маяка за правильное поведение. Постепенно оно начинает светить изнутри. Когда ребенок справляется с чем-то, что вчера казалось трудным, этот свет становится чуть ярче. Например, он может подумать: «Я смог удержаться и не выхватить игрушку у друга – и это здорово». А мой сын однажды, придя из спортзала, от посещения которого отлынивал, сказал: «Я так много сделал, я горжусь собой». Вот это переживание и есть то удовольствие от того, что мы живем в согласии с внутренней инстанцией. Как будто она одобряет и поощряет что-то важное для нас.
Там, где раньше запрет казался чем-то непосильным, теперь появляется ощущение, что ограничения – часть чего-то большего. Вот почему это похоже на смену дня и ночи: ребенок начинает чувствовать, что все имеет свои границы и это нормально. Внутренний Родитель учит его видеть не только «можно» и «нельзя», но и «когда», «как» и «почему».
Обретение целостности – небыстрый процесс.
Внутренний Родитель не обретает целостность за день или неделю.
Но постепенно его голос становится устойчивее, спокойнее. Он учит ребенка не только ограничивать себя, но и заботиться о своих желаниях, понимать их, не разрушая себя и других. Именно трансформация решает то, будет ли наша надзирающая инстанция любить того, кого она контролирует и опекает, или станет жестоким критиком и нелюбящим Родителем, злобно обращающимся с нашим живым и уязвимым Я.
Случаи из жизни
Когда пишу свои книги, я так погружаюсь в процесс, что кажусь почти отсутствующей для детей. И если старшая дочь уже все понимает и говорит: «Напишешь и вернешься к нам», то младший сын чувствует иначе. И может выражать это, например, так: «Что-то, мама, мне кажется, ты совсем меня не любишь. Я пришел к тебе за вниманием. Обними меня».
Кстати, это то самое, что никогда не сможет сказать по-настоящему нарциссичный человек. Он скорее вырвет себе сердце и отрежет язык, чем прямо признается в нужде в ком-то, да еще и ясно об этом попросит. Но я привожу этот пример, чтобы показать, как выглядит устойчивый целостный родитель внутри. У моего сына не теряется доступная мама, даже если я в данный момент занята другим, отвлечена или пропадаю из его эмоционального поля.
Любопытно, что одновременно я проживала и свои чувства, связанные с этим же. Представьте: пишу я книгу. Днями и ночами думаю о ней. Что-то получается, что-то нет. И вот я посылаю черновики своему редактору. «Ну давай же, читай быстрей, давай мне обратную связь. Я так нуждаюсь в твоем отражении». А эта чудесная женщина то одним проектом занята, то другим. И отвечает односложно и вообще не работает моим хорошим зеркалом. А мне же это необходимо в момент, когда я совершаю такой сложный и важный для меня поступок. Это не менее значимо, чем если бы я делала первые шаги и хотела внимательную и включенную в этот процесс маму. А она своими делами занята.
Ну так вот: какие бы чувства я в этот момент ни испытывала, я ни на один момент не теряла ее образ как заинтересованной и в целом поддерживающей. Она не переставала для меня существовать внутри как достаточно хорошая, даже если я была фрустрирована задержками. Это так и ощущается, когда Внутренний Родитель перестает рассыпаться на части при столкновении с раздражением, грустью и разочарованием. Мир больше не распадается на хорошее и плохое, черное и белое – он остается цветным, даже будучи неидеальным.
Здоровые проявления всех трех элементов нашей психической структуры
Трансформация Реального и Идеального Я при переходе в объектное царство
При переходе в объектное царство Реальное Я постепенно перестает быть чистым проявлением эмоциональных реакций и потребностей. Оно начинает все явственнее сталкиваться с границами реальности и ожиданиями окружающих. Если в нарциссическом царстве Реальное Я звучало как безусловное «Я хочу», то теперь в его лексикон добавляется «Я могу», «Я умею» и даже «Я не могу».
Контакт с внешним миром помогает Реальному Я укрепляться.
