Эмоции в режиме притуплялись, но моё сердце всё равно упало. Я чувствовал жуткую досаду. Подсознательно я уже считал этот отряд своим, а потери в подразделении — это не то, с чем я готов легко мириться.
Я склонился над ближайшим спецназовцем и перевернул его на спину. Теперь можно было разглядеть лицо.
Сашка. Мой несостоявшийся убийца. Парень, которому досталось несколько литров моей крови. Которого помогла спасти Гайя.
Он, вне всякого сомнения, был мёртв.
Лицо превратилось в желтеющую восковую маску. Губы побелели. Открытые глаза были мутными.
Я со вздохом опустился рядом и, протянув ладонь, опустил погибшему веки.
«Гайя, ты можешь понять, как он умер?» — спросил я.
«Я… попробую, — ответила моя союзница, — но есть одна сложность. Для меня мёртвые организмы не отличаются от неживой материи. С ними сложно работать. Это… это похоже на то, как если бы у вас на челноке вдруг везде пропал свет».
«Спасибо, — ответил я, — буду благодарен, если попробуешь».
«Дотронься одной рукой до тела, — попросила Гайя, — а другую опустил на землю».
Я последовал указанию, чувствуя, как ладони покалывают тончайшие нити мицелия. Приготовившись ждать, я вышел из режима. И в этот момент услышал прямо за спиной знакомый голос.
— Пойдём со мной Гриша, — сказала Таис, — я ждала тебя.
Она была полностью обнажена.
Приступ желания был настолько сильным и внезапным, что меня словно огнём ошпарило. Я застонал и прокусил себе язык, пытаясь взять себя в руки.
«Я нейтрализую это, — вмешалась Гайя, — секунду! Вот! Всё…»
Меня опустило. Так же резко, как накрыло.
Таис оскалилась. Теперь её красивое лицо и идеальное тело уже не казались мне такими привлекательными.
Я уже прикидывал, как бы схватить её сподручнее, чтобы одна рука осталась свободной для перемещения с помощью тюрвинга. Но тут вдруг почувствовал движение за спиной.
Я резко обернулся.
Саша, издавая странный грудной звук, медленно поднимался. Его блёклые сухие глаза бешено вращались в орбитах. Он поднял верхнюю губу, обнажая белые дёсны. Другой парень тоже зашевелился. Неестественно вывернув руки, он приподнялся на локтях, рывком поднялся и шатающейся походкой направился в мою сторону.
Я посмотрел на Таис. Она так и стояла, оскалившись. Её глаза закатились; между широко распахнутыми веками блестели белки. Почему-то мне в голову пришла странная мысль, что девушка стала похожа на зависший компьютер.
«Ты их всё так же не чувствуешь?» — спросил я, глядя на наступающих мёртвых парней.
«Нет, Гриша. Только их тень. Я не успела проникнуть внутрь достаточно глубоко. Я чувствую, что как они задевают растения».
«Ты можешь нейтрализовать Таис?» — спросил я.
«Попробую», — ответила Гайя.
В этот момент у ног девушки трава зашевелилась, выбрасывая белые нити мицелия. Они успели коснуться её ног. После чего Таис исчезла. Исчезновение сопровождалось глухим хлопком, как будто кто-то лопнул бумажный пакет.
«Она пытается сбежать, — сказала Гайя через минуту, — двигается огромными прыжками. Очень быстро. Я не понимаю, откуда у неё столько энергии. Не могу считать физику процесса. Схватить её тоже не успеваю».
Мертвецы были уже в паре метров от меня. Они двигались, периодически скалясь. Войдя в режим, я успел считать, что они точно не дышат и у них нет пульса. А во время движения мышцы напрягаются как-то неправильно. Не так, как должны сокращаться нормальные мышечные волокна. В чём-то это походило на моторику одноклеточных.
«Я могу их схватить, — сказала Гайя, очевидно, имея в виду погибших, — приноровилась вычислять движение по следу. И привела существ, чтобы смотреть их глазами. Я не люблю подавлять волю, но сейчас это оправдано».
«Не нужно пока», — ответил я, после чего направил тюрвиг в зенит и прыгнул.
Я торопился как мог. Добрался до челнока в три прыжка, учитывая один калибровочный. Не снимая походного снаряжения, вбежал на главную палубу.
Спецназ завтракал. Я нашел командира, одним прыжком оказался рядом.
— Макс, троих героев любовников надо в медотсек! — сказал я.
— Доесть-то можно хоть? — спросил кто-то за моей спиной. Должно быть, один из «героев».
Я молча провёл ладонью по горлу.
— Отставить! — скомандовал Макс, — в медотсек, живо!
Я не был уверен, что медицинская аппаратура сможет что-то обнаружить. На Гайю было больше надежды. Но уже первые анализы крови показали такое, от чего у меня зашевелились волосы, и далеко не только на затылке.
Вокруг результатов анализа полыхали желтые надписи: «терминальная стадия гипоксии», «полиорганная недостаточность», «обнаружены неизвестные патогены» и «рекомендуется срочная транспортировка в стационарный госпиталь, высший карантинный протокол».
Парень, который умирал, судя по показаниям приборов, чуть встревоженно хмурился, наблюдая за моими манипуляциями, но в целом оставался спокойным.