Мы начинаем понимать, что можем испытывать разочарования, оставаясь ценными. Например, можем проиграть в игре, что не делает нас плохими. Можем рассердиться на родителей, но одновременно понимать, что они нас все равно любят и мы тоже продолжаем ощущать к ним любовь. Это первое знакомство с тем, что эмоции и переживания приходят и уходят, не разрушая наш внутренний мир. Он остается реальным для нас, ценным и важным.
Если в период перехода мы получаем поддержку в столкновении с действительностью, наше Реальное Я начинает становиться более многогранным. Оно уже не абсолютное «Я хочу» или «Я есть», а более сложное «Я могу быть разным, и это нормально».
Идеальное Я тоже меняется. Если в нарциссическом царстве оно было фрагментарным и скорее ориентировалось на внешние ожидания, то в объектной области оно начинает наполняться нашими собственными представлениями. Конечно, мы все еще стремимся быть лучшими, но наши стремления становятся более реалистичными. Теперь Идеальное Я не просто отвечает на вопрос «Каким меня полюбят?», а формирует первые представления о том, каким оно хочет быть.
На этапе трансформации Идеальное Я становится направляющей силой для роста, но уже не в форме грандиозной фантазии, а как цель, к которой может двигаться наша индивидуальность. Однако, если разочарования в себе или в окружающих слишком ранние и травматичные, а поддержка взрослых недостаточна, Идеальное Я может застрять в грандиозном состоянии. Оно останется ровно с теми же инфантильно-нереалистичными ожиданиями от себя и других людей, как в стадии первичного нарциссизма.
На что способна наша психика после перехода в объектную область
Если говорить просто, то мы перестаем бояться зависимости, своих ограничений, уязвимости и того, что другие – всего лишь неидеальные и неподконтрольные нам люди. Это значит, мы соглашаемся с тем, что даже если будем хорошо себя вести, то окружающие все равно могут не дать нам того, чего мы хотим. Или даже если мы будем отрицать свою нужду в других и бороться с ней как с самым великим злом в себе, нам все равно не удастся избежать ее в мире человеческих отношений. Мы перестаем сопротивляться зависимости. Война внутри нас прекращается. Мы наконец-то ощущаем мир с самими собой и с другими.
Потому что именно мир – то желаемое состояние, в котором нам можно быть самими собой в отношениях и контактировать с людьми, такими, какие они есть. И при этом не спасать ежеминутно друг друга от неприятных переживаний и «ранений», а доверять тому, что мы можем выдерживать взаимную сложность. Немаловажно, что в состоянии мира у нас появляется больше свободы и возможности выбирать, ради кого выдерживать неприятные переживания.
Но чтобы это не звучало общими словами, давайте подробнее посмотрим на черты психики после перехода в объектное царство.
Честность в ожиданиях. Мы начинаем понимать: бессмысленно ожидать, что другие всегда будут удовлетворять наши потребности или действовать в наших интересах. Например, осознаем, что другой человек может не согласиться с нами или не иметь возможности помочь в трудной ситуации. Когда это происходит, мы не испытываем обиды или чувства предательства, потому что понимаем: отношения – взаимный, а не односторонний процесс.
Принятие чужих решений. Мы принимаем, что у других людей есть право на собственный выбор, даже если он не совпадает с нашим. Например, если кто-то решил не поддерживать нас в какой-то ситуации, мы можем испытывать разочарование, но все равно уважать его решение и не пытаться изменить чужое мнение. Мы понимаем, что не всегда мир соответствует нашим ожиданиям, и это помогает нам поддерживать более гибкие и реалистичные взгляды.
Ясная обратная связь. Мы умеем давать и принимать критику конструктивно. Когда кто-то говорит нам, что мы поступили неправильно или что наши действия были ошибочными, мы воспринимаем это как возможность для роста, а не как нападение на нашу личность. Мы также открыто делимся своими чувствами и потребностями, не скрывая их и не манипулируя ситуацией. Мы не зацикливаемся на идеализации себя или других и стараемся быть адекватными в своем самооценивании.
Отсутствие страха, если нужно сказать «нет». Мы не боимся отказать другим, если их просьбы нарушают наши личные границы. Например, если нам нужно время для отдыха, мы можем вежливо, но твердо отказаться помочь, понимая, что это важно для нашего благополучия. Мы осознаем, что отказ не делает нас плохими людьми, а помогает нам поддерживать собственные границы. Отказ не делает нас враждебными или агрессивными, мы просто учимся четко обозначать свои нужды. Что, кстати, совсем не исключает бережности и хорошей формы для наших просьб и высказываний, которую мы можем выбирать в важных для себя отношениях.
Уважение чужих личных границ. Мы понимаем, что у других людей есть свои потребности, желания и личные границы. Если кто-то не просит нас о помощи и мы видим, что человек не готов принять ее, мы не настаиваем. Мы уважаем пространство и свободу других, понимая, что каждый имеет право на свои границы и не всегда наши нужды могут быть в приоритете.
Выражение чувств без агрессии. Когда нас что-то тревожит, мы открыто и спокойно делимся своими переживаниями. Не скрываем эмоции, но выражаем их с уважением к другим, не прибегая к агрессии или обвинениям. Мы понимаем, что честное выражение своих чувств помогает наладить связь, а не разрушить отношения. Мы не предполагаем, что все всегда будет «по-нашему», и стараемся учесть чувства других.
Отсутствие страха, если нужно попросить о помощи. Мы осознаем, что зависимость от других – естественное свойство жизни, и не стыдимся просить о поддержке. Например, если мы чувствуем, что не справляемся с чем-то, мы не боимся обратиться к близким за помощью. Мы понимаем, что просьба не делает нас слабыми, а лишь укрепляет наши связи с людьми. Мы воспринимаем зависимость не как уязвимость, а как часть нормальных человеческих отношений, и это помогает нам не зацикливаться на иллюзии самообеспеченности.
Сопричастность и поддержка. Мы готовы поддерживать других, когда они нуждаются в помощи, и не ощущаем себя жертвами. Мы понимаем, что поддержка и помощь – не обязательство, а возможность углубить отношения и создать взаимную основу доверия.
Чувство благодарности. Мы выражаем благодарность за заботу и внимание, и это помогает укреплять взаимопонимание и доверие. Кстати, важно отметить, что как раз после перехода в объектное царство мы вообще становимся способны искренне испытывать благодарность. Потому что в нарциссической области благодарность означала нашу зависимость и собственную недостаточность, невозможность справиться одному. Мы могли, конечно, говорить «спасибо», но именно глубокое переживание признательности за вклад, помощь, участие другого человека нам было еще недоступно.
Решение проблем, а не их избегание. Мы не прячемся от трудных разговоров, если возникает конфликт. Вместо этого мы стараемся конструктивно решать проблему. Например, если нас что-то беспокоит в поведении другого человека, мы не скрываем свои чувства, а обсуждаем их прямо, стараясь быть честными, но с уважением к собеседнику. Мы не стремимся к тотальному контролю или манипуляциям, а делаем все возможное для реального решения проблемы. Мы выбираем учиться отношениям и разным их аспектам: мириться, просить, говорить о чувствах и пр. Потому что изначально никто из нас этого не умеет.
Поиск компромисса. Мы готовы идти на компромисс, понимая, что в отношениях всегда есть место для гибкости. Вместо того чтобы настаивать на своей правоте, мы ищем решения, которые устроят обе стороны, чтобы сохранить гармонию и уважение в отношениях. Мы понимаем, что не все всегда идет по плану и это естественно.
Умение прощать. Мы понимаем, что ошибки бывают у всех, и готовы прощать, если видим искреннее раскаяние. Прощение не означает забвение, но помогает нам двигаться дальше, не держа обиды и не используя ситуации прошлого против других людей в будущем.