— Ты как себя чувствуешь? — спросил я, просматривая рекомендации автодоктора.
— Да нормально, — парень пожал плечами, — аппетита разве что нет.
Я с тревогой глянул на двоих, которые стояли, переминаясь с ноги на ногу, у бокса.
— У нас есть ещё одно место, — заметил Кай, — одновременно в отсеке могут находиться до двух тяжелых. Мощности автодоктора хватит.
— Делай, — коротко ответил я.
— Эй, вы! — позвал я парней, активируя программу экстренной реанимации, — вопрос. Кто из вас был первым?
— В смысле? — ответил ближний ко мне парень.
— Кто первый с Таис переспал? — уточнил я.
Парни переглянулись.
— Ну он, кажется, — один из них указал на товарища, — но ненамного раньше, если что…
— Иди с ним, — я показал на Кая, обращаясь к тому, кто успел раньше, — слушай, что он скажет.
— Да как его слушать-то, если он говорить толком не умеет?! — парень всплеснул руками.
— А ты смори за ним внимательно. И чувствуй его желания, — сухо бросил я.
«Гайя, нужна твоя помощь, — обратился я, наблюдая за активацией реанимационного протокола, — у нас тут трое при смерти. Похоже, та же зараза, которая убила тех парней, в лесу. Двоих я попробую стабилизировать на нашей аппаратуре. На третьего нет места. Может, посмотришь, что можно сделать?»
«Тащите его ближе к мицелию. На траву лучше всего».
— Эй! Что оно делает? — возмутился пациент, наблюдая за тем, как на него опускается гелевая крышка реаниматора.
— Не дёргайся, — сказал я, — и всё будет в порядке, — после чего добавил, немного поколебавшись: — Ты умираешь, но мы попробуем тебя спасти.
— Как умираю?.. — выдохнул парень.
Но я уже бежал, увлекая за локоть третьего пострадавшего к выходу из челнока.
«Как остальные?» — спросила Гайя, когда парень, раздетый донага, уже лежал на траве, стремительно покрываясь белым коконом мицелия. На его лице была тревога, но он, к счастью, молчал. Видимо, несмотря на хорошее самочувствие, чуял неладное.
— Второй, как обстановка? — спросил я, активировав переговорное устройство; связь шла через громкую связь медотсека, я активировал её дистанционно.
— Плохо, первый, — ответил Кай, — у одного из пациентов нестабильный пульс. Система даёт негативный прогноз.
«Плохо, — ответил я, — наша система не справляется».
«Доставь ко мне всех. Похоже, я обнаружила проблему. Надеюсь, ещё не слишком поздно».
11
Гайя спасла трёх парней.
Они пролежали в коконах больше трёх часов, пока она буквально по молекуле выделяла из их крови и органов какую-то редкостную гадость, которой она даже определения не смогла подобрать в человеческих языках.
Их тела были спасены. Но через пятнадцать минут, уже на борту челнока, у всех троих почти одновременно случились жесточайшие панические атаки.
Дрожащий как лист серый спецназовец, пытающийся хоть как-то держать себя в руках, выдавливая улыбку сквозь гримасу ужаса… наверно, ничего более пугающего и сбивающего с толку я в жизни не видел.
Но, к счастью, приступы легко поддались медикаментозному лечению. Автоматический медицинский протокол рекомендовал оставить пациентов минимум на сутки под наблюдением. И мы, конечно же, последовали этой рекомендации.
— Так понимаю, тем двоим, что ушли, помочь было нельзя… — Макс ждал меня у входа в медотсек. К его чести, он до сих пор только безусловно выполнял наши команды и рекомендации, не пытаясь вмешаться с отчаянную операцию по спасению его людей и не задавая вопросов.
Я глубоко вздохнул.
— Они хоть не сильно мучились? — спросил он.
— Макс… — сказал я, — дело в том, что они, скорее всего, до сих пор мучатся… и я прямо сейчас думаю, как это прекратить.
— Так они живы? — приободрился командир.
— Нет, — я покачал головой, — они не живы. Боюсь, что единственный способ им помочь — это прекратить их мучения. Извини, мне нужно время, чтобы придумать, как бороться с этой напастью…
Оставив Макса в полной растерянности, я вышел из челнока.
«Мы должны найти способ её поймать», — я подошёл к берегу залива и, сжав кулаки, смотрел на набегающие прозрачные волны.
«Не они наша проблема, — ответила Гайя, — мы должны нанести упреждающий удар».
«Ты что, говорила с Каем?» — спросил я.
«Мы не можем общаться на прямую, как с тобой, — ответила моя союзница, — но иногда говорим голосом. Когда для этого есть условия. Мне интересно общаться с другими людьми. Учиться понимать вас».
«Что ты предлагаешь?»
«Чем бы ни была сфера, она работает с информацией, — ответила Гайя, — а, значит, в неё можно проникнуть. И взломать».
Я промолчал. Но сдержать эмоции было невозможно: Гайя легко считала мою растерянность и сомнения, которые я считал обоснованными.
«Гриша, — мягко сказала Гайя, — ты слишком давно общаешься с персонифицированной частью меня. В какой-то степени для тебя я стала человеком. Но, пожалуйста, не забывай, кто я на самом деле. Если я делюсь с тобой своими планами, то у меня определённо есть основания считать, что они могут быть успешными».