Чувствительность к контексту. Мы понимаем, что с разными людьми и в разных ситуациях нужно действовать по-разному. Например, с близким другом мы можем быть более неформальными и расслабленными, а с коллегой по работе – более сдержанными и официальными. Мы адаптируем свое поведение, чтобы уважать чувства и потребности другого, оставаясь верными своим внутренним ценностям. Мы знаем, что наши действия и слова могут иметь разные значения в зависимости от контекста, и стараемся действовать осознанно.
Способность уступать. Мы понимаем, что уступка в каком-то вопросе – не проявление слабости, а способ сохранить контакт и близость. Мы готовы делать шаги навстречу другому человеку, если это помогает нам находить общие решения. Конечно, у нас есть свои ценности, которые нам важно обозначать и к которым важно видеть уважение.
Изменения становятся возможными благодаря тому, что мы начинаем больше контактировать с реальностью, адекватнее оценивать себя и окружающих и не зацикливаемся на категоричных «все или ничего».
Послесловие к четвертой главе
На этапе перехода от нарциссического к объектному функционированию структура психики, словно новый мир, только начинает обретать свои очертания. Реальность вторгается в сознание все четче. Запреты, которые когда-то казались внешним бременем, теперь становятся частью внутреннего порядка. Каждое новое открытие, каждая преодоленная трудность делает мир богаче, сложнее и полнее. Так хаос превращается в гармонию, а внутренний голос становится проводником, ведущим по пути зрелости.
Теперь все структуры начинают работать вместе. Желания больше не диктуют свои правила, психика больше не угрожает рухнуть от малейшего столкновения с реальностью, а голос поддержки становится нашим внутренним ресурсом, а не чем-то, что нужно добывать извне. Мы начинаем чувствовать, что можем выдерживать, ждать, стремиться, ошибаться – и даже в случае неуспеха ничто из этого не угрожает нашему Я.
Но переход из нарциссической области в объектную – длинный путь, который начинается в раннем детстве и часто продолжается значительно дольше, чем мы предполагаем. Это нормально. Каждый из нас движется в своем темпе, сталкивается со своими препятствиями и по-своему справляется с ними.
В идеальном мире, когда в детстве начинается процесс перехода, рядом всегда есть поддерживающие взрослые, готовые выдерживать наши первые разочарования. Мама, оставаясь устойчивой, помогает нам понять, что можно злиться, расстраиваться, терпеть ограничения и при этом не терять любви. Наши первые друзья учат нас, что конфликт или различие взглядов не разрушают дружбу. И мы постепенно замечаем, что мир не вращается вокруг нас, но это вовсе не делает нас менее важными.
Но жизнь редко бывает идеальной. У нас с вами, родившихся в обычных семьях, не могло и не должно было быть таких условий развития. Для того чтобы совершить переход из нарциссического царства в объектное, иногда требуется большая часть жизни. Наши первые отношения, которые могли бы служить устойчивой базой для ощущения безопасности объектной области, оказываются слишком хаотичны и непредсказуемы.
Хорошая новость в том, что психика обладает невероятной способностью к росту. Переход может начаться или продолжиться в любом возрасте, если условия позволяют нам чувствовать себя достаточно безопасно, чтобы рискнуть и попробовать. И мне важно обратить ваше внимание на то, что мы не можем пропустить промежуточные состояния развития психики и сразу перескочить в зрелость. Даже во взрослом возрасте нам необходимо будет пройти по этим же дорогам, прежде чем наше состояние сможет измениться.
И для того, чтобы уметь прощать себя за недостигнутое совершенство и учиться принимать свою сложность, нам просто необходимо снова и снова признавать, каким трудным бывает путь от инфантильности к зрелости. Сколько непростых задач нам необходимо решить иногда практически без поддержки и ресурсов. И какие функции нам нужно развить, чтобы наша психика смогла более или менее нормально справляться с внутренней и внешней реальностью здоровыми способами, а не прятать нас бесконечно в фантазии идеальности и всемогущества.